Предисловие

Истину нельзя сказать словами, ее можно только почувствовать, слова – уже не истина, это просто персональная правда, окрашенная твоими индивидуальными красками. Ты говоришь твоими словами, на твоём языке, под углом твоей картины мира.

Познав истину, уже не захочется ничего говорить. Но для начала ее еще предстоит поискать…

В твоих руках книга-пазл, и если ты захочешь собрать свою личную правду, сможешь пройти терапию временем. Для этого достаточно запастись ручкой и вносить размышления в отведенном пространстве. В случае электронного прочтения в помощь придёт отдельный блокнот или заметка в телефоне. Надеюсь, ты почувствуешь, когда вносить записи.

Ну что, мы начинаем…

Приятного путешествия!

Древний Египет, пустыня

Чувствую только, что очень тепло. Чересчур душно и как будто не хватает кислорода, воздух убивает, запирая дыхательные пути в раскаленную клетку. А по телу блуждает желание прекратить, вернуться, чтобы найти хоть немного прохлады и кислорода. Невозможно.

Медленно осматриваюсь по сторонам. Пески кругом, бесконечная пустыня, горизонт кажется тонкой веревочкой, которая разбивает в пыль все надежды на выживание.

– Где я? Зачем я здесь?

Солнце безжалостно шпарит, повсюду только дикий горячий зной и никакого намека на малейшую свежесть.

Смотрю на ноги – мужские. Пытаюсь рассмотреть подробнее и замечаю, что положение тела какое-то необычное. Как будто лежу мумией, в такой же позе, когда ноги прямо, носки вверх, а руки на груди перекрещены. Пески омывают меня со всех сторон.

– Что это значит?

Может, я статуя или памятник, только лежачий? Зачем меня здесь положили, и почему я один? Вообще никого рядом, как будто ничего живого в радиусе нескольких десятков, а может и сотен, километров вокруг. Вымерший мир.

Может, я саркофаг? Тогда почему такой большой, огромных размеров? Почему-то приходит ассоциация с Тутанхамоном, именно такая тут витает атмосфера. Но пока что всё очень непонятно.

Продолжаю поиски адекватных ответов, напрягая все возможности своего подсознания.

Еще несколько долгих минут искания, и…

Наконец-то!

Постепенно начинаю осознавать. Я вроде как дух, и, похоже, что это моя гробница. Именно здесь теперь мой дом, единственная моя крепость. Это всё только моё.

И это всё сделано во имя меня.

– Но что я тут делаю?

Продолжаю попытки разобраться в происходящем, пробую всматриваться вдаль, вглубь, стараясь разгадать эту загадку. Сплошные пески, и ничего кроме. Но теперь я знаю чуть больше, это мои просторы. Да, тут ещё есть похожие гробницы, и их достаточно много. Они занимают огромную площадь, застилая всю песчаную долину.

Конечно, все эти просторы с виду выглядят очень мощно. По размерам каждая как известная статуя Сфинкса, а может даже и больше.

Но главный здесь я, в центре! Все вокруг лишь второстепенные, как будто охраняющие меня, продолжатели.

Пытаюсь прочитать надпись на гробнице, но получается только что-то типа Харух, Хариух или Фариух. Видимо, меня так звали. С такого огромного временного промежутка уже сложно разобрать древнеегипетский. Но ведь это и манит.

Меня так завлекают эти надписи, притягивая внимание, заставляя вглядываться в свои многочисленные детали.

Смотрю на камень при входе и вижу еще много рисунков. Какая-то птица изображена, похоже, что это орел. Не знаю, больше чувствую. Ответы приходят внезапно и неожиданно, спускаясь сверху информацией.

Продолжаю осмотр, там дальше что-то с копьями, как будто война была, это почему-то важно. Потом вижу мелкие иероглифы в столбики. Если бы я мог их разобрать. Наверное, стало бы гораздо понятнее. Сейчас же я как слепой котенок, тыкающийся в поисках мамкиной груди.

Но знаю, что смогу, я должен постигнуть все тонкости происходящего здесь. Не зря же меня сейчас сюда отправили.

И этот орел… он тут точно неспроста, чувствую с ним какую-то значимую связь. Какой-то трепет внутри при одном лишь взгляде на него. Орел – символ моей мудрости, словно он мои глаза, летает сейчас и смотрит, передавая мне необходимую информацию.

Только всё это мне кажется, это обман воображения.

Нет этого, никто не летает, это просто моё видение. Это просто мои ощущения.

Скорее всего, это и называется Яснознанием.

Сейчас я дух и просто могу смотреть, что происходит, видеть гораздо больше и шире, через времена и пространства. И мне кажется, что я смотрю глазами орла. Что же это за связь такая? Мне многое предстоит осознать и переосмыслить, но будем проходить этот квест постепенно, чтобы не пропустить важные детали.

– Интересно…

Это всего лишь одна из граней огромного пазла, который нам предстоит собрать. И основная сложность в том, что все кусочки разбросаны по времени, путь будет разнообразным и многоликим, но сейчас есть лишь один вопрос:

– Для чего я здесь?

Эпизод из жизни Человека #1

По Мологе по реке

Едет бабка в дальнике

Едет кувыркается

По матерну ругается

(Народное творчество)

Детство.

На севере России, в западной ее части, ближе к Финляндии, расположилось небольшое поселение малороссов. Во время нашествия татар в 1242 году малороссы дали жестокий бой на горе, где было поселение Брейтово. В честь той битвы гора стала называться Латыгора. Здесь, на горе, князь Игорь до последнего сражался с врагом, даже его латы не выдержали напора. Поэтому и гору назвали ЛатыИгоря.

Неподалеку от села Брейтово, в 5 км, на берегу реки Мологи поселились ремесленники, шорники, портные, кузнецы, пчеловоды и т.д. Организовалась деревня Муравьево. Вот в этой деревне в 1926 году 14 июня родился я, Горбунцов Александр Николаевич.

Население деревни жило дружно, в это время организовался колхоз. Мои родители, Николай Андреевич и Татьяна Андреевна, жили в маленьком домике бабушки Сешенихи. Рядом был расположен сад яблонь. В это время он был уже старый, яблони были большими, сучья толстыми. Неподалеку был пруд, в котором жили, видимо, одни лягушки и тритоны.

В двух шагах от домика жили мои бабушка и дедушка по отцу, Горбунцовы. У них была большая семья, детей 9 человек. Мой отец старший.

Дед, Андрей Иванович, был очень грамотным и талантливым, он содержал пчел, славился по всему району своим умением ухаживать за пасекой. Занимал на выставках передовые места, делился опытом. Кроме того, он был профессиональным столяром-краснодеревщиком. Он изготовлял мандолины, домбры, балалайки, различную мебель.

Рядом с их домом была пристроена столярная мастерская, в которой хранилось множество различного инструмента и приспособлений. На каждой двери дома и мастерской были нарисованы портреты, которые дед писал обычными красками. Этот талант передавался из поколения в поколение.

Мой отец стал женским портным, дядя Андрей разрисовывал дуги, мебель, стены, дядя Вася шил сапоги Яловые, дядя Герман был выдающимся рыбаком и охотником, тетя Таня очень здорово вышивала гладью на машинке, сама составляла рисунки. А еще была незаурядным поваром. Знала рецепты многочисленных салатов, пирогов, фаршированных изделий.

По другую сторону от нашего дома был построен замечательный дом со светелкой, обширным двором, баней, кухней. Рядом были уложены огромные валуны. В этом доме жил зажиточный родственник – двоюродный брат моего деда, Горбунцов Дмитрий Алексеевич. В то время он имел кирпичный заводик, маслодельню. В дальнейшем его признали кулаком, сослали в Архангельск. Его сыновья, Василий и Алексей, при советской власти были большими руководителями. Во время Великой Отечественной войны Василий Дмитриевич, руководитель центрального государственного управления по заготовкам, подчинялся непосредственно А.И. Микояну – министру пищевой промышленности. После войны занимался проблемами выращивания кукурузы.