— Скукота… — непринужденно говорит ба, с лёгкостью выдерживая взгляд деда.
Она к такому привыкла, а я не хочу, чтобы они ссорились из-за меня, тяжко, когда принципиальность сражается с упрямством.
— Папа звонил? — перевожу тему, почувствовав, как накаляется воздух вокруг нас.
— Да, сказал, что в понедельник возвращаются. Со школы тебя заберут сами.
— У них наладилось? — отчего-то даже такого смурного деда мне спросить легче, чем самих родителей.
— Приедут, расскажут, — лаконично отвечает он.
— Есть ещё сложности, но вроде бы… всё движется к хорошему, — подмигивает ба, отправляя в рот черри.
Одной фразой она успокаивает меня, вселяет уверенность, что именно так и будет, поэтому я нахожу силы не только прогенералить весь дом, двор, но и прорешать пару вариантов по истории, по одному — по обществу и математике.
Всё это время дед что-то чинит в гараже, а бабушка готовит полуфабрикаты нам на следующую неделю: пельмени, манты, фаршированные перцы, лапшу.
Поэтому ни я, ни она не знали, что творится в сети, как-то не до интернета было весь день.
— Здравствуйте, я к Василине! — сквозь приоткрытое окно до меня доносится знакомый голос.
С силой захлопываю дверку шкафа, у которого стояла, и срываюсь посмотреть, пустит ли дед Родиона.
— А вы кто будете, молодой человек? — стоя в проёме калитки, спрашивает он требовательным голосом.
— Друг, — не тушуясь рапортует Атласов.
Он весь подсобрался, даже как-то сразу повзрослел, взгляд стал более колючим, голос — твёрже, осанка — прямее, а сам — мужественнее. Думаю, он понял, что перед ним стоит не просто дед, а супердед с военным прошлым.
— Цель визита? — по голосу улавливаю, что дедушка начал испытывать, а не проверять.
— Занятие историей, — на той же волне смелости отвечает Родион.
Смотрю на них с окна и отдаленно, больше интуитивно понимаю, что друг другу они понравились. И тут дед, ничего не спрашивая, пропускает Атласова во двор и кивает на дом, мол, иди, внучка ждёт уже.
Вместо того, чтобы просто пройти мимо, Родион останавливается и протягивает деду руку, чтобы поздороваться уже по-мужски.
Замираю, жадно впиваясь в родную фигуру, протянет в ответ или нет?
— Да, одобрил, одобрил полковник, не бойся! — неожиданно под ухом раздаётся ехидный голос бабушки.
Вздрагиваю и оборачиваюсь, пропуская важное зрелище, ведь в следующее мгновение вижу Атласова уже на крыльце.
— Ты о чём? — наконец спрашиваю ба, краем глаза замечая в зеркале встревоженную, но далеко не измученную себя, какой представала последние дни в школе.
— Гостей принято встречать, — насмешливо подсказывает она, не отвечая на мой вопрос.
— Может, скажешь ему, что я плохо себя чувствую?
— Ещё чего! Союзникам не врут! — разворачивает меня, толкает в спину по направлению к выходу. — Я старого уведу сейчас на рынок, нас не теряйте.
Родиона встречаю уже почти на лестнице, он не теряется у нас и явно чувствует себя, как дома. Сначала пристально осматривает меня, вглядываясь особо тщательно в лицо, глаза, потом только здоровается.
— Добрый вечер, Родион. Я бабушка Василины, можно звать коротко баб Валя. — за спиной разрывая наше молчание, раздаётся бодрое приветствие.
Я спускаюсь, чтобы не скрывать щуплую фигурку бабушки, киваю Родиону и отхожу немножко в сторону.
— Здравствуйте, приятно познакомиться с родственниками Василины!
— Мы тут ненадолго отъедем, а вы развлекайтесь. — минуя всякие расспросы, которыми грешат не шибко тактичные взрослые, говорит ба и, подхватив сумочку, ключи, не прощаясь покидает дом.
— Как ты? — проводив взглядом мою родственницу, с которой так приятно ему познакомиться, спрашивает Родион.
— Нормально, сам как? — мнусь, не зная, куда деться от смущения.
Непривычно чувствовать себя неловко в собственном доме, гоню стеснительные мысли прочь, но они наслаиваются одни на другие.
— А ты посвежела! — продолжая рассматривать меня, выдаёт Атласов, мастерски игнорируя мой вопрос.
— Просто выспалась, ничего такого… Чай будешь? — срываюсь на кухню, чтобы скрыть лицо без единого синяка под глазами.
Ну, не пропадают они за одну ночь! Так не бывает, даже парня не провести.
— Выспалась… это хорошо, — следуя за мной, тянет Родион. — А мы всё утро переживали за тебя.
— Да что со мной будет! — отмахиваюсь, неуловимо анализируя его фразу, что-то смущает в ней. — А почему всё утро?
— Ты не выходила в сеть?
— Нет, а что? — начиная подозревать что-то неладное, интересуюсь я.
— В Лампе выставили запись твоего разговора с Кариной, — аккуратно рассказывает Атласов, поглядывая на меня.
— Какого?
— Где ты ей рассказываешь, что Зарина приёмный ребёнок.
Что?! Я рассказываю? Я?
— Покажи пожалуйста, — прошу севшим голосом, хочу увидеть, послушать прямо сейчас, а свой телефон искать долго.
— Я удалил пост почти сразу.
Приземляюсь на стул, не чувствуя ног. Что значит запись разговора? Карина включала тогда диктофон? Но почему тогда об удочерении говорю я, а не она?
Одни вопросы, которые не задашь Родиону…
— Как ты узнала это? — спрашивает Атласов, поверивший в достоверность записи.
Это финиш…
У меня нет доказательств, что я такого не говорила. Прикрываю глаза, голова идёт кругом. Как далеко готова зайти Карина? Что я ей такого сделала?
Шумно сглатываю, встаю, чтобы налить себе воды.
— Василин, а ты вообще говорила об этом с Кариной? — начиная что-то подозревать, продолжает напирать Родион, вставая следом за мной.
— Говорила, но…
— Это она тебе рассказала, а не ты ей? — перебивает он, понимая, как тяжело мне даётся разговор.
— Да. Я даже не знаю, правда это или нет! — резко разворачиваюсь и взрезаюсь в Родиона, который оказался слишком близко.
Наши взгляды встречаются. Кажется, теперь мне точно ничего не нужно будет играть, я по-настоящему напугана. Безысходность сбивает с ног, ломает изнутри.
— Зарина видела запись, — добивая правдой, сообщает Родион.
— Точно?
— Да, она удалилась ото всюду, чтобы её не отмечали в комментах.
— Я такого не говорила… — закрываю лицо руками, слёзы подступают к глазам, но я зажмуриваюсь сильно-сильно, чтобы не расплакаться.
Это не поможет.
— Искусственный интеллект сейчас может многое…
Знаю. Сама недавно читала историю про дипфейки, как против такого боролись адвокаты Скарлетт Йоханссон.
— Что делать? — спрашиваю Родиона, впервые так отчаянно ища в нём поддержку.
Во мне мигает сигнал сос, ярко-ярко, и я надеюсь, что он увидит и не осудит…
54. Василина
Ты думаешь, что сломать тебя может из ряда вон страшное, перечёркивающее твою жизнь на до и после, оставляющее рубцы на твоей памяти: предательство близких, например. А на самом деле…
Ломает осознание, что из-за тебя кому-то стало плохо, кто-то умер наяву да ещё и на глазах у всех. И пусть вред не от твоих рук, но именно твоё имя стало катализатором ужасных изменений. Непоправимых последствий, которые ты не можешь стереть или забыть. Даже опровержение не поможет отутюжить всё до последнего залома, что-то останется: мешать не будет, но напоминать… всегда!
— Василин, ты в ванной уже полтора часа, выходи! — стучится в дверь и напоминает о быстротечности Атласов.
Он не ушёл, остался рядом, но предложить реальную помощь не смог, даже видео с записью голоса и моей фигурой скачать не успел, чтобы показать масштаб катастрофы.
Свой телефон найти, подключить его к интернету я так и не решилась, думаю, пока не стоит. Если подруга удалилась, то бег по вертикали уже начался.
— Набери пожалуйста Зарину со своего, — прошу Родиона, когда его обеспокоенный взгляд, пробежав вдоль, сосредотачивается на моём лице.
— Нет, не наберу.
— Почему? — не скрываю обессиленного удивления, заглядывая ему в наглые глаза.
— Вы обе не готовы к этому разговору.
— Я гото…
