Помог мне, сам того не зная, сэр Джон. Тем, что прикрыл одеялом, как отец когда-то прикрывал. И я вдруг почувствовала себя не на жёсткой узкой гостиничной лежанке, а на своей старенькой железной койке с провисшей панцирной сеткой. Я обожала эту кровать и не разрешала родителям сменить на новую, с пружинным матрасом: спать в ней, изогнувшись, было здорово, как в матросском гамаке.
Теперешнее ощущение зависания, как на детской кровати, длилось буквально секунды. Но я успела ухватить его и уже не отпускала. Даже спина у меня послушно прогнулась. Теперь… освободить мысли. Дать им спокойно перескакивать с предмета на предмет. О чём я думаю?
О том, что всё-таки продвигаюсь вперёд. Всё-таки ушла в квест. Утёрла нос этому Игроку и ему пришлось раскошелиться на именной бонус. Хорошо бы я своим уходом и Маге что-то доказала… А вот как он там, интересно?
За все наши встречи он не сказал мне ни одного доброго слова. А главное – проговорился, что я ему больше не нужна. Только если в портал за мной шагнуть… Почему мы вообще встретились? Каким ветром его занесло в мой Игрок? И каким – меня сюда? И почему мы здесь опять столкнулись нос к носу?
Он бывал у Галы. Предупреждал её: не заглядывай в другие миры… А она не слушала, всё караулила бывшего мужа, с каким-то мазохизмом смакуя его измены.
…«Встретишь Волокитина – передай ему, что он сволочь!»
«Гала! – Это уже мрачный голос Маги. – Гала, не вздумай!»
…Он целует её в губы. Не боится, что та выпьет его досуха, что заберёт энергию, как за день до этого почти опустошила сэра Майкла – я же помню, насколько он был выжат, когда пришёл к нам с Васютой.
…И снова слышу своего дорогого сэра: «Чем это вы занимались всю ночь?» – и краснею даже во сне, как девочка. Чувствую, как горят уши. И Васюта снова отворачивается, чтобы скрыть от меня и от него улыбку…
Я хорошо помню окно в нашей кухне. В нашей с Васютой кухне. С широким подоконником, на который потом с лёгкостью вспрыгнул Аркадий перед тем, как улететь, обернувшись совой. Туда же я бережно выставила две корзинки с фиалками от Мишеля. Сквозь сон пробивается нежный сладковатый аромат; я глажу двухцветные шелковистые лепестки и касаюсь бархатных тычинок. Пальцы желтеют. Задев твёрдый картонный уголок, выуживаю из-за оплётки корзины визитку. Серебряный вензель «М» светится на фиолетово-чёрном бархате. И только сейчас до меня доходит, что цветы послал не Мишель. А некто, любитель старинных камзолов, расшитых подобными загогулинами, любитель серебра во всех видах, у кого даже конь щеголяет упряжью в накладках из этого металла и выбивает серебряными подковами чечётку на мощёных тротуарах. Некто, совсем недавно с пылкостью влюблённого признавшийся, как он меня ненавидит…
Окно тускнеет и отдаляется, в кухне сгущается тьма. В ней растворяются стены, происходят странные подвижки воздуха, как будто пространство вокруг перестраивается, кроится по одному ему известному образцу. Прислушиваюсь к потрескиваниям, шорохам без страха. Мне любопытно: каков же будет результат? Что я увижу совсем скоро? Это ведь не кошмар, а просто заказанный сон. Я давно не видела подобных, но, наконец, у меня получилось.
Тусклый огонёк, сжавшись до размеров свечного пламени, меняет окрас на багряно-алый. Приближается. Растёт. И чем ближе, тем виднее изменения. Оконный проём уже не квадратный, как раньше, а высокий, готического стиля, со стрельчатым сводом, такой же, как в нашей с Гелей спальне в Каэр Кэрроле. Ещё до того, как оно вырастает до настоящего размера и вписывается в положенное место, я замечаю, что на подоконнике сидит человек. Вижу его силуэт на закатном фоне. Подоконник здесь тоже широк и удобен, да и толщина стен немалая, и я сама не прочь вот так прикорнуть с удобствами: прислонившись спиной к косяку, обхватив руками колено одной ноги, другой ногой покачивая… Мага сидит боком ко мне, профиль у него точёный, медальный, в чёрных глазах отражаются красные точки. И лицо словно светится в темноте. Я рассматриваю его с каким-то болезненным любопытством. Вот человек, который пробыл за Гранью… Это только в нашем мире оттуда не возвращаются, а некромант – может. Что он там видел? На что это похоже?
…Как он белокож… Вот мои девочки смуглые, этакие Карменситы, и Мага, по идее, должен быть по южному тёмен, раз уж девицы мои, оказывается, точные копии внезапно объявившегося папочки…
Он трогает створки, окно распахивается. Мага, придерживаясь за откос, высовывается наружу, обозревает небо. Уж не Карыча ли он там выглядывает?
– Осторожнее, – слышу за спиной обеспокоенный голос своего Наставника и шарахаюсь от неожиданности в сторону. Но он меня не замечает. Подходит ближе к Маге. – Не вывались.
– Я в порядке. – Тот даже не оборачивается. Голос тускл и бесцветен. – У меня был день на восстановление. А медитация на закат, знаешь ли, один из самых действенных методов забора энергии.
«День! – Я ликую. – Вот уж везёт, так везёт! Хоть бы и подольше здесь задержался, у меня была бы фора! Добралась бы до города – а там куда больше дорог, чем в степи, ищи меня-свищи…»
– Конечно. Только почему-то при первой инициации ты приходил в себя неделю. Не думай, что я забыл.
Пальцы Маги нервно выстукивают дробь. На восстановленных полированных ногтевых пластинах проскакивают блики.
– Как ты думаешь, он к утру вернётся?
– Ты о ком? – Сэр присаживается на противоположный край подоконника. Золотоволосый, в белоснежной рубашке с расстёгнутым воротом, в прорези которого угадывается знакомый мне медальон, и чёрная фигура некроманта рядом вовсе не диссонирует, а оттеняет его. Инь и Ян, вдруг снова думаю я. Удивительное сходство при кажущейся противоположности. Настолько они гармонично смотрятся, что сейчас мысль об их давнишней дружбе не кажется мне кощунственной или неправдоподобной. Всё так, как должно быть. Солнечная энергия – лунная энергия. Жизнь – Смерть. Тепло – Холод.
Был бы сейчас при мне внутренний голос, спросил бы: Ваня, а вот что ты сейчас такое подумала? Самое время философию разводить… Но он спит вместе со мной. Рассуждает та, другая, которая в этом сне.
– Отлично знаешь, о ком я. – Мага смотрит на паладина в упор. – Не удивлюсь, если ты успел его перехватить и нагрузить вдогонку чем-то ещё. Признайся, было?
– Было, – сэр спокойно выдерживает обжигающий взгляд. – Я даже подсказал Абрахаму возможную дорогу. Я попросил его передать кольцо Иоанне, если он заметит её сверху. Не знаю, почему она его сняла, но не думаю, чтобы в знак отказа от наставника. Скорее всего, на неё нашло, как ты выражаешься, умопомрачение.
Мага, отвернувшись, что-то сердито бормочет. Явно не комплименты сообразительному другу.
– Не надо себя ругать, – мягко говорит сэр. – Ты просто не подумал о такой возможности. И, полагаю, раньше рассвета он не появится, ночь – более безопасная пора для полётов. Хватит сидеть на сквозняке, либо слезай, либо закрывай окно.
Некромант сердито фыркает, но спрыгивает на пол. Сэр Майкл торопится его поддержать.
– Да перестань! – Его подопечный в досаде дёргает плечом. Но бледнеет ещё больше, под глазами проступает синева. Сэр, не обращая внимания на сопротивление, подталкивает его к дивану.
– Повторю ещё раз, – кротко говорит он. – Ты отсюда не выйдешь до тех пор, пока я не сочту, что ты полностью восстановился. И имей в виду: конюшня заперта, пешком ты далеко не уйдёшь – собаки вернут, а оборачиваться в кого-либо ты пока не сможешь. Наберись терпения. Я не менее твоего беспокоюсь за Иоанну.
– Вот бы сам и искал… Извини, – бормочет Мага. Отшвыривает диванную подушку, другую раздражённо приминает кулаком. – Тебе нельзя, я забыл. Но если бы ты знал, насколько это тяжело – валяться вот тут бревном вместо того, чтобы заниматься делом!
– Тут ты прав.
Сэр смотрит задумчиво и даже несколько печально. Прохаживается по комнате. Случайно задевает меня локтем, тот проходит насквозь… ага, понятно, меня тут нет, но как-то неудобно чувствовать себя привидением. Пристроюсь-ка я на их бывшем месте, на окошке, и нагрето, и видно и слышно всё…
