-Почему нет? Можно.

-Отлично. Слушай, а давай завтра сходим в кино?

-Давай.

-Все, - радуется он, - тогда я посмотрю, что идет и тебе скину, чтоб ты выбрала.

-Хорошо, - и все-таки он очень милый.

В коляске начинает кряхтеть мелкий, поэтому мы с Хакимом быстро прощаемся, заходим в лифт и доезжаем до своего этажа.

Дома малыш неожиданно успокаивается и продолжает сладко сопеть, а я быстро наливаю воду и насыпаю корм в миски Симбы. От резкого звонка в дверь подпрыгиваю и матерюсь, что мне сейчас ребенка разбудят. Воинственно открываю, даже не спросив, кого это принесла нелегкая. Боже, лучше бы я этого не делала.

-Ты? - в грудь словно бьют с разбега.

Передо мной стоит он - мой сладкий сон и ночной кошмар. Мой первый и единственный. Мой, да не мой.

-Здравствуй, Ирада, - смотрит, насупившись, а я не понимаю, чем недоволен. - Впустишь?

-Нет, - пытаюсь закрыть перед его носом дверь, но он сильнее и удерживает ее одной рукой.

Сдаюсь, отступаю и страшно злюсь.

-Что ты хочешь, Аслан? Зачем пришел?

-Хотел узнать, почему ты скрыла от меня, что беременна?! - повышает голос он. - Почему не позвонила и не сказала, что у нас будет ребенок?

*"Молданазар" - казахстансккая группа, играющая инди-рок. Название получила по имени солиста - Галымжана Молданазара Поют на казахском языке.

Глава 25. Я вернулся

Ирада

-Тон сбавь, пожалуйста, - цежу сквозь зубы. - Ты разбудишь малыша.

-Хорошо. Прости, - шепотом рычит Аслан. - Ответь на вопрос, Ирада

-С чего ты взял, что это твой ребенок? - вполголоса спрашиваю, буравя недобрым взглядом. Со стороны мы, наверное, смотримся комично. Он - метр восемьдесят, и я - метр с кепкой, готовы сейчас разорвать друг друга

-Сколько ему месяцев? – спрашивает он громко.

-Три, - сдуру говорю я и прикусываю язык.

-Он - мой. Я все посчитал.

-Ах ты посчитал! - язвительно замечаю, прищуриваясь. - Ну да, ты же у нас хорошо считаешь.

-А ты? Гордую из себя строила? Думала, не узнаю, что ты от меня родила? Я тоже имел право знать, что стану отцом.

А он не на шутку разошелся и разозлился, никогда его таким не видела. Брови сведены к переносице, меж ними пролегла глубокая складка; губы сомкнуты до тонкой нити, а желваки ходуном ходят. Еще чуть и видимо будет бить.

-А с чего ты вообще взял, что я родила от тебя? - кричу я. - И даже если ты посчитал, я тебе еще раз повторяю: это не твой сын.

Он тут же меняется в лице, глаза темнеют до неузнаваемости, и я дрожу от его цепкого, строгого взгляда. Эффект неожиданности от его появления сменился внезапной болью там, где вроде уже перестало болеть. А он пришел и расковырял корочку на затянувшейся ране.

Хочу отвернуться, чтобы Аслан не увидел на дне моих глаз тлеющий огонь любви к нему, но он не дает, а одним резким движением притягивает за руку и смотрит в ожидании ответа. Между нами всего несколько сантиметров. Оба учащенно дышим и прожигаем друг друга разъяренными взглядами.

-Чей он тогда? – испепеляет меня взглядом. -В глаза мне смотри и скажи, чей это мальчик?

-Вообще-то мой.

Оборачиваемся на ровный мужской голос. Мне хочется и плакать, и смеяться, от того, как нелепо все получилось, будто мы внутри какой-то очень неудачной провальной пьесы.

В дверях стоит Сабина с мужем. Нариман скрещивает руки на груди и вскидывает подбородок. Поза воинственная - что за лев этот тигр! Сабина застыла, раскрыв рот от удивления.

-Ирада, у тебя дверь открыта, - придя в себя, произносит она.- Вас слышно в подъезде.

Я за секунду заливаюсь краской и, отстранившись от Аслана, поправляю на себе рубашку.

-Не понял? - мой бывший, если его вообще можно так назвать, переводит вопрошающий взгляд с Наримана на меня и обратно.

-Ну что ты не понял? Вот моя сестра Сабина и ее муж Нариман, - показываю на них рукой. - А ребенок - их сын Адыл. Они оставляют его мне, когда ездят на стройку.

И это чистая правда. Сестра и зять строят дом и, чтобы малыш не дышал пылью оставляют его либо со мной, либо с родителями Наримана. Так как сегодня суббота, то их старшую дочь Нафису, забрал ее родной отец - первый муж Сабины - Таир.

Аслану требуется пара секунд, чтобы переварить информацию. И вот я вижу неловкость и подобие стыда на лице. Ну надо же, мы и такое умеем?

-Чёрт! - ругается в кулак. - Извините за недоразумение.

А, то есть у них ты извиняешься и идешь мимо меня, а я, которая выслушивала весь твой бред, не в счет.

-Аслан, - подает руку Нариману и тот ее по-мужски пожимает.

-Нариман.

-Здравствуйте, - обращается он к Сабине и она коротко кивает. Знаю, что сестра очень на него зла, но воспитание ей не позволяет сказать ему пару ласковых. Я вот ее бывшего мужа только так стебала даже в глаза. В этот момент из комнаты доносится плач Адика и Саба со словами “Мой мальчик проснулся” срывается к сыну, а Нариман идет за ней.

Мы с Асланом снова остаемся одни, вот только он стоит лицом к двери и спиной ко мне. Молчит. Напряжен. Скольжу взглядом по шее, спине и рукам, вижу, как кулаки сжимает, отчего вены на тут же набухают на загорелой коже.

-Тебе лучше уйти, - прошу я ровным тоном. - Мы уже разобрались, что это не твой ребенок. И не мой. Вообще странная, конечно, ситуация.

-Жаль, - внезапно отвечает он, обернувшись через плечо. - Я даже обрадовался, что ты оставила его.

-Ох, Аслан, - усмехаюсь, - ты уже забыл, как всегда трясся над защитой? Не переживай, ни один твой живчик дальше резинки не прошел.

Ничего не отвечает, но развернувшись, снова смотрит в упор. Задели мои слова? Мне неуютно от того, как он пристально и изучающе глядит, будто снова раздевает, но не руками, по которым я так скучала, а глазами черными, бездонными, как Вселенная. Отвожу взгляд, боясь снова попасть в его сети и запутаться в них.

-Уходи, пожалуйста.

-Я поговорить хотел, - делает широкий шаг, оказывается совсем близко. - Увидеть тебя.

-Зачем?

-Я вернулся в город вчера, - говорит хриплым голосом, а я даже на небольшом расстоянии ощущаю его тепло.

-О как. И ноги тебя сами ко мне привели? - снова включаю ехидну. - Только ты зря пришел. Я твой культурный досуг на месяц больше скрашивать не собираюсь.

-Так и я не на месяц приехал.

-А на сколько? На два? - горькая ухмылка проступает на губах, и я замечаю, как он останавливается на них. Тут же вспоминаю, как он любил проводить по ним большим пальцем и говорил, что на ощупь они, как бархат.

-Я навсегда, Ирада.

-И что? - нервно сглатываю, чувствуя, как дрожат коленки. - Зачем мне эта информация?

И теперь уже я улавливаю изменения в лице - то как он снова хмурится, как оживают желваки под кожей, как меняется взгляд, словно он знает обо мне больше, чем я могу рассказать. Помолчав несколько секунд Аслан отвечает:

-Ты права. Незачем. Я ошибся. Извини.

-Извиняю. Это все?

-Да, - отходит, разворачивается к двери, но в следующее мгновение снова подходит впритык. Все это выглядит как метания, что совершенно не свойственно Аслану. Он другой - решительный, стремительный, знающий, чего хочет. Но вот стоит слишком близко, а между нами будто стена. И понимаю, что мы оба не знаем, куда деть руки, потому что обнять друг друга мы уже не можем. - Нет, не все. Тот парень, который был с тобой в парке. Кто он?

-Ты за мой следил? - вскинув подбородок, бросаю ему вызов. -Зачем?

-Можешь просто ответить и я уйду? Просто скажи: кто это?

Ну зачем тебе это, Аслан? Ты же еще год назад расставил все точки над “i”. Так к чему сейчас эти неудобные вопросы?

-Его зовут Хаким. Мы встречаемся, - стараюсь звучать уверенно и боюсь, что голос дрогнет от лжи, ведь мы с Хакимом просто друзья, которые время от время гуляют, ходят в кино или на концерт любимой группы. Но ведь Аслану этого знать необязательно.

-Понял,- кивает. - Это все, что я хотел узнать. Прости, Ирада. Больше я тебя не побеспокою.