Однажды в разговоре с родителями я рассказал им про условия, в которых живу, и буквально через неделю в наш трейлер приехала женщина, которая курировала иностранных студентов по этому штату, забрала меня оттуда и долго извинялась… У неё я прожил примерно месяц, пока она не нашла мне семью священника с тремя сыновьями. Они говорили, что MTV – от лукавого, его смотреть нельзя. Как, впрочем, и мультик «Бивис и Батхед» – его детям смотреть тоже воспрещалось под угрозой наказания. Мать семейства, певчая в хоре протестантской церкви, почти сходу переворошила мои вещи – мало ли, что там у него, у этого русского. Я начал ходить в неплохую местную школу Huntington High School, где встретил русского студента Диму родом из Питера. Незаметный тихий парень в неприметном свитерке и джинсах. Я подошел к нему знакомиться – рубаха-парень… У каждого из нас на этой планете своя миссия. Не исключено, что моя на тот момент заключалась в том, чтобы вытащить Диму из его вечного кокона: до встречи со мной он особо ни с кем не общался, будучи настоящей белой вороной. Я показал ему, что люди не кусаются, что вокруг нормальные ребята и классные девчонки, с ними можно отлично общаться. Потом его вообще невозможно было остановить.

Меня по традиции записали в бойскауты: отец моего нового семейства служил в церкви и руководил бойскаутской группой. Там я сразу начал получать значки отличия: мне всё было привычно, ничто не останавливало. Было всё то же самое, что у меня в российской секции: развести костер, разбить палатку, оказать первую помощь пострадавшему…

После моей ижевской школы, где я слыл троечником, меня стали считать чуть ли не «русским гением». Помню урок математики, на котором учительница написала квадратное уравнение. Она дописывает его, поворачивается – и я сразу говорю ответ. Все на меня в молчании поворачиваются. По рядам прошелестел шепоток: «Russian genius…»

В Америке я впервые серьезно подрался. И вовсе не из спортивного интереса, как можно было бы подумать. Скорее из идеологического – с одним их троих сыновей моей новой семьи. Это был финиш. После этого инцидента меня снова забрала из семьи всё та же куратор программы обмена.

– Ты понимаешь, Станислав, что если я сейчас не найду тебе семью – а я её точно не найду, – тебя придется депортировать обратно в Россию?!

Не сомневаясь ни секунды, я выпалил:

– О’кей, а если я сам найду себе семью?

Она с ухмылкой ответила:

– Try it…[1]

Русского человека не напугать трудностями. Я напрямую, попросту и без стеснения спросил моего приятеля:

– Слушай, Джейсон, а можно я у тебя поживу?

Джейсон переговорил со своими родителями, и на следующий день вопрос был решен.

То была истинная семья Симпсонов, если вы видели этот мультфильм. Люди абсолютно искренние и понятные, не имеющие второго дна. Не наркоманы и не святоши – просто типичные среднестатистические американцы, которые любят посмеяться, пообщаться, хорошо поесть, поболтать. Мама, папа, четверо разновозрастных детей…

До моего отца каким-то образом все-таки дошла информация о моих приключениях, и он сказал мне по телефону только:

– Сынок, сделай, пожалуйста, так, чтобы эта семья тебя приняла и полюбила!

– Пап, поверь: я сделаю так, что все будут от меня без ума!

Мы стали с каждым членом той прекрасной семьи большими друзьями и до сих пор хорошо общаемся. Тогда я понял одну очень важную вещь, которую стоит понять каждому человеку – и чем раньше, тем лучше. Чтобы тебя уважали и любили, не нужно изворачиваться, стараться притворяться тем, кем не являешься на самом деле. Нужно быть собой. Это лучшее, что можно сделать, чтобы стать счастливым.

^{Студенты по обмену Huntington High School 1998 г.}

Скучал я только по борщу и по пельменям, которые в Ижевске мы лепили всей семьей. Сакральное, сказочно объединяющее было действо. Когда ко мне в гости на школьный выпускной приехали родители, мы купили фарш, сели и все вместе лепили такие вот самодельные пельмешки. В каком восторге все были!

Америка познакомила меня с новыми видами спорта – например с гольфом. Это была любовь сразу и на всю жизнь. Набор клюшек мне подарил Джейсон, и впоследствии я привез его с собой в Россию. Дом, в котором мы жили, располагался на холме, и мы просто били по шарам, даже не собирая их. Вообще гольф – чистейшая медитация. Я очень рекомендую этот вид спорта тем, кто стремится успокоить поток своих мыслей в череде будней, уравновесить разум. На поле для гольфа, куда мы иногда ездили играть, была красивейшая природа, тихонько, никого не боясь, ходили, как ни в чём не бывало, дикие олени. Такое единение разума с природой мало где встретишь. При всей суетности жизни в Америке люди там умеют уединяться, и этому у них действительно стоило научиться. Мы с Джейсоном часто ходили в однодневные походы: с утра вышли – вечером вернулись. Возьмешь, бывало, бинокль, чтобы наблюдать, попить-перекусить – и вперед!

Жалею я только об одном – что не смог попасть в школьную команду по американскому футболу. Мне очень нравился этот вид спорта, я долго вникал в его правила. Но когда я таки пришел к тренеру, команда была уже сформирована, меня не взяли, а свой горячий интерес и настойчивость я тогда не проявил. Так я впервые в жизни пожалел, что опоздал.

^{Профессор Персингер}

Наблюдая тогда жизнь вокруг себя, я впервые задумался, удивляясь, насколько безграничным может быть внутренний мир человека – каждого из тех, кто нас окружает. Каждый – уникум. Каждый до изумления не похож на другого. Джейсон познакомил меня со всемирно известным ученым-физиком, профессором Персингером. Он много рассказал мне такого, о чем я раньше даже не слышал. Например, о том, как появились первые автомобили – он был очевидцем того периода. Научил пользоваться GPS-навигатором – вещью, о которой тогда у нас и не слышали. Позже я даже познакомил его с моими родителями. Профессор был кремень-человек; до последнего спокойно гонял на «механике», ел красное мясо, запивая вином. Он умер не так давно в возрасте ста двух лет. Это была одна из самых ярких личностей в моей жизни. Америка кончилась для меня вместе с ростом курса доллара. Когда я поступил там в институт и сдал языковой экзамен TOEFL, в августе 1998 года курс доллара скакнул вверх, и родители поняли, что не смогут дальше оплачивать моё пребывание в США. Так я вернулся на Родину.

11 класс в 28 школе прошел как по маслу – весело и здорово. Поскольку у меня была видео камера, я решил снять и смонтировать фильм про наш класс.

В то время больше полусотни российских вузов признавали централизованное тестирование как вступительные экзамены. Мои результаты позволяли выбрать любой из них.

– А университет имени Губкина есть в перечне этих вузов? Если есть, вот тебе мой совет: учись там, – приподняв бровь, сказал отец, который, как вы помните, и сам не понаслышке знал, что такое нефтегазовая отрасль. «Керосинка», разумеется, была в списке вузов. Так определилась моя судьба на несколько лет вперед.