– Ты чего такой взбудораженный прискакал?

– А! – оживился он. – Ты ж помнишь, что я искал в последние дни? Так вот, вчера оказалось, что у этого мужика рядышком лежат не только «Сказки из избы», у него пять билибинских книг на французском языке. Пять, представляешь?

– И в хорошем состоянии?

– Муха не сидела! – ответил Лёлик с такой гордостью, словно сам лично эту муху отгонял все годы, начиная с тыщу девятьсот тридцать первого…

– И что?

– Ну, я забрал всё. Ты ж понимаешь, даже ежели этот дедушка французских внуков такой набор не возьмёт, мы их всяко пристроим.

– Возьмёт, – я махнула рукой. – Денег хватило?

Он состроил жалостную рожицу.

– Свои пришлось доложить. Как ты думаешь, босс вернёт?

– А вы как договаривались?

– Смотри по месту, потом отчитаешься. Ну, я и посмотрел! Нельзя ж было упускать!

– Это хорошо, что у тебя была с собой достаточная сумма, – ответила я, прислушиваясь.

Показалось, или хлопнула дверь машины? Остальные все у нас ездят на общественном транспорте, потому как ехать в центр с утра совсем невесело… Даже я чаще всего, если не предполагается дальних поездок или больших оплат, спускаюсь в метро.

– Так, Лёлик, – я потёрла кончик носа. – Босс приехал. Сам пойдёшь отчитываться, или мне отдашь?

– Сам пойду, – выдвинул он челюсть.

– Ладно. Тогда сидим, работает, ждём, кого вызовет.

Я успела слегка поковыряться в текущей почте, ответить на два запроса и стереть десяток рекламных писем, когда босс воздвигся на пороге нашей комнаты.

– Ага, – сказал он, обводя её взглядом. – Все тут.

Мы переглянулись, и я выразительно глянула на наручные часы: мол, время к обеду, странные вопросы задаёте.

– Лёлик, забрал, что надо было?

Тот положил на стол бумажный свёрток и вынул из него пять почти квадратных книг довольно большого формата в твёрдых переплётах, на которых видны были красочные, такие знакомые картинки – девушка в заснеженном лесу, царевич на сером волке, лягушка в золотой короне…

– Вот, – гордо сказал напарник. – Я выкупил всё.

Босс хмыкнул, осмотрел книги и кивнул.

– Добро. С Иваницким сам разговаривать будешь.

– Хорошо, Артур Давидович! – Лёлик расплылся в довольной улыбке.

– Что у тебя, Алёна?

Молча я сдвинула в его сторону пакет. Взяв его в руки, Артур Давидович внимательно осмотрел заклеенный край, похмыкал и мотнул головой в сторону своего кабинета.

– Пойдём поговорим.

Иногда я задумываюсь – почему всё ещё работаю на Балаяна? Особенно в те моменты, когда прямо вот всей шкурой чувствую: меня хотели обидеть, и обидели. Как сейчас. А потом вспоминаю всё то, что привело меня в конечном итоге к профессии охотника за книгами, и не в последнюю очередь – поддержку того самого человека, который сидит сейчас за своим рабочим столом, поглаживает кончиками пальцев так и не распакованный свёрток и молча на меня глядит.

Да, в тот момент без этой поддержки я бы не выплыла. Как-то всё сложилось совсем неудачно: после гибели родителей прошло меньше полугода, и я ещё не пришла в себя; тётушка Ядвига уехала в очередную экспедицию; диплом был на руках, а работы не нашлось никакой, кроме как учителем русского языка и литературы в школе. Покрутив так и эдак, я поняла, что пары месяцев в каком-нибудь шестом классе мне хватить, чтобы рехнуться или начать лупить детей линейкой, так что от этого предложения отказалась сразу. Ядвига Феликсовна звала присоединиться к ней на раскопках, но оказалось, что загранпаспорт мой закончился, так что поехать в Италию прямо сейчас не выходило. А есть, между прочим, хотелось каждый день! И надо было платить за квартиру, свет-газ-интернет, и тратиться ещё на массу мелких, но необходимых вещей.

Конечно, кто-нибудь хмыкнет и пожмёт плечами, мол, в соседней «Пятёрочке» уборщицы нужны всегда. Но тогда мне всё ещё казалось, что найдётся во мне какой-нибудь неожиданный талант, что-то, что могу только я – а с ведром и тряпкой талант этот размоется, потускнеет, превратится в поношенные туфли со сбитыми каблуками.

Ну вот, тут и случилась та самая вечеринка у приятелей, знакомство с Лёликом и неожиданная дружба, причём без тени романтического интереса. А ещё через несколько дней Лёлик привёл меня в «Лучший подарок» и познакомил с Балаяном.

Last but not least: то, что мой талант именно и заключается в розыске и добыче редких книг, решил именно Артур Давидович. И доказал это.

– Что молчишь? – спросил босс, выдёргивая меня из воспоминаний. – Рассказывай, как всё прошло.

– Нормально прошло, в штатном режиме. Поужинали, после ужина поговорили. Я предложила нашу цену, Козлятников согласился, и сегодня утром Дылда привёз пакет. Вот ресторанный чек.

– Что в пакете, смотрела?

– Вы же видите, что нет.

– Да кто ж вас, талантливых, знает? Вскрыла, поглядела, снова запечатала. Много ли дела, перемотать скотчем? – он ухмыльнулся, и я не выдержала.

Всё-таки вскипела, а ведь как себя уговаривала не поддаваться на провокации!

– Да, действительно, – ответила самым безразличным тоном. – Я могу идти?

И вышла, не слушая, что ещё он скажет. Пришла к себе, написала заявление об уходе и об отпуске на две недели, отнесла Наталье Геннадьевне.

– Лёлик, я ухожу.

– Угу… – ответил он, не поднимая головы. – Давай, пока!

А и в самом деле, рабочий день почти закончился за этими переживаниями…

В супермаркете возле дома я купила кучу разных упаковок мороженого – эскимо, рожки, крем-брюле и прочее, бутылку белого вина, и отправилась заедать и запивать стресс.

Тётушка была дома, и, рассмотрев покупки, спросила понимающе:

– Разлаялась с Артурчиком?

– Вдрызг.

– Ну и фиг с ним. Найдёшь другую работу, говорят же, что раз в семь дет надо что-то менять! Ты уже сколько у него работаешь? Восемь?

– Девять, – ответила я мрачно. – И за девять лет эта скотина не удосужилась понять, что я не ворую!

– Уверена, что он так не думает, – дипломатично отвечала Ядвига Феликсовна. – Просто занесло человека, бывало же уже такое? Ну вот. Ладно, забудь. Давай пить, есть и веселиться, а решать что бы то ни было будем завтра.

Телефон зазвонил на середине второго бокала. Я как раз колебалась в выборе между манговым пломбиром и классическим крем-брюле. Поскольку звонил Балаян, отвечать я не стала, только показала экран тётушке и помотала головой. Она согласно кивнула.

Когда вино закончилось, я задумалась, идти ли за добавкой или отправляться спать. Лень, конечно, победила, да и не пошла бы нам на пользу вторая бутылка. Да, иногда мне удаётся роль резонёра, жаль, что редко…

Звонок в дверь оторвал меня от умывания.

Посмотрела в глазок и выругалась шепотом.

– Кто? – спросила тётушка, бесшумно вышедшая из своей комнаты.

– Балаян.

Она вздохнула:

– Открывай, а то всех соседей перебудит.

Звонок и в самом деле трезвонил не переставая, словно босс просто держал палец на кнопке, не отнимая.

– Ну? – я распахнула дверь, но впускать незваного гостя не спешила.

– Дашь войти? Поговорим.

– Не о чем, я всё в заявлении написала.

Тут он сделал вещь, немало меня удивившую: достал из кожаной сумки знакомый уже пакет, по-прежнему запечатанный, и протянул мне со словами:

– Извини. Был неправ.

Ну что же, если человек к этому возрасту научился признавать неправоту, можно попробовать поговорить… И я посторонилась, давая ему войти.

– Добрый вечер, Ядвига Феликсовна, – босс почтительно поклонился.

Тётушка холодно кивнула и попыталась исчезнуть, но я её притормозила.

– Погоди-погоди! Я могу воспользоваться для разговора твоим кабинетом?

– Разумеется, – фыркнула Ядвига Феликсовна. – Если понадоблюсь, буду в гостиной.

Кабинет – когда-то прадедов, а теперь тётушкин – был большим, немного темноватым из-за высоких тополей, растущих прямо перед окнами, и из-за тёмно-зелёных плюшевых штор. Шторы, как и книжные шкафы, и письменный стол эпохи бидермайер, и кресло на рабочем месте, всё стояло на своих местах с тех самых прадедовых времён. Мы с Ядвигой только добавили пару кресел, чтобы можно было сидеть с удобством и читать.