Задерживаться в своём уютном жилище скульптор не стал. Он вспомнил, что ему срочно необходимо ехать в областной центр, в славный город Бугроямск. Кроме того, он обратил внимание на то, что на дворе стоит раннее утро. Получается, что к посёлку городского типа Хэллоуин они с Вием подошли с рассветом. Что ж, это не так и плохо. Ведь дел накопилось великое множество.
По широкой и, кстати, частично заасфальтированной улице областного города неторопливо, но уверенным шагом к намеченной цели продвигался Денис Харитонович Друков. Он, поправляя на голове чёрную фетровую шляпу, только и успевал раскланиваться налево и направо. Ещё бы! Многие знали и любили скульптора и поэта Дениску даже в областном центре. А что касается родного Хэллоуина, то там он считался не подобием, а самым настоящим божеством.
Сейчас он был одет… торжественно, можно сказать если не изысканно, но прилично. В чёрном костюме, почти в новых туфлях и с букетом тюльпанов в правой руке. А в левой передней конечности, можно сказать, в шуице у него находился большой кейс бумагами, на которых были отпечатаны не только самые последние и уже бессмертные стихи, но и деловые бумаги.
Шагал он в сторону областного Дома Губернатора, в местное, региональное министерство культуры, где решались (или не решались) текущие проблемы на более высоком уровне, чем в Хэллоуине. Ну, понятно, не все проблемы, а такие, которые…
Одним словом, не стоит ломать голову над тем, где и на каком уровне происходит общение «сложного» народа с «простым». Изобразите из себя делового человека – и половина успеха у вас в кармане. Но это, всего лишь, тривиальный совет из многочисленных книг под общей рубрикой «Как стать счастливым, физически здоровым и богатым».
Дениска примерно через сто метров свернул во двор одного из самых фешенебельных зданий. В подобном, к примеру, находилось и управление пенсионного фонда. Особенное существует только для особенных.
Каким-то странным и не совсем понятным образом подобного рода организации очень быстро и прочно вошли в стране в число самых богатых и процветающих. Вероятно, это военная и, к тому же, государственная тайна. В ближайшее время, скорей всего, не стоило ожидать конструктивных и прогрессивных перемен, значит, многое и ещё долго будет покрыто мраком. Надежды и наивные планы того же Геннадия Феофановича Вия, вряд ли, сбудутся. Но это, всё же, был областной Дом Губернатора. Тоже «неслабое» заведение.
В каждом краевом и областном центре немало двуногих «курочек», которые клюют по зернышку и стремительно богатеют. Что уж говорить о городе Труба, столице славной страны Разгуляндия.
Довольно быстро Друков нашёл удобную скамейку, устроился на ней, раскрыл кейс, извлёк оттуда большую папку, на котором было написано: «Эскизы». Очень много листов. На каждом – схематичный вид будущей скульптуры. Да не простой, потому как Дениска был истинным художником и скульптором, он занимался особенным… чугунным литьём.
Именно, он, а никто другой был основным в Разгуляндии из числа создателей кошмарных, монументальных монстров. Опредёлённая часть из них носила не только… зловещий характер и вид, но и бытовой, и порой эротический.
Так что, большинство его фигур конкретно и настойчиво напоминало то, что каждую ночь сниться озабоченным в сексуальном плане молодым людям, пока ещё не приобщившимся к чудесам эротики и секса.
Именно, здесь во дворе, на этой скамейке, всемогущий Дениска назначил деловое свидание с начальником отдела, точнее, с министром культуры областного значения Риммой Афанасьевной Курдюминой, женщиной под пятьдесят лет, но всё ещё желающей активной ласки и практических… ухаживаний со стороны противоположного пола.
Что уж скрывать? Дениска искал от такого знакомства некоторые явные практические выгоды. Ему в самое ближайшее время необходимо было солидное финансирование для создания специальной художественно-литейной мастерской в родном посёлке Хэллоуин. Грандиозный творческий план давно пускал ростки, потом расцветал в Денискиной голове и, наконец-то, вызрел. Ведь он, Друков, прославит своими фигурами не только родной посёлок, область, но и всю Разгуляндию. Всё то, что он создаст, со временем покорит весь мир.
Заодно он выпустит тридцать вторую книжку новых, нерифмованных трёхстиший. На какой хрен нужна рифма, главное – мысль и образ. Правда, по этому вопросу с ним далеко не все и не всегда соглашались.
Тут же в голове у него родились и очередные гениальные строки. Он достал авторучку и блокнот и торопливо записал их и прочитал вслух:
– Фонд пенсионный ограбил, прохожий, тебя.
Может, и он – порожденье земных хэллоуинов…
Скушай морковку и маску на брови надень.
– Бесподобно! Ай, да, Дениска, ай, да, Друков! – это сказала его давняя знакомая, большая серая крыса, выбираясь из урны. – Ай, да, сукин сын!
– Нет, я не сукин сын, Мазя! А я – просто молодец! – ответил он крысе не очень громко, но отчётливо. – Такое стихотворение сходу сотворил. Ведь могу же, когда захочу! А хочу я всегда!
– Согласна с тобой. С тех пор, как я сбежала, точнее, сошла на берег с тонущего корабля, я не слышала ничего подобного.
Приветливо, на прощанье, махнув ему лапой, Мазя перебежала через дорогу, направилась в соседний скверик.
Он извлёк из кармана сотовый телефон, включил его, выбрал из списка нужный номер, нажал на кнопку. Это был условный сигнал. На том конце «провода» ответственный работник и начальник Курдюмина уже знала, что её ожидает Дениска. Значит, минут через десять, она, как снайперская пуля, прицельно и быстро примчится сюда, к скамейке.
Стрелка была набита ещё неделю тому назад, и Денис Харитонович безудержно верил в то, что его плановое общение с ответственной начальницей обязательно даст ощутимые результаты, принесёт свои плоды.
Римма Афанасьевна не заставила себя долго ждать. Она, простоволосая, и в босоножках, легко мчалась к нему прямо по городским клумбам, мощно подминая широкими подошвами изысканной импортной обуви стебли алых лилий, светло-синих ирисов и прочих садовых… ромашек. Примерно так же по острым морским камням бежала к своему обожателю Адонису богиня любви Венера. Многое повторяется.
Правда, всё это происходило не здесь, а в другом, возможно, даже в иллюзорном мире, который иногда, всего лишь, периодически снился Друкову. В нём, как раз, и находилась прекрасная и созданная его воображением и Россия, страна абсолютной справедливости, равенства, братства, ну и… так далее. Теперь уже он в этом не сомневался. А здесь пусть абсурд, но реальный.
Своим намётанным глазом Денис сходу определил, что госпожа Курдюмина предварительно и предусмотрительно не надела на свои пышные бёдра трусы. Легко догадаться и постичь эту тайну, когда сквозь бледно-фиолетовую шёлковую ткань отчётливо просматривается копна чёрных вьющихся волос такого рода и порядка, которые никогда не произрастают даже на самых умных головах. Впрочем, в стране абсурда возможно всякое.
Она, будто раненная, но относительно беззаботная горлица, бросилась ему на грудь, без сомнения, повредив Друкову два-три ребра. Но искусство требует жертв.
– Ах, Денис Харитонович! Ах, ты гений наш! Как же я рада! Какой праздник!
Собрав воедино все свои физические силы, Дениска довольно крепкими руками сбросил её со своих колен и усадил рядом с собой. При этом он вопросительно, но довольно заботливо и участливо посмотрел на министра культуры областного уровня и ранга.
Но задать вопрос по существу Друков не успел, потому что Курдюмина схватила скульптора и поэта в охапку и швырнула в самую середину огромной клумбы, где мирно цвели высокие и густые колокольчики сиреневого цвета. Она, как ныряльщица в воду с трёхметровой вышки, плюхнулось не на такое уж и мощное тело Друкова. Приземлившись, если можно так сказать, она левой рукой почти до самого горла задрала подол своего легкого модного платья.
