Каракулов продолжал: – Теперь послушайте одну очень интересную и поучительную философскую сказку. Никто не знал сам ли лектор сочинил эту сказку, или же где-то прочитал, услышал:

– Однажды, один из величайших в мире разработчиков компьютерной технологии и программного обеспечения, некий сэр Х торжественно запаял последний контакт на процессоре своего детища – суперкомпьютера. Сей момент зафиксировали сотни телекамер с прямой трансляцией его по всему миру.

Он торжественно подошел к включателю, соединяющему одновременно все компьютеры мира.

– Сейчас произойдет объединение всех компьютеров мира в единый суперкомпьютер, образуя единую кибернетическую суперсеть, вобравшую в себе все знания и мудрости мира! – с пафосом воскликнул он.

Сэр Х демонстративно включил эту суперсеть, а затем громко обратился к народу:

– Кто хочет задать первый вопрос суперкомпьютеру?

– Позвольте мне, – подал голос небольшого роста старичок с белой бородкой и со всклокоченными волосами, ниспадающими до плеч.

– Пожалуйста, пройдите сюда, поближе к суперкомпьютеру. Пожалуйста, представьтесь, – попросил сэр Х.

– Академик Z – ученый-астрофизик.

О, это была узнаваемой личностью современности.

– Рад поприветствовать вас, уважаемый сэр Z! – расплылся в улыбке сэр Х и обратился к присутствующим. – Честью задать первый вопрос суперкомпьютеру удостаивается, уважаемый сэр Z – один из величающих ученых-астрофизиков, отмеченных Нобелевской премией. Люди одобрительно загудели.

– И какой вопрос вы хотите задать суперкомпьютеру?

– Пожалуй, задам ему вопрос, на который до сих пор не смог ответить ни один из двести признанных гениев мира, – сказал сэр Z и, повернувшись к суперкомпьютеру произнес:

– Есть ли Бог?

Ответ раздался мгновенно.

– Да! Теперь Бог есть!

Вот так появился Бог! – торжественно восклицал Каракулов и, завершая традиционную вступительную часть своей лекции, не без гордости говорил: – Мой «нейрокомпьютерный конвергент» – это всего лишь инструмент этого Бога, с помощью которого он любого разумного человека может переродить в гения! Так, что теперь гениями не рождаются, а ими становятся!

Вначале это было обычным журналистским заданием. В редакции в те годы я возглавлял сектор образования, науки и культуры. Накануне, в редакцию поступил пресс-релиз Академии наук, в котором говорилось о том, что в 10 часов 16 марта состоится научная сессия Общего собрания, где планируется заслушать научную идею, выдвинутую профессором Каракуловым К.Б. Меня, как журналиста, заинтриговало название доклада «Триадный синтез научно-мировоззренческой культуры». Ведь каждый себя уважающий журналист в силу специфики своей деятельности считает чуть ли не своей миссию по поднятию уровня мировоззренческой культуры людей. Вот так, предвкушая услышать нечто, новое для себя, и выражая готовность написать соответствующую газетную статью, я и посетил сей форум ученых. Интуитивно я понимал, что научная идея – это лишь начало. Как мне говорили сведущие люди, за ним обязательно должно последовать выдвижение и доказательство научной гипотезы, а если она будет подтверждена, то очередь уже за научным открытием.

Немного забегая вперед, хочу сказать следующее. Вначале я почти разочаровался в докладчике. Этот невысокий и сутулый человек, скованный в движениях, робкий, вызвался объявить свою научную идею, а сам стеснялся даже смотреть в зал. И голос был тихий, робкий. Здесь Академия наук, в стенах которой назойливо жаждут увидеть и услышать неповторимые выступления, высокие имена. Здесь всегда парад кумирных имен в науке и надушенный воздух высоких научных побед и удач. А тут? Странный ученый, – подумал я. Было видно, что докладчик безызвестный для большей части собрания. Было видно и то, что он очень озабочен, как бы не уронить тему доклада в глазах членов Академии наук, профессуры. Я уже порывался покинут зал, но меня что-то насторожило. В каждом докладе есть понятия, окруженные глубокой сакральной тайной. Такими понятиями в докладе этого ученого были популяризация, концептуализация, философизация знаний, научно-мировоззренческая культура. Интуитивно начал понимать, что у автора в голове уже сложилась цельная система и научная идея всего лишь запускающий момент.

Забегая также вперед, хочу прояснить свою позицию в отношении нового, неизведанного и еще непризнанного в научной сфере. Я – журналист, убежденный в том, что любое научное открытие – это достояние человечества, а потому, немаловажно знать, как рождается оно, как пробивает себя дорогу вперед, какова его судьба. Безусловно, немаловажно знать, кто и как совершил научное открытие, если можно, то попытаться восстановить ход событий и мыслей. Конечно, когда научное открытие уже совершено и признано, мало кто оборачивается назад, чтобы вновь прочувствовать то, что было пережито, а вот когда научное открытие пробивает себе дорогу вперед, то многое видится совсем в другом свете. Зачастую, это драма идей и их творцов. Вот почему мне захотелось рассказать историю одного научного открытия в области гуманитарных наук.

Разумеется, есть смысл начать с необходимого пояснения. Как известно, научное открытие, расценивается в обществе как высшее научное достижение и признание. Оно представляет собой высшей формой познания, представляющие собой завершенные результаты научной интеллектуальной деятельности и информационно представленные в виде новых фундаментальных понятий, используемых в дальнейшем в качестве концептуальных. Роль и значимость научных открытий для человечества всегда была великой. История каждого такого открытия, как уникального результата творческой деятельности всегда была и останется драмой. Зачастую общество видит ученых, сделавших научное открытие лишь в редкие моменты их славы. В частности, когда их награждают и чествуют. То есть тогда, когда научное открытие уже сделано и даже оценено обществом подобающим образом. А вот те, порою очень долгие года и десятилетия упорного труда в своих лабораториях, их победы и разочарования, беды и успехи, а также их мысли, надежды, сомнения, радости и печали, как правило, скрыты от людей. Поэтому общество так часто и не знает, как рождались научные открытия. А для истории науки они нужны, нужны биографии ученых, сделавших открытия, нужны их дневники и книги, приоткрывающие доступ к их мыслям и суждениям. По ним можно восстановить всю анатомию того или иного научного открытия.

Следует пояснить и следующие вещи. В научной деятельности очень часто встречаются ситуации, когда или отдельные ученые, или группа ученых, или даже целые научные учреждения и школы проявляют разные интересы и располагают разными путями в достижении разных целей. Короче говоря, всем приходится сталкиваться с конфликтом интересов, ситуаций, подходов, оценок. История науки свидетельствует о том, что ни одно научное открытие не миновало этот процесс. Но важен конечный результат, то есть итоги оценки по признанию этого научного открытия.

Итак, научные открытия возникают не сразу, им предшествует, как правило, выдвижение научной идеи. Что представляет собой научная идея? По определению, научная идея в области гуманитарных наук – это обобщенный теоретический принцип, объясняющая сущность неизвестной ранее связи между понятиями и/или концепциями. Затем, на этой основе формируется научная гипотеза. По определению таковой в области гуманитарных наук признается научно обоснованное предположение о неизвестной ранее связи между понятиями и/или концепциями. Лишь после обоснования научной гипотезы она может стать научным открытием. В области гуманитарных наук научным открытием признается установление интеллектуальных связей между понятиями и/или концепциями, которые воспринимались ранее несвязанными. Такова логика обоснования научного открытия.

Эта история с научной идеей и научной гипотезой родилась не сразу. Сначала были встречи, беседы, дискуссии с автором – профессором Каракуловым Кубатом Бакировичем. Мне, как журналисту, незачем было выдумать героя, не зачем было наделять его по своему желанию теми или иными качествами. Вот он перед нами – ныне здравствующий и действующий. Мы знаем, что в творческом процессе участвуют и абстрактное мышление, и воображение, и интуиция, и опыт. Но вот как именно этот процесс протекает? По каким правилам? В чем специфика творческих форм деятельности мозга? Как он выдает решение? В своей журналисткой практике мне приходится разгадывать реальных людей, находить в них, то, что другие не замечают.