-Ага, видали мы его запал в прошлом году, - усмехнулась Белла. - Но как бы то ни было, ты просто похоронила себя как женщину под вечными делами, сковородками, заботой о свекрови, Бахе и детях. И даже не отрицай это.
Меруерт горько вздохнула и призналась не только подруге, но и самой себе, что это так.
-Я уже думала над этим, Белл, - грустно промолвила она. - И пришла к выводу, что когда страсть прошла, а на место любви пришла привычка быть рядом, мы перестали видеть друг в друге мужчину и женщину. Мы стали друзьями, соратниками, партнерами, близкими людьми, родителями и детьми, объединенными общей потерей. Что не говори, а его мама и папа относились ко мне как к родной дочери.
-Мдааа, - протянула, качая головой Белла. - А с братом не спят.
-Белл, ну что говоришь?
-Правду-матку, Мирунь. Костер потух, а Баха не подкинул дровишек.
-Он не подкинул, я не просила. Мы не говорили об этом и я думала, что у нас все хорошо. А его вон, оказывается, не устраивала. И да, ты права, женщина во мне осталась под грудой сковородок и кастрюль. Я не виню одного Ниязова. Я сама про себя забыла. А когда он ушел и первая волна боли прошла, я очнулась...
-И тут врата ада открылись, - Белла скрючила пальцы и изобразила те самые открывающиеся врата, - и хорошая девочка Мира угодила в лапы самого дьявола во плоти и пошла по наклонной.
Подруги посмотрели друг на друга и прыснули со смеху. Мира сама себе удивлялась, что теперь так легко говорит о бывшем муже, не испытывая ни боли, ни сожаления, ни злости. При этом воспоминания о Дулатов пробуждают в ней бурю новых эмоций.
-Господи, прости наши души грешные, - обмахивая лицо буклетом о важности грудного вскармливания, сказала подруга. - Значит, подъемный кран у твоего крановщика работает исправно?
-Белла Борисовна, - с укоризной цокнула Мира. - Я знаю, что у вас, гинекологов, специфический юмор, но не настолько же.
-А что я такого сказала? - удивилась Белла. - У тебя глаза до сих пор горят и цвет лица такой здоровенький, а то ходила вся серая.
-И как это связано? - сложив руки на груди и откинувшись на спинку кресла, поинтересовалась Меруерт.
-Ну мне что читать тебе лекцию о влиянии секса и оргазма на женский организм? Тут, мая харошая, все на лицо. Ваш марафон не прошел для тебя бесследно. Я надеюсь, с защитой?
-Обижаешь, - поиграла бровями Мира.
-Правильно. Береги свою розочку не только смолоду, но и перед климаксом. Ты потом зайди ко мне, я тебя на кресле посмотрю. Хочешь контрацептивы?
-Я пока не знаю, - чуть подумав, ответила Меруерт. - Но мы же уже не молоды, чтобы постоянно…
-Так-то оно так, но о себе позаботиться надо. Но мы отвлеклись. Давай, рассказывай, что было после “того-этого”?
-Что было? - вздохнула Меруерт. - Я хотела, чтобы Ансар отвез меня домой, но он отказался. Хорошо, что я взяла с собой сменную одежду для дачи. И, оказалось, он был прав, потому что после душа я отрубилась от усталости и спала без задних ног.
Мира улыбнулась воспоминаниям о солнечном воскресном утре, когда она встала раньше Ансара, спустилась на первый этаж и только при дневном свете смогла рассмотреть и оценить интерьер. Квартира показалась ей типично мужской, холодной и необжитой, а кухня - стерильной, будто в ней никогда не готовили несмотря на лучшую и дорогую технику. В большом холодильнике лежали свежие продукты и овощи в закрытых лодочках из супермаркета. Мира никогда такие не брала, считая их необоснованно дорогими. Вот на рынке можно купить в два раза дешевле и без ГМО. В желудке заурчало и Меруерт посчитала, что не обидит хозяина, если немного похозяйничает. Пошарив по нижним шкафам, она нашла сковороду и поставила ее на плиту. Дело осталось за малым…
Ансар вошел на кухню, когда пышный омлет с колбасой, помидорами и сладким перцем доходил под прозрачной крышкой. Мира смешно ругалась с тостером, пытаясь разобраться, как он работает.
-Понаделают своих сенсорных кнопок, фиг разберешься. Так, режим. Как поставить здесь режим, чтобы не спалить к чертям этот дворец? - бубнила она себе под нос.
-Давай помогу.
-О Господи! - Мира подпрыгнула на месте и схватилась за сердце. - Ты меня напугал. Давно ты здесь стоишь?
-Только пришел, - загадочная ухмылка скользнула по губам Дулатова. Он был в серых домашних брюках и черной футболке. Мира же снова надела сарафан, который мужчина так ловко снял с нее накануне. -Вот смотри, ставишь режим и нажимаешь на эту кнопку.
-Ага, понятно. У меня был тостер попроще.
-Я пришел на приятный запах. Подумал, мне снится, - не удержавшись, Ансар заключил Миру в объятия и поцеловал в губы. Она снова чуть не растаяла, как мороженное на солнце, но вовремя взяла себя в руки.
-Ты пьешь на завтрак кофе или чай?
-Кофе. Но я обычно не завтракаю.
-Как так? - изогнула бровь Меруерт. - Завтрак - это главное блюдо дня.
-Да я привык уже. Мне хватает кофе, а к вечеру домработница готовит ужин.
-На одного? - нахмурилась Мира.
-Да.
-Ты ешь один?
-А с кем мне еще есть? - чуть отстранившись, прищурился он. -Если я не на встрече или не у дочери, то да, ем в одиночестве.
-Ах да, конечно.
Мира только сейчас поняла, что задала глупый вопрос, потому что сама она последние девять месяцев тоже ужинала одна. Но разница в том, что ее кухня в несколько раз меньше Дулатовской.
-Я приготовила омлет, - кивнула она в сторону сковороды. - Не знала, что ты не завтракаешь. Придется съесть все самой.
-Ну нет, - засмеялся Ансар. - Я могу сделать исключение. Ты же старалась.
Мира расплылась в довольной улыбке, потянулась на цыпочках к его щеке и оставила на ней короткий поцелуй. Ансар на мгновение прикрыл глаза от удовольствия, наслаждаясь тем, как удачно началось воскресенье.
-Тогда садись за стол.
Сказано-сделано. Удобно устроившись на высоком крутящимся стуле он положил руки на поверхность острова. От Миры не укрылось, с каким удовольствием Дулатов наблюдал за ней, пока она открывала крышку и, вооружившись лопаткой, раскладывала омлет по серым тарелкам.
-С кофемашиной я разобралась сама, - говорила она между делом. - У нас на работе стоит похожая. Начальство на кофе не экономит. И каюсь, я иногда тоже им балуюсь. Хотя дома не пью.
Повернувшись к Ансару с двумя тарелками, она удивленно посмотрела на него.
-Что такое?
-Ничего, - произнес он с непроницаемым лицом. - Ты очень красивая.
