Я вижу черноту звёздной ночи, разлитую вокруг каждой. Это не аура смерти, подобная Галиной, которая, как чёрная дыра, медленно втягивала в себя энергию извне и была густым, почти непроницаемым туманом. Нет, та, что на детях, вселяет в меня надежду.

Их ауры словно зачерпнуты из Космоса. В них дрожат бусины звёзд, горошины белых карликов и прочерки метеоритов. По наружному контуру непрерывно сменяются все цвета спектра, то и дело сливаясь в чёрный и вновь распадаясь на радужные нити. А главное – у каждой из них аура двойная. Не знаю, заметил ли это Мага, но я, как лицо заинтересованное, разглядела. Там, сквозь некромантовскую оболочку, просвечивается малахитово-зелёная прозрачная дымка. Моя. Обережная.

Я не стану биться в истерике из-за того, что они некроманты, не буду отрицать очевидного и прятать голову в песок. Да, они такие. Это не значит, что они лучше или хуже остальных, они просто другие. Как бывают другими талантливые и одарённые дети, яркие индивидуальности, лидеры, да просто те, кого отличают способности выше среднего уровня. Им рано или поздно становится тяжело жить, потому, что со стороны окружающих бывает и непонимание, и неприятие – мол, выше всех себя ставишь… Но моих детей – двое. Они никогда не будут одиноки. Может, именно для этого природа устроила так, что среди некромантов часто рождаются близнецы? Чтобы им было легче выживать, держась друг за друга?

Но тогда получается, что и у Маги должен быть брат-близнец? Что-то там упоминал сэр Майкл, вроде того: ты вернулся один… Значит, уходили они в мой Игрок вместе?

Небо раскалывается от очередного пучка молний, и практически сразу же сверху оглушительно гремит. Дребезжат стёкла, слышно, как по соседству на конюшне испуганно ржут лошади.

– Сейчас начнётся, – говорит за моей спиной сэр Джон. – Не волнуйтесь, дорогая, это наверняка местные маги перестарались. Видите – пожар в степи? Они спешно корректируют погоду, чтобы его загасить, а массовый сбор облаков не обходится без побочных эффектов. Зато будьте уверены, ливень сейчас начнётся что надо. Огонь не пройдёт далеко.

– Вы думаете?

– Неоднократно бывал свидетелем. При каждой деревне проживает ведун, ответственный за погоду, а деревень в округе много! Скорее всего, пожар был замечен сразу несколькими погодниками, вот они теперь и изощряются, кто во что горазд. В глуши профессионалу скучно, и если есть случай покрасоваться перед коллегами, то почему бы и нет? Да и в качестве отчёта перед нанимателями не помешает.

В стекло с размаху бьют мелкие ледышки. Ох, если кого застал этот град в пути…

– Вот это напрасно, – в голосе сэра Джона неодобрение. – Это уже стряпня дилетанта. Кто-то новенький не подумал о посевах на полях. Ага, посмотрите-ка, вмешался маг поопытнее!

За окном мелькает громадная призрачная ладонь. Небрежным жестом закручивает в пространстве ледяной смерч, тот разрастается, отступает, втягивает в себя с необозримых окрестностей градины, – видно, как они всасываются вихревыми потоками. Он издалека-то кажется большим, каков же на самом деле! В темноте трудно оценить расстояние, но я понимаю, что ледяной столп уходит дальше, туда, к очагу возгорания и, судя по закручивающимся вокруг него прозрачным нитям, присоединяет к себе дождевые струи.

– Не упустите момент, леди Ванесса, когда всё закончится. В этих местах редко увидишь работу мастера.

Там, у самого горизонта, встречаются две стихии. Соприкасаются с глухим хлопком, взметают к небу плотное облако искр, мгновенно вязнущих в белёсом клубе пара. Сверху всё это месиво щедро заливается дождём.

– Вот и всё.

Сэр Джон, потянувшись через моё плечо, открывает окно, и в душную комнату врываются свежий ветер, запах озона и совсем небольшой, остаточный – бывшей гари. Да, это не Галино пожарище, думаю растеряно. Мой сосед осторожно убирает руку… а я стараюсь ничем не выдать своего волнения. Потому что успеваю заметить у него на пальце кольцо, один в один повторяющее моё собственное, полученное от Наставника.

– Ложитесь спать, дорогая леди, – советует сэр. – День у вас был нелёгкий, нужно отдохнуть, как следует. Тем более что отправиться в путь нам завтра не грозит.

– Почему? – невольно спрашиваю я.

– Ливень затянется до утра, дорога раскиснет. Так что у нас с вами впереди целые сутки. Впрочем, у меня больше: мне ведь нужно дождаться друга. Ложитесь, леди Ванесса. Путник, как и хороший солдат должен пользоваться любой возможностью для здорового сна.

Он добродушно улыбается. Свеж и даже не взъерошен, несмотря на то, что только что с постели. Лучится обаянием. И я великодушно прощаю ему «дорогую». Ладно уж. В конце концов, мы немного… коллеги, не так ли? Хотя… хотя, по выражению того же сэра Майкла, я ведь ещё «зелень», а этот милый стари… даже язык не поворачивается его так назвать… очаровательный пожилой джентльмен, между прочим, выше меня по уровню весьма и весьма намного, хотя ни разу не намекнул на это обстоятельство. Или у паладинов не принято настаивать на соблюдении субординации? Или он делает мне скидку, как всё-таки даме?

– Сэр Джон, – зову, уже пристроившись кровати, шёпотом. – Вы не спите?

– Я вас слушаю, дорогая, – непринуждённо отзывается он со своего жёсткого ложа. – Вас что-то интересует?

– Э-э… да. Скажите, какая у меня аура? Я не могу сама её разглядеть.

– Это естественно, вы же ещё новичок. У вас прелестное изумрудное сияние, во всяком случае, я вижу его именно таким. Вы словно заключены в драгоценный камень, причём со множеством граней. И грани эти не все одинаковы. Некоторые отсвечивают огнём, особенно на уровне рук и корпуса, и я идентифицирую их как часть дара от одного из Наставников, Воина, скорее всего. Но их немного, на один-два боевых навыка, не больше. Он либо не успел, либо не захотел продолжить обучение. Так?

Я молчу.

– Далее. Куда большая россыпь, и мне она, как вы понимаете, весьма импонирует, это наша паладиновская цветовая гамма, от золотисто-голубого до ультрамаринового оттенка. Ваш второй Наставник, по-видимому, учитывая, что боевые навыки вам уже прививаются, пошёл по другому пути и ставил вам, в основном, способности к защите и целительству. Некоторые из них ещё в латентном состоянии, им для активации требуется более высокий уровень. Думаю, после прохождения третьего квеста они начнут действовать, и основной пик их развития придётся на Финал. Дорогая, ничего личного, но мне кажется, второй ваш Наставник был либо дальновиднее, либо ответственнее первого. Так?

Не сдержавшись, вздыхаю.

– Не совсем. Васюта – это первый – вообще не хотел отпускать меня в Сороковник. Я это только теперь понимаю. Он начал меня обучать, поскольку обещал, но потом передумал. Почему-то многим я кажусь беззащитной и… и лапушкой, – добавляю я сердито. – Я же не виновата, что так миролюбиво выгляжу.

Откидываю одеяло и сажусь.

– Ведь как-то я дожила до своих лет совершенно самостоятельно! И по жизни я иду сама, без чужих подсказок. Понимаете, сэр Джон, я иногда устаю быть сильной, хочется быть просто женщиной, но когда начинаешь ею быть – тебя почему-то воспринимают, как совершенно беспомощную и ни на что не способную. Почему?

Он тоже усаживается. Глаза в темноте поблёскивают, седина мерцает снегом.

– Понимаю. Но дело не только в вашем желании временно сбросить груз забот. У вас, леди, как у многих женщин, есть способность подстроиться под мужчину, который вам нравится, просто для того, чтобы сделать ему приятное, соответствовать его ожиданиям. И ради этого вы временно становитесь такой, каким вас хочет видеть ваш любимый. Так.

Он даже не спрашивает, он констатирует.

– Ну да, – уныло отвечаю. – Может, у него идеал женщины – именно такая вот лапушка. Хозяйственная, заботливая, домоседка. А мне… если бы вы знали, как надоели кастрюли, уборки, стирки и прочая домашняя дребедень! Просто не на кого спихнуть. А когда попала сюда, поняла, что выбора-то у меня нет. Кому какое дело до моих профессиональных навыков, здесь не нужны финансисты и бухгалтеры!