— Я заметила, — отрешенно ответила я, прислушиваясь к своим ощущениям.

Снова приближался Светлый

Ему медом что ли намазано в той стороне, где я?

— Все совсем плохо? — с искренним сочувствием спросила Темненькая.

— Ужасно

— Мне так жаль.

Мне было плевать и не жаль, но я сделала скорбную мину.

— Но знаешь, что я скажу? Ты все правильно сделала, когда Юджина бросила. Неприятный он. Хлыщ лощеный. Улыбается, с глаза холодные, как у змеи. Весь в папашу! И жалко, что ты его до конца не отправила. Он так стонал, так метался бедолага, но, к сожалению, не помер.

Темная, что с нее взять.

Позади тихо замкнул колокольчик над дверью.

Я не стала оборачиваться, и так зная, кто пожаловал в лавку следом за мной. А Киана наоборот встрепенулся, очаровательно зарумянивать. И глаза у нее засияли, как у лисы, пробравшейся в курятник

— Даррен! Я ждала тебя!

— Я же обещал.

Похоже вовсе не за мной Светлый пожаловал в эту лавочку. Это отозвалось глухим недовольством внутри.

— Ты занята? Я подожду, — невозмутимо произнес он, не обращая на меня никакого внимания.

— Мы быстро, — Киана бросила на меня виноватый взгляд.

Ей не терпелось избавиться от меня и остаться наедине с объектом своего обожания, но и покупателя терять не хотелось. Меня слегка подташнивало от того потока сладости и умиления, что волнами расходился от нее во все стороны.

Темная была давно и беспросветно влюблена в Светлого.

Почему меня так сильно раздражал этот факт?

— Заберу все, — я выложила на прилавок оставшиеся монеты и подтянула к себе рулон.

— Спасибо! Заходи еще. Поболтаем

Болтать — непростительная роскошь для свергнутой королевы, но я кивнула и, забрав покупки, направилась к выходу.

Глава 22

Я прошла мимо Даррена, со скучающим видом подбирающего косяк плечом, и ощутила очередной всплеск раздражения. Будто меня касалось, то, что между ними происходило.

Чужие шагни никогда не были объектом внимания Верховной Демоницы, поэтому я осадила саму себя, и гордо вскинув подбородок, покинула лавку.

Сэм встретил меня тихим недовольным храпом. Ему надоело стоять посреди улицы на солнцепеке. Я прикрепила рулон рядом с остальными покупками, взяла мерина под уздцы и повела к коновязи на центральной площади.

Он тут же опустил голову в корыто и, размеренно двигая мягкими губами, принялся пить тепную мутную воду. Я же стояла рядом, задумчиво ковыряла носком песок в просветах между серыми плоскими булыжниками и слушала город.

Вопросов к этому месту возникало все больше.

Темных было еще двое. Совсем убогих, даже слабее хитрой лисы Кианы. Зато Светлых прибыло. Я насчитала не меньше десятка. Не такие уж и слабые, как показалось на первый взгляд.

Охотника не было видно, но это не означало, что его не было где-то поблизости. Скользкий тип, как и все Охотники прекрасно сливался с местностью и умел оставаться незамеченным.

Я снова так погрязла в своих мыслях и рассматриванием присутствия Тесных-Светлых, что пропустила приближение обычного человека.

— Угадай, кто.

Чьи-то неприятно мягкие ладони прикрыли мне глаза. Я едва сдержалась, что не набросить на наглеца и не впиться зубами в его горло. Окаменела, пытаясь сдержать себя в руках.

Голос был слащавым и отталкивающим. Полным того самого покровительственного снисхождения, с которым обращаются к маленьким несмышленым детям.

— Узнала?

В этот раз воспоминания Лилии откликнулись. Взвились праведным гневом до самых небес и затопили доверху.

Это был он. Тот, кого она якобы бросила и отравила. Тот, за кого ей мстили местные жители, разгромив усадьбу.

— Юджин, — сдержанно произнесла я, убирая его лапы со своего лица.

— Надо же, какая встреча! — он улыбался, демонстрируя ровные белые зубы. Одет с иголочки, светлые волосы длиной до середины уха аккуратно зачесаны на один бок, делая образ приторно слащавым.

Варах бы такого налысо побрил. Соскоблил бы эти начесанные патлы кривым ножом и заставил жрать ошметки.

— Как поживает твой муженек? — как бы между прочим поинтересовался он

Будто не был заодно с отцом, и не участвовал в подставе и изгнании Лилии из города.

— Мы развелись

— Почему? Неужели такая любовь прошла?

— Любовь? — усмехнулась я, — не понимаю о какой любви речь.

— Ты уехала.

— Уже вернулась.

На миг у него дернулась щека, но улыбка стала еще шире и слаще.

— Ты бросила меня, — с мягким укором доброго дедушки, — жестоко бросила. Я долго не мог оправиться…но простил тебя.

— Спасибо. Я тронута.

Уже интересно. Им так нужна моя усадьба, что они с папашей затеяли новый виток игр?

Что на этот раз?

— Раз мы разрешили все противоречия, и ты теперь свободна, то предлагаю отметить это. Поужинаем вместе? — он по-хозяйски обнял меня за плечи и попытался утянуть за собой.

Я уперлась, а потом и вовсе жестко взялась за его руку, впившись когтями в кожу, твердо отстранилась:

— Нет.

Юджин уставился на меня во все глаза. Потом снова улыбнулся. Выглядел самодовольным и расслабленным, вот только кадык дергался нервно, да венка на виске пульсировала, выдавая истинное настроение.

— Ты изменилась… — Он даже не представлял насколько, но был уверен, что у него все под контролем. — Стала еще прекраснее.

— Я знаю. Что дальше?

Он снова опешил и немного растерялся. И снова взял себя в руки:

— Нам непременно надо поужинать вместе, вспомнить старые добрые времена…

— Какой в этом смысл? — поинтересовалась я, чуть склонив голову на бок.

Его самоуверенность была забавной, попытки задавить превосходством — неуклюжими.

— Я соскучился, — он снова попытался взять меня за руку, но я отстранилась, сделав шаг назад, — а ты? Ты скучала? Часто вспоминала обо мне?

Я равнодушно пожала плечами:

— Ни разу. Зачем вспоминать о том, что ненужно?

Он ждал от Лилии покорности и смирения, а получив волну холода не знал, как реагировать. Неуверенно кашлянул:

— Я все равно рад твоему возвращению.

— Всего хорошего

— Когда мы увидимся снова? — лживый взгляд безумно влюбленного не вызывал ничего кроме усмешки.

— Никогда

Я прошла мимо него, перекинула поводья через голову вдоволь напившегося Сэма и приготовилась забраться в седло, но почувствовала чужие руки на своей талии.

— Я помогу, — с придыханием прозвучало над самым ухом.

— Не утруждайся. Сама справлюсь.

Я направила Сэма в его сторону, вынуждая отступить. И пока он неуклюже отмахивался от мерина, заскочила в седло.

С площади я уезжала, сопровождаемая целым ворохом чужих взглядов. Злой – Юджина, любопытный – Охотника, стоящего в тени одного из проулков. И задумчивый Светлого, который снова оказался поблизости.

Глава 23

По возвращению в усадьбу, я снова принялась за работу. Выгнала мух, вьющихся под потолком, извела всех комаров, прячущихся в тени от полуденной жары. Еще раз подмелась, чтобы потом не пылить, и принялась за окна.

Те, в которых стекла уцелели, наглухо закрыла, а остальные затянула невесомой тканью, купленной в лавке у Кианы. Разрезала на ровные лоскуты по размерам створок и натянула, закрепив крохотными блестящими гвоздиками.

Ветер по-прежнему гулял по комнатам, но крылатая живность больше не залетала.

Новую кухонную утварь я рассовала по уцелевшим шкафам. В один из них – самый крепкий и с крошечной щеколдой снаружи убрала сухие продукты. А молоко, творог и то, что могло быстро испортится опустила в прохладный подпол. К счастью, туда вандалы не спускались, и аккуратные полки остались в нетронутом состоянии. Только пыль протереть, да паутину по углам снять.

После этого я еще раз прошлась по комнатам.

Чисто, пусто. А больше мне ничего и не надо. Ни шелков, ни бархата, ни резной мебели, ни мягких диванов. Песчаные кланы всегда отличались аскетичным образом жизни, а роскошь и излишества были участью избалованных дворцовой жизнью пустомель.