Сэр Эдвард Доунс – бывший дирижёр британской Королевской оперы, и его супруга Джоан умерли в один день и час. Оба были безнадежно больны. Умерли по собственному желанию в швейцарской клинике.

Взявшись за руки, муж и жена подняли бокалы с ядом. Их сын и дочь стояли рядом…

Эвтаназия, а проще – право человека на смерть, сегодня широко обсуждается во многих странах. Не только в Швейцарии, но и во Франции, Бельгии, Голландии, США (штат Орегон) эвтаназия – обыденный вид врачебного вмешательства.

В Германии бундестаг большинством голосов (317 против 233) поддержал законопроект, предоставляющий гражданам «право распоряжаться собственной жизнью». По статистике к этому времени уже каждый девятый житель Германии составил письменное распоряжение на случай, если в результате аварии или болезни он будет зависеть от искусственного поддержания жизни.

Председатель Социал-демократической партии Германии Иоахим Штюнкер, возглавлявший межфракционную группу, поддерживающую новый закон, после его принятия заявил журналистам: «Тем, кто не составил „распоряжение пациента“, мы ничего предписывать не собираемся. Но тот, кто решился на подобный шаг, должен знать, что их гарантированное конституционное право на самоопределение мы, то есть государство, будем уважать».

Возможность эвтаназии обсуждается и в России. Проект закона уже рассматривали в Совете Федерации.

Но не покидает беспокойство: не превратится ли эвтаназия при её легализации в доходный бизнес, когда закон станет инструментом нажима в руках иных корыстных людей? Основываясь на «распоряжении пациента», у которого есть шанс на выздоровление, шарлатаны могут настаивать на прекращении борьбы за жизнь, чтобы овладеть наследством, счетами в банке.

И среди врачей найдутся отщепенцы, кто ради наживы пойдёт на преступление. Ведь за сердце, печень или почки, если они здоровые, умышленно доведя человека до смерти, можно получить большие деньги. В клиниках Европы и Америки за донорскими органами очереди. И случаи торговли человеческими органами людей известны.

Столкнувшись с фактами беззакония, журналист Владимир Колчин из газеты «День» берётся за расследование. Он проникает в пансионат Лиги Добровольной Смерти, созданной предприимчивым доктором Рагнером Тоссом, где и проводится эвтаназия по завещанию пациентов. Раскрыв скрытую правду о происходящем в пансионате, сам Колчин оказывается на волосок от смерти…

Синица ударилась в окно, отлетела и с распростёртыми крыльями снова бросилась желтоватой грудкой с чёрной полосой на стекло оконной рамы. Птица билась отчаянно, пытаясь преодолеть преграду, словно хотела предупредить жильцов квартиры о надвигающейся опасности.

Подбежав, Рон Говард поспешил отогнать неразумную птаху. Отпугнув, стоял в замешательстве и обеспокоенно анализировал случившееся, стараясь понять, почему синица так отчаянно рвалась в дом. Недоброе предчувствие заставило Рона насторожиться. Он перебирал в памяти события последних дней, которым в занятости не придал значения, а должен был – во избежание неприятностей.

Говард вспомнил, как говорила бабушка, когда Рон оканчивал школу: бьётся птица в окно – жди перемен в жизни. В тот памятный день так же ударилась синица в их окно и свалилась на карниз.

А на следующий день пришла скорбная телеграмма: на пароме «Эстония», который затонул по пути в Швецию, погиб отец Рона. Парень очень любил отца. С ним были связаны лучшие годы детства. Многое отец и сын делали вместе: ездили на охоту, плавали по рекам, ходили в горы. И всё отец делал с радостью, открывая мальчику неизведанное, что познал сам, чему удивился когда-то. Мать наблюдала за ними, радуясь, что так ладят отец и сын, так им хорошо быть вместе.

Первые незамутнённые картины детства: отец идёт с ружьём по лесу, прислушиваясь к посвисту рябчиков, а Рон сидит у отца на закорках, покачиваясь в такт шагам и посматривая на стволы сосен и елей. Останавливаясь, отец указывает то на куст можжевельника, то на жимолость, объясняя пользу каждого растения. Отколупнёт кусок янтарной живицы, и предлагает жевать, добавляя при этом с увлечённостью школьника, что живица хорошо помогает при болезни дёсен.

Отец, отец… Тебя и сегодня не хватает Рону. Особенно в минуты, когда необходимо посоветоваться, найти поддержку и убедиться в правильности избранного тобой решения.

Чувствуя, что попал под влияние мнительности, Говард постарался успокоиться и дать ясный ответ на мучившие предубеждения, переведя импульсивное ощущение в область сознательного анализа.

– Не паникуй, – успокоила Рона жена. – Журналист пропавший объявится. Думаешь о нём много, потому и лезут в голову наваждения. Увидел синицу в окне и запаниковал, в приметы поверил.

– Запаникуешь… Прилетел человек из России, звонил по вечерам, и вдруг как в воду канул. Ни звонка, ни записки…

– Завертелся и забыл.

– Забыл… А люди переживают за него. Как иначе? Уехал в пансионат Лиги Добровольной Смерти и пропал…

– Научись спокойно анализировать происходящее, – ответила Хилеви. – Наивный ты человек. Трезво смотри на вещи. Русский не так прост, как выставляет себя. Говорю, как женщина. А женщину не проведёшь. Идеи мужчины превращаются в реальности лишь при взаимопомощи женского мозга…

– Еве тоже Господь запрещал вкушать плоды Древа познания, а Ева вкусила…

Беспокоился Говард не случайно. Администрация отеля, в котором остановился журналист из России, обратилась в полицию с заявлением об исчезновении гостя. Вещи лежат в номере, но сам Колчин, который день не появляется. Полиция проверила, кто за последний месяц обращался в пансионат Лиги по каким-то делам. Фамилии Владимира Колчина к удивлению Говарда в списке не обнаружили. А прилетел Колчин в Упсалу с одной целью: посетить пансионат Лиги Добровольной Смерти, встретиться с руководством. И бывал там не единожды, что доподлинно известно, и вдруг пропал…

Предчувствие не обмануло Говарда: жизнь пронырливого репортёра в это время висела на волоске. Если быть точным, Колчин висел в эти минуты на моноволокне сейлона шестисотого номера – нового материала особой прочности, разработанного в секретных лабораториях Министерства обороны России. На волокне сейлона и парил журналист над городом, удаляясь от опасного места дальше и дальше…

Событие не из приятных: исчез репортёр газеты «День» Владимир Колчин, личность в журналистских кругах известная. Работая в Москве, Колчин передавал материалы и для газеты «Свенска Дагбладет», в которой Говард руководит отделом новостей.

Именно Колчин перегнал по своим каналам в Стокгольм репортаж о секретном ядерном центре «Арзамас-16», на базе которого русские испытывали новейшие образцы атомных и водородных бомб. Как Владимир добился разрешения на посещение центра, осталось тайной, но репортаж на Западе вызвал поистине эффект разорвавшейся бомбы, всколыхнул политические круги, конгресс США, Пентагон.

Репортаж перепечатали многие газеты. Конгресс США провёл экстренное закрытое заседание верхней палаты. О новости несколько дней спорили на заседаниях Генеральной ассамблеи ООН. Русских обвиняли в нарушении договорённостей о замораживании производства и испытаний ядерного оружия.

Умел Колчин добыть сенсационный материал и подать его так, чтоб пробудить широкий интерес и заставить заговорить о нём известные телеканалы и газеты. Интервью с осуждённым главой «ЮКОСа», откровенное, во многом нелицеприятное – его Колчин, как говорится, вывернул наизнанку, заставив признать недозволенные методы работы: неуплату налогов, подкуп и даже расправу с неугодными.