– Привет, дорогая, – она улыбнулась мне и утянула к окну, – ты слышала последние новости?

– О чем? – как всегда, занявшись делами, я погрузилась в себя, не обращая внимания на окружающих.

– Макс попросился в пилотную группу станции «Эдельвейс»! – огорошила меня свекровь.

– Что? – я не поверила своим ушам.

– Он прервал службу на круизном лайнере «Академик Чичагов» и подал прошение на перевод, – повторила Фелиция.

– Почему? – я наверняка выглядела глупо, но у меня в голове не укладывалось то, что Макс решил прервать свою карьеру в пассажирском флоте ради пилотирования станции! Оно ведь осуществляется в основном в автоматическом режиме! Станции дрейфуют на орбитах планет или крупных планетоидов, лишь изредка включая маршевые двигатели для коррекции курса или стыковки с ремонтным доком. Никаких особенных навыков или мастерства для управления этими малоподвижными махинами не нужно!

Фелиция вздохнула и призналась:

– Алфея, моя дочь, вышла замуж… Максимус нервничает.

Я взяла под контроль выражение своего лица и честно призналась:

– Ничего не поняла! Фелиция, может, присядем, и вы мне все объясните?

Свекровь не стала кочевряжиться – мы завернули к ближайшему вагончику с кофе и пирожными, сели за металлический стол под разноцветный зонт, и, взяв стаканчик с напитком, я приготовилась слушать.

Оказалось, занимаясь написанием диссертации, я упустила кое-что важное в семействе своего мужа. Помимо братьев у Максимуса была сестра! Я про нее слышала мельком, потому что мужем ее был, конечно, пилот, только служил он далеко, у границ системы, а его жена не стала ждать его на Земле, а умчалась на одну из научных станций – писать свою собственную докторскую диссертацию.

Тут Фелиция прервалась и выпила кофе, а я поняла, что эта самая Алфея меня старше, а значит, старше и Макса.

– В общем, пока ее Анджей мотался по окраинам, Аля собирала материал и… влюбилась в одного из сотрудников станции, развелась с мужем и вышла замуж снова.

Я поперхнулась кофе.

– Все в один день, – хмыкнула Фелиция, доставая тонкие дамские сигареты. – Нас она уведомила по факту. Муж расстроился, Анджей ему нравился. А Макс… Он дружил с Анджеем, очень любит сестру и, боюсь, спроецировал ситуацию…

– Он решил, что я сделаю так же?

– Он испугался, – мягко сказала Фелиция. – Мужчины никогда не признаются в своих страхах, но… Он ведь просил тебя завести ребенка?

– Просил, – призналась я, – даже пытался защиту снять потихоньку.

Вспомнив об этом, я поморщилась. Мужа я любила и отдавалась ему со всей накопившейся в разлуке страстью. Если бы не укол – у него могло бы получиться.

– Анджей ему звонил, наговорил разного, – вздохнула свекровь, – в том числе предположил, что если бы Алфея ждала его на Земле и с детьми, они бы не развелись.

Я недоверчиво подняла брови. С той поры, как законодательство планеты адаптировали к различным жизненным ситуациям, развестись или заключить брак можно даже в голосовом режиме! Что-то типа мусульманского «развожусь», сказанного трижды, точнее, формулировка там другая, но дело простейшее. Более сложные церемонии устраивают, когда нужна официальная бумага или хотят отметить свадьбу красиво. А так… терминал со сканером отпечатков, выход в общегалактическую базу и пять минут на подтверждения и пароли. И я не верю, что женщину с характером моей свекрови остановили бы дети или родственники.

– Я-то понимаю, что это не так, – Фелиция грустно отпила остывший кофе, – Аля не меняет принятых решений. Но Анджей уверен в этом и сумел убедить Макса. Мне жаль, что эта ситуация принесла перемены в вашу жизнь. Прошу только – отнесись к страху моего сына снисходительно. Он тебя действительно любит и боится потерять.

Я задумчиво посмотрела на клумбу с цветами и спросила:

– Почему Максимус ничего мне не сказал?

– Все тот же страх, – хмыкнула Фелиция и махнула рукой парню в фартуке, чтобы он принес еще кофе. – Мужчины боятся показаться слабыми, особенно перед любимой женщиной.

Я вздохнула и заказала еще кофе.

Бежать по делам расхотелось. Мы еще немного посидели, обсуждая мою грядущую научную работу, Фелиция подсказала мне интересное направление, и я наконец ушла и до конца дня пробегала с допусками, разрешениями и даже с прививками – оказывается, допуск на станцию включает в себя обязательную вакцинацию от космической лихорадки трех типов, пробу на иномирные аллергены, установку чипа-контроллера и еще десяток медицинских манипуляций с подробным занесением результатов в мое личное дело.

В общем, когда я вернулась в свою комнату в общежитии Академии, я хотела только одного – упасть и уснуть. Максимус, кажется, тоже. Заметив у него на руке ровный ряд точек-проб, я поняла, чем он занимался целый день. Правда, этот хитрец до моего прихода успел заказать ужин и принять душ, поэтому выглядел посвежее. Но я сразу сказала, что очень устала и хочу тихий вечер у визора. Это моего пилота очень обрадовало. Мы съели плотный ужин, и я ни словом не возразила – после кофе с Фелицией мне не удалось урвать ни крошки! Потом включили виды природы других планет и уснули под мягкий голос диктора.

Утром Макс вскочил и убежал раньше меня. А вот я позволила себе понежиться в постели еще полчасика. Потом встала, оделась и двинулась в административный корпус.

Как я и думала, волокита с бумагами продолжилась, но никаких особых препятствий не возникло, и в конце дня мне выдали билеты на шаттл, карточку с «командировочными». Правда, быстроглазая бухгалтер предупредила, что это просто аспирантская зарплата за полгода, и посоветовала тратить осторожно, чтобы не остаться на мели к концу практики. Я в ответ только вздохнула – по опыту наших коротких практических полетов я знала, что на таких станциях не хватает самых простых вещей – сладостей, женских гигиенических принадлежностей, белья, каких-то мелочей, делающих жизнь лучше. Придется потратиться, если я не хочу уже через месяц взвыть от безнадеги и усталости.

Первым делом я закупила витамины и вкусности. Нет, не шоколад – он входит в десантные и пилотские «пайки», поэтому его на станции можно достать. Как и спиртное, шоколад, кофе и сигареты в уединенных, закрытых местах – это своеобразная валюта.

Я купила огромный пакет фруктовых чипсов – причем обработанных по особой технологии, с сохранением всех полезных веществ. Потом нашла такие же мегапакеты семечек, орехов, сухофруктов. Их даже по моей просьбе перепаковали в вакуумные короба, чтобы влезло больше и объем моего багажа не поражал воображение.

Потом, конечно, были кофе, шоколад и – хитрость. Листовой табак. Он, вообще-то, нужен мне для работы в лаборатории и в таком виде идет не как сигареты, а как лабораторное пособие, поэтому я взяла огромный брикет и пачку папиросной бумаги. Пилоты обычно не курят, а вот механики, техники и лаборанты – очень даже.

После всего этого я помчалась в магазин женского белья, и Максимус нашел меня там, когда настало время идти на ужин. Осмотрев гору отложенных мной изящных вещичек, он как-то так хмыкнул, что я поняла – только что я невольно укрепила его решение лететь со мной. Он ведь думает, что я не знаю!

На ужин мы отправились к родителям Макса, и за столом я заметила серьезный и строгий взгляд его отца на нас. Фелиция, как всегда, была мила, гостеприимна и говорлива, смягчая некоторое напряжение, витавшее в воздухе. Уже перед десертом свекор неловко спросил меня:

– Агата, может, все же отложишь свою науку и родишь нам внука?

– Капитан, – укоризненно сказала я, – вы же знаете, что честь работать на станции «Эдельвейс» выпадает не каждому! Вы бы отказались от стажировки на туристическом суперлайнере? Или на боевом истребителе?

Капитан Теофраст потупился, а Фелиция поспешила поставить перед ним кусок пирога, отвлекая его от разговора. Однако я поймала взгляд Максимуса на отца – похоже, капитан Теофраст не хотел, чтобы сын бросал стажировку на круизнике, а Макс хотел лететь за мной, несмотря ни на что.