-Спасибо большое, - Меруерт поставила перед мужчиной его порцию. - Но ты уже это говорил. Три раза.

Она только хотела отойти на свою половину, как он взял ее за запястье и взглянул в глаза.

-Я буду говорить это каждый день. Потому что это правда.

И пока не успела опомниться, он припал губами к ее кисти, подарив ей обещание нового полета.

***

-Вайяяя, - пропела Белла и принялась театрально покачивать головой и цокать в свойственной ей манере. - Ц-ц-ц-ц-ц.

-Может, отключишь уже свой армянский секундомер? - изогнула бровь Мира.

-Мира-джан, - подруга понизила голос и подмигнула, - ну чё, прям на этом островке всё и случилось?

-Нет, - округлила глаза Меруерт. - Я не сумасшедшая, чтобы делать это на столе.

-Почему? При твоей фигуре, - взмахнула она рукой. - Можно на любой поверхности. Это тетя Белла с ее выдающимися формами ограничена в движениях. А так бы мы с Жориком у-у-ух!

-Вы и так у-у-у-х, - передразнила госпожу Бакунц Мира. - В кустах малины на даче.

-Это была экскурсия! - наигранно обиделась Белла.

-Ага, да, - засмеялась Мира, а следом за ней и подруга.

-Ну хорошо, а все-таки как ему твой омлЭт? - с придыханием спросила Белла Борисовна.

-Сказал, что лучше никогда не ел, - блеснула глазами Мира.

-Подожди, он еще твои котлетки и бешбармак не пробовал. Не зря говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. У меня есть теория, что Жорик влюбился в меня после того, как попробовал мою долму.

Подруги вновь звонко рассмеялись до слез и каждая чувствовала себя в этот момент по-настоящему счастливой.

Глава 37. Эйфория

Мира

Всю неделю она пребывала в эйфории - не ходила, а летала, и витала в облаках. Ощущение тихой радости и безмятежного блаженства, что зародились в ней еще в субботу, никуда не делись. Утром во время завтрака, за рулем авто, во время осмотра очередного маленького пациента, она ловила в себе это чувство, наслаждалась им и украдкой улыбалась от того, что ей хорошо. Мамочки пациентов делали ей комплименты: “Меруерт Асхатовна, как же вы похорошели!” Мужчины во дворе, на парковке клиники и даже в коридорах больницы провожали ее заинтересованными взглядами, будто в первый раз видели. Самый активный - гастроэнтеролог - Надим Хамитович в среду принес в кабинет букет роз в матовой лиловой обертке. Мира с благодарностью приняла его, а когда повернулась полубоком, врач увидел на подоконнике целых две корзины шикарных цветов, которые были громче любых слов.

-Этот букет, Мирочка, вас ни к чему не обязывает, - доктор включил задний ход.

-Я понимаю, Надим Хамитович, спасибо большое, - она держалась подчеркнуто-вежливо, не обращая внимания на то, что он называет ее только по имени. Дело в том, что в клинике медсестры и некоторые врачи величали ее “Мирочкой Асхатовной”, ну а он, решив за ней приударить, убрал отчество.

-Может, сходим выпьем кофе?

-Спасибо, Надим Хамитович, но мой молодой человек это не одобрит.

-Молодой человек? - опешил он, подумав, что у Меруерт роман с “юнцом”.

-Ну как молодой, - пожала она плечами. - У нас разница в десять лет.

-Да? - гастроэнтеролог, явно не ожидавший такого поворота событий, почесал лоб. - Ну тогда я не буду вам мешать, да?

-Вы не помешали, - только теперь поняв, что он на самом деле подумал, Мира спрятала улыбку за розовыми бутонами. - Еще раз спасибо за цветы, Надим Хамитович.

Когда он ушел, ей вдруг стало смешно от мысли, что ее молодому человеку вообще-то под шестьдесят. И на минуточку, он - дед, но какой–то неправильный. Стоило вспомнить их страстное воскресенье, его ласки, восхищение, слова, совместный завтрак, после которого они укрылись от всего мира в спальне и вышли только потому, что Мире нужно было домой, а Ансару в командировку.

Они не виделись уже пять дней. Мира скучала, но пока не решалась сказать об этом открыто. А то, что случилось в пятничный вечер и вовсе выбило ее из колеи. Утром ей позвонила младшая дочь Ансара - Данелия и в присущей ей материнской тревожностью рассказала, что у Сафии снова температура, кашель и насморк. Дана была очень щепетильной и любой чих воспринимала как руководство к действию.

Когда рабочий день закончился, Мира поехала в коттеджный поселок, где жила Данелия. Ее машину уже хорошо знали, как на пропускном пункте, так и охрана самого особняка. Дверь по обыкновению открыла верная домработница, с которой Меруерт перебросилась парой фраз.

-Даночка пошла будить Сафию. Она из-за температуры совсем вялая. Подождите пока в гостиной.

-Хорошо, Ляззат. Без проблем, - коротко улыбнулась врач.

-Чаю, кофе, лимонада?

-Нет-нет, ничего не нужно.

В последний раз Меруерт была в этом доме весной, когда еще ни о каком романе с Ансаром Дулатовым и речи не было. Но тем не менее, мыслями она вернулась в снежный ноябрь, когда он встретил ее здесь и показал, где туалет.

“Кто бы мог подумать, - подумала Мира, - что пройдет совсем немного времени и мы станем больше, чем педиатр и дедушка пациентки”.

Пока она ждала ее внимание привлек столик у окна с семейными фотографиями в изящных рамках. Признаться, раньше она его даже не замечала, потому что приезжая к пациентам, все ее внимание было сконцентрировано только на них. Но теперь какая-то неведомая сила подтолкнула ее в ту сторону. Подойдя ближе, Мира обвела взглядом снимки и выделила только две. Так захотелось взять одну из них в руки и разглядеть получше - взыграло любопытство. Обернувшись через плечо и убедившись, что за ней никто не следит, Меруерт подняла рамку, в которую была вложена семейная фотография Дулатовых. Ансар с женой и дочками выглядел невероятно счастливым. На снимке ему чуть больше тридцати: молодой, черноволосый, еще без бороды, но уже стильный и такой же харизматичный. Он обнимал за талию красавицу-жену, а рядом стояли их девочки. Мира впервые увидела Марьям Дулатову. В квартире Ансара ее фотографий на видном месте не было, что с одной стороны удивило, но с другой - успокоило ее. Сейчас же она отметила ее мягкие черты лица, волнистые волосы до плеч, модное для тех лет платье. Они с Ансаром были красивой парой. Очень.

Вернув фото на место, она переключилась на более свежее. Мира поняла, что здесь супругам уже за сорок и они по-прежнему счастливы. Это читалось невооруженным глазом. Снимок сделан где-то на берегу моря. Ансар обнимал жену со спины и смотрел на нее с такой любовью и обожанием, что у Миры защемило сердце. Это не ревность, нет, успокаивала она себя. Это нечто иное - то, что тяжело объяснить и понять. У каждого за спиной целая жизнь и опыт. Но если у Меруерт брак закончился разводом и не совсем красивым разделом имущества, то Ансар никогда не переставал любить жену. А что сейчас? Ведь пока между ними только симпатия, бешеное влечение и страсть. Ни он, ни она не сказали друг другу три главных слова, которые могли бы многое изменить.