Вытерев пальцы салфеткой, в которую был завернут пирожок, Виктор вдруг вспомнил, что никакой автобус ему не нужен. «У нас центральная площадь в двух шагах от вокзала, стоит ее перейти и до гостиницы уже рукой подать. Не ошибетесь. А до нас в ту же сторону, но чуть подальше» – сообщила ему девушка по имени Ксения, когда он согласовывал с ней поездку.
«Пешком даже еще лучше,» – улыбнулся своим мыслям Виктор. Он обогнул здание вокзала, перешел пыльную пустую дорогу под одиноким светофором и теперь ему было видно широкое пространство между низенькими домиками и небольшим парком, образующим аллею, уводящую немного в сторону. Обычно такая заканчивалась бюстом кому-то именитому, и он не сомневался, что так будет и в этом случае.
Конечно, не через пару шагов, а метров через триста перед ним действительно раскрылась городская площадь, с серым от времени и потрескавшимся асфальтом. Площадь была неинтересна, но притягивало взгляд одно из зданий на ее краю. Выполненное с элементами античности, то есть с небольшими колоннами, на которых местами уже облезла штукатурка, оно привлекало внимание цветным панно под самой крышей, на которой просматривалась тускло поблескивающая батальная композиция.
– Кажется, я на верном пути, – пробормотал Виктор, не сводя глаз с этого художества.
Начавшиеся сумерки мешали рассмотреть все в деталях, и лишь оставляли впечатление от общей сцены, насыщенной динамикой образов. Сцена иллюстрировала, по-видимому, самую кульминационную точку битвы, потому что не было ни одного воина, не замахнувшегося мечом или копьем.
– Нравится?
Голос прозвучал откуда-то сбоку, заставив Виктора вздрогнуть и резко повернуться. Перед ним стоял неопределенного возраста мужичок в серой куртке, из оттопыренного кармана которой торчало темное горлышко бутылки. На морщинистом лице выделялся крупный нос и маслянисто поблескивающие глаза в щелочках припухших век.
– Очень, – соврал Виктор, лишь бы не вступать в дискуссию.
Он сразу же снова повернулся к панно, давая понять, что разговор закончен. Теперь картина показалась ему более яркой, захлестнула его целиком, заставив позабыть и об отирающемся рядом мужичке, и о площади, на которой он стоял, и даже о цели своего приезда.
Вокруг него закрутился мир, оглушающий звоном мечей, криками дерущихся и стонами раненных, запахом пота и крови. Рядом прожужжал арбалетный болт и с глухим стуком ударил в подставленный щит. Копье ударило так близко, что Виктор непроизвольно дернулся, уворачиваясь в сторону. Надо было что-то делать, спрятаться, укрыться от жалящей стали! Но где это сделать, когда находишься в эпицентре боя да еще и без доспехов? На него начал накатывать страх, хотелось сесть на землю, сжаться в комок и закрыть голову руками.
– Кхм… Это я про природу говорю…
Неожиданно прозвучавший спокойный голос заставил Виктора очнуться и вывалиться из наваждения.
– Что… – пересохшее горло заставило запнуться на полуслове.
– Природа, говорю, какая, – охотно пояснил никуда не ушедший мужичок с бутылкой в кармане. – Не то, что в ваших столицах. А воздух, воздух какой! – он потянул носом, прикрыв от наслаждения глаза.
Виктор непроизвольно повторил за ним, вдохнув полной грудью. Легкие наполнились свежим вечерним воздухом с легкими нотками дешевого портвейна. Пришлось прервать медитацию и вернуться к прозе жизни:
– Не подскажите, где здесь гостиница?
– Гостиница-то? – мужичок не торопясь достал из-за уха папиросу и чиркнул спичкой. К вечерним ароматам добавился махорчатый запах сигаретного дыма. – Это кака така гостиница? Светлая, чтоль?
Похоже, что разговор назревал долгий, и Виктор, бросив короткое «спасибо» быстро пошел вперед, надеясь, что широкая улица к чему-нибудь, да приведет. Насколько он знал, в этом городе гостиница была только одна.
Действительно, через некоторое время он увидел подсвеченное крыльцо здания, по типажу напоминающее общежитие. Еще через некоторое время ему стало ясно, что путь выбран правильно – над входом можно было различить большие буквы, когда-то прежде сверкающие неоновыми огнями, а теперь посеревшие от накопившейся на них пыли.
Не успел Виктор взяться за ручку двери, как она распахнулась настежь, и ему навстречу торопливо стал протискиваться мужчина, толкая впереди себя чемодан.
– Природа, мать ее… – зло выплюнул он, сверкнув металлическим зубом. Заметил отскочившего в сторону Виктора и добавил: – За чистым воздухом пожаловали, экологии захотелось? Жрите от пуза, как говорится, а с меня довольно!
Наконец, ему удалось протиснуться наружу. Он поставил чемодан на бетон крыльца и вытер салфеткой взмокшую шею.
– Проклятая гостиница, проклятое место и проклятый город! – процедил он сквозь зубы.
– Куда вы, Арсен Маркович! Ночь на дворе! – полная молодая женщина вышла за ним следом и нерешительно остановилась в дверях.
– Во-о-от, то-то и оно, – мужчина многозначительно поднял вверх палец. – Ноги моей здесь больше не будет! Особенно ночью!
Он подхватил чемодан и помчался по улице так быстро, что скоро стал лишь тенью в окончательно упавших на землю сумерках.
– Куда он? – спросил Виктор.
– Не знаю, – пожала плечами женщина. – Вы к нам? Номер заказывали?
Ночь
От пережитых впечатлений, Виктор уснул прямо в одежде. Он завалился на кровать, решив немного отдохнуть с дороги, и закрыл глаза. А когда открыл, оказалось, что уже полночь. Да и пробуждение было не из приятных. Несмотря на жаркий день и духоту в комнате, Виктор неожиданно замерз так, что его едва не колотил озноб.
«Это потому, что лег как попало и затекли конечности», – решил он, разминая одеревеневшие мышцы. Встал, настежь распахнул дверь на маленький балкон, и в комнату, сразу вместе с ночными звуками, ворвалась холодная свежесть, отдающая сыростью.
Виктор выглянул наружу. На улице безраздельно царствовала ночь, погрузив городок в полную темноту. Лишь редкие фонарные столбы светились небольшими желтыми пятнами, освещая сами себя и небольшое пятно под собой.
Поморщившись, Виктор прошел в ванную комнату, скинул одежду и включил горячую воду. Кран фыркнул, несколько раз чихнул, недовольно брызнув во все стороны водой, потом успокоился и выдал поток ледяной воды. Виктор уже было подумал, что ничего лучше не дождется, как на смену холодной полилась едва теплая, а через минуту уже можно было без опасения лить воду и на себя. Тонкие струйки вразнобой били из видавшей виды лейки, но несли в себе жизненную энергию, так необходимую после неприятного пробуждения.
Сквозь шум воды Виктор услышал неясный шум, насторожился и приглушил напор. Теперь можно было явственно различить тяжелую поступь, заставляющую скрипеть половицы. Шаги были так хорошо слышны, что можно было подумать будто ходят в комнате соседей. Слышимость в гостиницах, как правило, неприятно удивляет, да и поверить, что кто-то вот так нагло вломился в заселенный номер, было тяжело. Шаги удалялись, а потом снова возвращались, будто неизвестный что-то потерял.
«Или нашел», – Виктор подумал, что не мешало бы выглянуть наружу. Неприятная догадка, что его могут обокрасть, заставила его по-быстрому закончить водные процедуры. Он наскоро обтерся и, замотавшись в полотенце, решительно шагнул к двери.
Воришку он не боялся, а кто посерьезнее вряд ли бы вломился к нему в комнату – брать у него было абсолютно нечего. Скорее всего, это был какой-то местный наркоман, которому было без разницы, что утащить.
Виктор рассчитывал, что его появление спугнет напрошенного гостя, в присутствии которого он сомневался все меньше и меньше. В крайнем случае, если тот не поймет сразу, поднять шум. Хотя, больше, чем тот гремел своим башмаками, шуметь вряд ли получится. «Из свинца они у него, что ли?» – Виктор распахнул дверь и едва не налетел на замершую перед ним ростовую фигуру средневекового рыцаря. Такие он раньше видел в музеях, а теперь с удивлением рассматривал перед дверью душевой. Виктор даже подумал, что это чья-то глупая шутка – притащить волоком груду железа и поставить так, чтобы его напугать. Но железный человек шевельнулся, и Виктор с ужасом осознал, что перед ним никакая не статуя, а наряженный в кольчугу человек. Голову его скрывал шлем и лица было не разглядеть, длинная кольчуга опускалась почти до колен, но самое главное – в его руках был длинный меч, который он уже начал заносить для удара.
