— Вы бизнесмен, — ответил Мейсон. — Немного подумав, вы бы пришли к выводу, что мой офис не то место, где можно задавать такие вопросы.

— Что вы имеете в виду?

— Адвокат не имеет права что-либо рассказывать о своих клиентах или о их делах. Если вы считаете, что Горас Уоррен замышляет какие-то юридические действия в отношении своей жены и что вы можете быть втянуты в это дело, единственное, что вам следует сделать, это пойти к Горасу Уоррену и прямо спросить его об этом.

— И как только я сделаю это, все секреты раскроются.

— Конечно, — заключил Мейсон.

— Честно говоря, я обеспокоен. Вы же знаете, что я не могу пойти к Уоррену.

— А вы знаете, что я не могу рассказать вам того, что вы хотите знать.

— Я надеялся на это.

— Если бы я находился с Уорреном в деловых отношениях и Уоррен хотел бы скрыть этот факт, я вряд ли бы имел право рассказывать что-либо его другу, который пришел ко мне и спрашивает об этом.

— Я не прошу вас делать этого. Я прошу вас сказать… могу ли я попасть в какую-либо неприятность из-за реализации ценных бумаг.

— Я не думаю, — начал Мейсон. — То, что вы сделали, представляется мне законным и открытым делом, и если все было именно так, как вы рассказывали, я не вижу нарушений закона.

Лицо Баррингтона просветлело.

— Большое спасибо вам, мистер Мейсон, — сказал он. — Большое спасибо. Я думаю, вы знаете, что говорите.

— Я вам даже не могу сказать, носило ли мое появление на вечере деловой или частный характер. Могу лишь заверить, что Джадсон Одни приходил сюда, чтобы увидеть Деллу Стрит, и мне он рассказал ту же историю о круизе и так далее, что у Уорренов.

— Значит, можно сказать, что у вас не было тогда никаких дел и не стоит обращать внимание на…

— Постойте, постойте, — прервал его Мейсон. — Я не хочу, чтобы вы вкладывали в мои уста свои слова. Я лишь сказал, что Одни приходил сюда, чтобы повидать мисс Стрит, и что он рассказал мне ту же историю о круизе.

— Хорошо, хорошо. Мне кажется, кто-то пытается доставить мне неприятности.

— Как вы думаете, кто бы это мог быть? — спросил Мейсон.

— Я думаю, что это была женщина, — ответил Баррингтон. — Ее попытка изменить голос была довольно неуклюжей.

— У вас есть идея, кто это был? — спросил Мейсон.

— У человека всегда есть идеи, — ответил Баррингтон, делая соответствующий жест руками. — Это не означает, что эти идеи имеют какой-либо смысл. Как вы, адвокаты, любите говорить, необходимы улики, и я не могу высказывать каких-либо обвинений без улик.

— Другими словами, — сказал Мейсон, — теперь ваша очередь давать уклончивые ответы.

Баррингтон встал:

— Большое спасибо, что приняли меня, мистер Мейсон. Извините за проявленное беспокойство и волнение.

— Пожалуйста.

— И вы будете считать мой визит конфиденциальным?

— С общечеловеческой точки зрения, — пояснил Мейсон, — ваш визит можно считать конфиденциальным. С деловой — я представляю интересы клиентов. Время от времени я должен снабжать их информацией, которая станет мне известной.

— Подождите минутку, — попросил Баррингтон. — Я не хотел бы, чтобы вы передавали нашу беседу своим клиентам.

— Тогда вы не должны были мне ничего рассказывать, — сказал Мейсон. — Адвокат — это представитель своих клиентов. Он их агент. Он должен вести с ними честную игру.

— Ну хорошо. Я пришел к вам и выложил все свои карты. Я надеюсь на ваше благоразумие… Во всяком случае, у меня есть уверенность, что вы не разгласите мою информацию без крайней необходимости. До свидания, мистер Мейсон.

Мейсон выглянул в приемную. Герти ушла домой. Он закрыл свой офис и на пути к лифту заглянул к Полу Дрейку.

— Пол Дрейк у себя? — спросил Мейсон у сотрудницы по приему посетителей, которая была занята телефонами.

Она, кивнув, показала рукой на деревянную дверь, которая вела в коридор, и вновь занялась телефонами.

Мейсон нашел секретный замок, открыл дверь, пошел по длинному коридору, по обеим сторонам которого располагались небольшие уютные кабинеты, где сотрудники беседовали со свидетелями или клиентами, и подошел к находившемуся в конце коридора офису Дрейка.

Его кабинет едва вмещал стол, кресло для Дрейка, два кресла для клиентов и корзину для мусора. На столе Дрейка стояли четыре телефона, по одному из них он разговаривал.

Дрейк кивнул Мейсону, жестом пригласил садиться, продолжая говорить по телефону.

— Хорошо, попытайтесь еще что-нибудь обнаружить, но действуйте осторожно. Работайте посменно. Посмотрите, нельзя ли выяснить, кто еще кроме вас работает за ним… Я знаю, что это трудно, однако попытайтесь.

Дрейк повесил трубку и сказал Мейсону:

— Полагаю, что ты хочешь знать, что мы выяснили о человеке, приходившем к тебе в офис.

— Именно так, — ответил Мейсон.

Дрейк ухмыльнулся:

— За ним хвост, как за кометой Галлея.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Мейсон.

— Во-первых, — сказал Дрейк, — за ним идет грубое наружное наблюдение. В случаях, представляющих большую важность, это означает, что, кроме того, два, а может быть, и пять человек ведут квалифицированное наружное наблюдение.

— Твои люди обнаружили это наблюдение? — спросил Мейсон.

— Да, — сказал Дрейк. — Я поставил двоих, проинструктировал их работать посменно, постоянно звонить мне, чтобы я мог дать совет. Но знаешь что, Перри! Этот человек догадывается, что за ним идет наружное наблюдение. Он также знает, что к наблюдению присоединились и мои люди. Хотя в этом я не совсем уверен, но такая вероятность существует. Но то, что за ним организовано грубое наружное наблюдение, он точно знает.

— Да, он мне сказал об этом, — заметил Мейсон.

— Он остановился здесь в маленьком отеле «Экс-мен». Это небольшое здание, которое до сих пор еще не снесено. Оно зажато двумя старыми зданиями и ждет своего часа, чтобы кто-либо появился и стер его с лица земли. «Эксмен» сдает комнаты по очень дешевой цене.

— Как он там зарегистрировался?

— Под фамилией Ньютон, но я сомневаюсь, что это его настоящая фамилия.

— Из моего офиса он пошел прямо в отель.

— Все наружное наблюдение повел за собой туда, — сказал Дрейк. — По крайней мере, он выявил одного человека, но старается «расколоть» всех.

— Пол, — сказал Мейсон, — когда имеешь дело с вымогателями, приходится действовать безжалостно.

— А разве кто-нибудь действует по-другому?

— Мне придется прибегать к действиям, — сказал Мейсон, — которые могут показаться неэтичными, если посмотреть на них с точки зрения деловой этики.

— Когда имеешь дело с вымогателями, приходится быть неэтичным, — заметил Дрейк.

— Для твоего сведения, — сказал Мейсон, — этого человека зовут Коллистер Деймон Гидеон. Он очень умный шантажист. Поскольку он только что вышел из федеральной тюрьмы, его положение чрезвычайно уязвимо. Если бы дело обстояло по-другому, он бы меня просто распял. Мне пришлось напустить на него туману, но я играл так, как будто у меня на руках четыре туза.

— Кого он шантажирует?

— Меня.

— Тебя?! — удивился Дрейк.

— Вот именно.

— Что же, черт возьми, есть у него на тебя, Перри?

— Ничего, — ответил Мейсон. — Он просто может создать для меня трудную ситуацию, если будет продолжать посещать мой офис.

— Ого! — воскликнул Дрейк. — В этом есть смысл. Детективы правительственной службы могут прийти к мысли о том, что некоторые из твоих клиентов могут привести их к спрятанным деньгам.

— Вот именно, — заметил Мейсон. — Они, естественно, заинтересуются каждым человеком, которого навестит Гидеон.

— Он заходил к тебе, и ты попал в их объектив?

— Возможно, еще нет, — сказал Мейсон, — но если он будет заходить часто, несомненно, попаду. Детективы могут подумать, что я являюсь посредником.

Дрейк нахмурился:

— Он может доставить тебе массу неприятностей, Перри.

Мейсон кивнул.

— И ты совершенно ничего не можешь сделать, — продолжал Дрейк. — Если он вздумает посещать твой офис, ты не сможешь воспрепятствовать этому, если не подашь на Гидеона жалобу, что он тебя шантажирует. Сделать это ты не можешь, да, да, не можешь, если хочешь защитить своих клиентов.