– Ты хочешь плакать?

Лиза едва не рассмеялась. Еще бы. Ситуация действительно патовая.

– Так что случилось? – а вот это уже взрослый голос.

Лиза улыбнулась. Как это хорошо, когда прямиком и без обид на окружающий мир можно высказать все свои проблемы. И почти сразу последовал строгий окрик, заставивший папу двух милых девочек встать к ней спиной, а могучее полотенце закрыло Лизу от чужих взоров. А потом… Она давно так не расслаблялась. Ее кормили, она играла с девочками, залезала в холодную воду. И, наверное, к концу дня фраза самой младшей из девочек была абсолютно оправдана:

– Мамочка, давайте вы усыновите Лизу.

Мама девочек вначале опешила, а потом нерешительно отказала:

– Но мы не можем…

Тут же вмешалась старшая:

– Они не могут Лизу усыновить. Нужно говорить – удочерить.

Они и, правда, расставались почти как родственники. Произошел обмен адресами, телефонами. И уходящая Лиза долго оборачивалась и махала им руками.

– И никакие они не толстенькие, они просто хорошие и замечательные, – думала Лиза.

Домой, то есть в гостиницу, сразу не хотелось. Хотелось просто погулять по прибрежному поселку. Она шла вдоль берега и думала, а что будет, если ее возьмут и удочерят? И у нее разом появится две сестренки. Такие хорошие и всегда помогающие своей старшей сестре. А еще стремящиеся видеть ее постоянно, всегда чего-то требующие, прежде всего внимания. Да они же настоящие липучки. А когда ей заниматься собой? А вдруг к ней кто-то придет?

Лиза покрутила головой. Так сильно, что несколько прохожих мгновенно уставились на нее. Лиза рассмеялась. А что, это неплохо, когда люди на улице смеются. А удочерить ее не даст мама. Она еще и полотенцем ей наподдаст по одному месту.

Рядом тормознуло такси.

– Садитесь, девушка!

– Я хочу пешком!

– Туда, куда вы идете, дороги нет.

Лиза вспомнила – был даже фильм «Обратной дороги нет». А вот у нее будет. Следующей остановившейся машиной была огромная белая тойота. Оттуда буквально выскочил знакомый большой мужчина с женой.

– Вы почему к девушке пристаете! – с лету напала на таксиста женщина.

Лиза чуть не упала. Еще бы. Это же почти ее мама. А вот уже и сестренки прыгают за окном салона.

– А у нас Машеньке не совсем хорошо. Перегрелась видимо. Мы и решили уехать. Он не хамил?

Лиза оглянулась – ни машины, ни таксиста. Они как растворились в воздухе. Лиза покрутила головой и широко улыбнулся.

– Садись, девочка моя, лучше мы сами тебя отвезем. Так надежнее.

Лиза влезала в автомобиль. В голове ерзала непонятная мысль: «А они завтра за мною приедут?». Но разве это так важно. Главное, ей здесь рады. Когда она выходила, все семейство высыпало на дорогу. Ее обнимали. Пришлось дожидаться отъезда машины и опять махать рукой. Лиза неожиданно почувствовала, что она устала от излишнего внимания. Едва она развернулась к входу, как совсем рядом что-то проскочило. Лиза проследила взглядом – сомнений не было, из гостиницы выскочил тот мужчина, которому она обещала провести операцию. Лиза снова рассмеялась.

Месть

Почему она так устает? Она и сама не знает. Правда, здесь появляется приятная слабость, которая возникает от отдыха, впечатлений и насыщения эмоциями, чаще всего положительными. Ей не хочется ласк, поцелуев и даже мужчины становятся, всего-навсего, попутчиками в экскурсиях или собеседниками за шведским столом. И она просто отходит от былых потрясений. Она дышит чистым воздухом Прибайкалья и буквально млеет от чудесной атмосферы.

А что такое мы видим за не всегда понятным словом «красота»? Вы можете одно и то же место сотни раз сфотографировать, попутно написать несколько картин, а потом месяцами, взахлеб, расписывать знакомым красоты здешних мест. И ничего. В лучшем случае ваши фото получат свои несколько лайков на том или ином сайте в Интернете. А любоваться нужно именно здесь, где сосредоточены все мыслимые и немыслимые чудеса.

Для Лизы все оказалось не так уж и чудесно. Все началось с того, что Лиза категорически решила выйти на берег Ангары. Причем именно тогда, когда темный вечер уже перешел в настоящую ночь. Осталось не более получаса до закрытия гостиницы. Нет, возможно, ее и потом откроют. Но нужно будет стучать. А вдруг у дежурного администратора крепкий сон?

Невидимые и регулярно набегающие волны вызывали необъяснимое чувство очарования окружающим миром. Даже лампы фонарных столбов хотелось связать с чем-то волшебным и сказочным. А уж блики света на поверхности бурной Ангары даже объяснить с обыкновенных человеческих позиций не представлялось возможным. И вот эта волшебная идиллия была грубо разорвана хрипловатым голосом:

– Вот эта та гадина, которая не умеет разговаривать со старшими.

Лиза мгновенно пришла в себя от нахлынувшего очарования, развернулась и почему-то приготовилась сразу кричать. В слабом свете легко угадывались четыре фигуры, причем однозначно мужские. Они цепью стояли на дорожке, перекрывая путь к гостинице. Внутри сразу похолодело. А потом пришла злость. Опять она попадает в переделку и все из-за этого гада. Если бы не он… А если бы она поехала вместе с Сашкой, то… Неожиданно Лизе стала смешно. Тогда морду набили бы точно ему. А ведь за дело. Она бы еще и помогла. Наверное, мужчины были в шоке, когда худенькая, одинокая девушка громко рассмеялась. А к ней пришло непонятное успокоение, и вместе с ним – прошаривший вокруг по берегу взгляд обнаружил ту самую арматурину, об которую Лиза споткнулась, идя на берег.

За смелыми всегда победа. Одна из фигур вдруг выдвинулась вперед и грубый голос заявил:

– Так значит, тебя обидел этот ребенок. Ты что, обалдел. Да я тебя сейчас головой в Ангару засуну. Жалко только загрязнять чистую реку. Центнер мусора за один раз – это, пожалуй, многовато.

Как-то необъяснимо легко Лиза простила высокому и тоже широкоплечему мужчине и ребенка, и ворох последовавших нецензурных выражений. Тем более, что они относились к ее трусливому знакомому, а он вполне заслуживал высказанной в отношении его характеристики. Под аккомпанемент выражений Лиза лисою проскочила мимо мужчин и почти бегом направилась к гостинице. И если ее что-то и мучило, так это только одна проблема: а не стоит ли вернуться и поблагодарить того мужчину? Останавливал страх – а вдруг что-то изменится, или она перепутает в темноте действующих лиц. В конце концов, Лиза пришла к твердому и убедительному выводу: нет никакого смысла благодарить мужчин за проявление положенного этому полу благородства.

На пороге гостиницы ее встретила администратор – высокая женщина. В руках она держала железную и самую настоящую палку.

– Девушка, я уже хотела выскочить. Мужики – это мужики. Не могу запретить, но не рекомендую вам выходить к реке одной. Лучше уж попросить нас проконтролировать тебя.

Не было никакого смысла обижаться на переход с «вы» на «ты». Это все нормально. Но как-то ведь нужно среагировать. Наконец, Лиза придумала. Она подошла к женщине и просто поцеловала ее в щеку. А что, наверное, это все правильно. И женщина-администратор улыбнулась, да и самой Лизе приятно.

Продолжение ночной истории обозначилось утром. Едва позавтракавшая Лиза выскочила из-за стола, навстречу ей попалась громоздкая мужская фигура. В которой было что-то знакомое. Мужчина обратился сам:

– И все-таки, это наверняка она. Была ночью на реке?

Лиза только успела кивнуть, как тихий голос выдал ей заверение в безопасности:

– А ты и, правда, ребенок. Только не обижайся. Если кто-то обидит, ты скажи. И никого не бойся.

Лиза опять кивнула головой. А что здесь плохого, если для большого мужчины она – совсем маленькая. А маленький человек – он и есть ребенок. Лиза улыбнулась. Она не успела выйти даже к лестнице, как ее окликнули. Вчерашняя, еще не успевшая смениться администратор приветливо улыбалась в проходе между этажом и спуском на первый этаж.

– На экскурсию поедете?