— Нам не удалось пока выяснить, в какую больницу ее доставили.

— А что это за сообщение в вечерней газете о предъявлении дяде Альберту обвинения в убийстве?

— Это одни слова, — отмахнулся Мейсон.

— Там говорится, хотя имя дядя открыто и не названо, будто свидетельница по делу об убийстве Дафны Хоуэлл дала на опознании утвердительный ответ и что человек, которого она опознала, в настоящее время является обвиняемым на процессе, проходящем под председательством судьи Игана, что приговор ему будет вынесен в понедельник и что власти решили дождаться окончания этого разбирательства, прежде чем выдвигать против него новое обвинение.

Мейсон кивнул.

— Будь я плаксой, — сказала Мэри Броган, — я бы сейчас залила вам слезами весь стол. Но я буду драться! Я же знаю, что за всю свою жизнь дядя Альберт никого не ограбил, и совершенно уверена, что он никогда даже не помышлял об убийстве. Да он мухи не обидит! Эти обвинения — самая отвратительная, гадкая, глупая ложь, которую я когда-либо слышала!

— Говорите, говорите, Мэри. Вам необходимо высказать все, что у вас на душе.

— Дело не в том, что у меня на душе, а в той ответственности, которая лежит на ваших плечах, мистер Мейсон. Я… я раньше никогда и не подозревала, как много зависит от адвоката. Кажется, я сейчас все-таки заплачу.

Она сощурила глаза, достала из сумочки носовой платочек и произнесла:

— Нет, как бы не так! Я буду драться.

— Так-то оно лучше, — проговорил Мейсон.

— Но нам же нечем сражаться, у нас нет оружия. Присяжные прочтут заметку в газете и решат, что дядя Альберт — закоренелый убийца… Почему присяжных не изолировали? Они ведь не должны читать газет.

— Подразумевается, что они воздерживаются от чтения местной прессы, в частности от чтения уголовной хроники.

— Ха! — воскликнула девушка. — Да если бы я была присяжным заседателем, то, увидев в газете что-либо относящееся к делу, уж конечно, прочла бы, и, думаю, любой другой поступил бы в такой ситуации точно так же.

— В понедельник я попытаюсь добиться признания дальнейшего разбирательства незаконным ввиду преждевременно допущенной огласки, — сказал Мейсон.

— И судья пойдет на это?

— Только не судья Иган. Он выговорит обвинению за утечку информации и потом скажет, что присяжные были проинструктированы не читать уголовной хроники, и дальше этого не двинется.

— Итак, в нашем распоряжении чуть больше суток. Можем мы предпринять хоть что-нибудь?

Мейсон кивнул:

— Я подозреваю, что существуют две девушки по фамилии Кейлор, вероятно сестры. Я сомневаюсь, что та Кейлор, с которой я разговаривал вчера вечером, и та, что исчезла из юридической библиотеки, — одно лицо. Очевидно, девушки обладают большим внешним сходством, достаточно сильным, чтобы сбить с толку детектива, пытающегося отыскать одну из них по фотографии.

— А есть способ проверить ваше предположение?

— Я предложил Полу Дрейку один вариант, — произнес Мейсон, — но Пол сказал, что он слишком рискован. Для выполнения задачи потребуется женщина. Крутящийся возле квартиры Кейлор мужчина слишком обратит на себя внимание соседей, а находчивая женщина сможет заявить, что она двоюродная сестра или сиделка Петти и что сама Петти сейчас в больнице и прислала ее забрать кое-какую одежду и вещи. Она смогла бы обследовать комнаты и снять попавшиеся отпечатки пальцев.

— А что мешает поручить это мне? — спросила Мэри.

Мейсон посмотрел на нее и медленно произнес:

— Вообще-то ничто.

— Ну так за чем же дело стало?

Мейсон снял трубку и набрал номер телефона Дрейка.

— Зайди ко мне в кабинет, Пол. И захвати набор для снятия отпечатков пальцев, — попросил он.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Дрейк.

— Тебе лучше оставаться в счастливом неведении. Надеюсь, ты ничего не имеешь против обучения одной особы технике снятия скрытых отпечатков пальцев?

— Нет.

— Тогда жду тебя.

Мейсон повесил трубку и сказал:

— В первом приближении, Мэри, ваше предложение выглядит заманчиво, но существует пара моментов, которые мне еще нужно продумать. Я не хочу, чтобы вы попали в беду.

— Я справлюсь, — заверила девушка. — Если там окажется консьержка или кто-то еще, я скажу, что я из больницы, что с Петти все будет хорошо, что она просто перенервничала, переволновалась и поэтому приняла слишком много снотворного. Я скажу, что ей придется пробыть в постели еще денька два-три и что она попросила меня зайти и забрать для нее кое-какую одежду. Я обойду квартиру с микроскопом, но добуду необходимые вам отпечатки, а если еще что-нибудь покажется интересным — положу в чемодан и принесу сюда.

Мейсон нахмурился, поднялся из-за стола, подошел к окну и замер, глубоко засунув руки в карманы.

— Нет, — сказал он, — вы не станете ничего оттуда брать. Только снимете отпечатки пальцев. Но и в этом случае вы будете подвергаться значительному риску.

— Определенная степень риска есть во всем, даже в повседневной жизни.

В дверь кабинета постучали. Делла впустила Дрейка.

— Итак, — проговорил Дрейк, раскрывая свой чемоданчик, — начинаем занятия курсов по снятию отпечатков пальцев. Надеюсь, Перри, ты не собираешься сам взяться за дело? Ты поставишь на карту больше, чем я.

— Кто это будет — не имеет значения, — ответил Мейсон. — Покажи нам, как это делается.

— Существуют два типа порошка, — начал Дрейк. — Они позволяют снимать все виды отпечатков, какие только могут встретиться. Требуется лишь определить, какого цвета порошок вам нужен. Естественно, цвет должен быть контрастирующим. Порошок наносится на поверхность вот этой верблюжьей кисточкой.

Дрейк подошел к двери, окунул кисточку в баночку с порошком и провел ею вверх-вниз по косяку.

— Я использую серебряный порошок, потому что в данном случае он даст мне наибольшую контрастность… Ага, здесь отпечаток! Теперь понятно, каким образом он был проявлен?

— Он выглядит просто скоплением концентрических линий, — заметила Делла Стрит.

— Большего и не требуется. Этого достаточно, чтобы идентифицировать человека.

— По такому малому количеству линий?

— Именно. Слушайте дальше. Итак, отпечаток проявлен. Теперь я беру кусочек скотча, который накладываю прямо на него и разглаживаю, прижимая пленку пальцем. Вот так. Затем подцепляю ее за край и отклеиваю.

— И отпечаток остается на пленке! — воскликнула Делла.

— Совершенно верно. Это и называется «снять отпечаток». Видите, он весь перешел на скотч. Теперь я беру черную карточку — я выбрал черную, потому что порошок был серебряным — и накладываю скотч на нее. Затем закрепляю концы ленты — и вот отпечаток готов. Он уже никуда от меня не денется.

— И это все? — спросила Мэри Броган.

— Да. Надо только выбирать те места, где отпечатки остались вероятнее всего. Потом, когда карточка будет готова, запишите на ее обратной стороне то место, где вы обнаружили отпечаток. Сделайте, если необходимо, небольшую схему. Например, на своей карточке я пишу: «Дверь кабинета Перри Мейсона. Отпечаток снят на высоте 1 м 35 см от пола, в 5,5 см от торца двери». Теперь я могу положить ее в чемоданчик и заняться поиском новых отпечатков.

— Это, похоже, не займет много времени, — взглянув на Мейсона, произнесла Мэри.

— Это не займет много времени, если вам будет везти и если вы будете знать, где искать, — уточнил Дрейк.

Мэри Броган взяла баночки с цветными порошками, кисточку, рулон скотча и сложила их в чемоданчик, принесенный Дрейком.

— Ну, до скорой встречи, — весело сказала она.

— Не торопитесь, — предостерег Мейсон. — Не полагайтесь на случай. Действуйте осмотрительно, Мэри.

— Предоставьте дело мне и не беспокойтесь, — ответила девушка.

Она пожала руку Делле Стрит, одарила Дрейка и Мейсона ослепительной улыбкой, и мгновением позже они уже слышали перестук по коридору ее высоких каблучков.

— Этой девочке смышленности не занимать, — произнес Дрейк. — Кажется, она знает, что делает.