– Спасибо, что уведомили об этом, – поблагодарила Лорелин.
– Мне не составило труда, драгонеры, – вежливо распрощавшись с ними, Зотер ушёл.
Драконицы молчали ещё около пяти минут, пока не убедились, что он действительно скрылся, и возобновили путь.
– Значит, они оба уже здесь, – Линни прожгла взглядом тот поворот, за которым исчез дракон.
– Давай будем откровенны, Миардор, – Кассандра вновь назвала её только по родовому имени, но вдруг решила сделать акцент на её драконьем покровителе, а не человеческой крови, – единственная причина, почему ты не видишь ничего в Зотере, – это та, что он не Калиан.
– Вовсе нет, – ответила драконица слишком быстро – это была её фатальная ошибка. Она сказала правду: она не выносила Зотера не потому, что он не являлся Калианом. Она не выносила Зотера, потому что не могла выкинуть из головы полностью события двухлетней давности, одновременно сделавшие её выносливее – и гораздо слабее, если уж быть совсем честной. В те дни она была в шаге от титула младшей принцессы и счастья. Пока всё не разрушил именно тот, в кого она верила. Калиан, а не Зотер. Но Зотер сыграл неприятную роль.
Лорелин не любила разговоры, словесным баталиям она предпочитала яды и конфронтации на тренировочных площадках. Кассандра обожала разговоры. Или правильнее сказать, что ей нравился звук собственного голоса, перекрывающий голоса собеседников? Хотя девушке нужен был бой, она вступила в него не первым, а вторым игроком, и не могла отыграть свою позицию сильной в игре, в которой Кэсси её превосходила. Столкнись они когтями, которые соперница ей демонстрировала на стульях перед сценой, победа была бы у другой драконицы.
Они добрались до библиотеки, и Кассандра, легко толкнув библиотечную дверь, как и многое в интерьере академии, изображавшую звёзды и дракона, пропустила Лорелин вперёд. Не упускала пойманную живую добычу.
– Я не вижу ничего в Зотере, потому что в нём нет ничего, что стоило бы видеть, – прошипела Лорелин. – И более не близка с Калианом, чтобы по нему равнять других.
– Именно потому первой, с кем поговорил младший принц, прибыв в академию, была ты? – Кассандра давила на нужную болезненную кнопку в разговоре, стоило ей понять, что она её обнаружила.
Лорелин вздрогнула: «Откуда она?..»
– О, так я угадала, – ухмыльнулась Кассандра. – Ты потеряла лицо, Санталон. И совсем скоро потеряешь то, что ценишь больше всего, не так ли? Какая жалость!
Лорелин стиснула кулаки. Если бы только их не видел вместе кто-то настолько значимый и неприкосновенный, как принц Зотер, девушка могла бы заткнуть Кассандру… простым способом. Кэсси всколыхнула в девушке то тёмное, чему учил её Калиан…
«Нет!» – жёстко одёрнула себя Лорелин. Однажды Калиан уже подвёл её к грани, и она не переступила её. Сейчас тоже не переступит.
– Чего ты хочешь? – обречённо спросила девушка.
***
Через два часа они обе были там, где им и положено быть, – во дворе, под лучами солнца, среди усталых студенток и лишь внешне более собранных распорядителей и преподавателей. Людей и голосов было даже больше, чем несколько часов назад, потому как если прежде и оставались те, кто не уделяли Турниру Звёзд внимание, не будучи ни участниками, ни любопытными, то сейчас не осталось никого, кого бы ни привлекли события этого года. Ещё бы: впервые за двадцать пять тысяч лет звёздному турниру доводилось открываться не ночью, а днём, ещё и при таких странных, если не употреблять слово «пугающих», обстоятельствах! Студентов-парней волновали боевые навыки опавших со стрелки осколков, они говорили, что те сражались «безумно».
Девушки-участницы собрались друг с другом, шушукались и думали, что незаметно тыкали пальцем в Лорелин и Кассандру, которые подходили к столу распорядителей, обе в идеально гладенькой форме Высокогорья. Разница в том, что Лорелин, как обычно, предпочла рубашку и брюки, гартеры с кристаллами и… уже двумя кинжалами, приятно прилегавшими к ногам, ибо постоянное присутствие Кассандры её нервировало. Сверху она накинула длинный форменный пиджак тёмно-синего цвета, который оттенял её глаза так же хорошо, как форменное платье – глаза Кассандры. Под простым форменным платьем у Кассандры была полупрозрачная рубашка, завитки её волос, намеренно выбивавшиеся из причёски, подпрыгивали при ходьбе. Лорелин же лишь устало собрала свои волосы в косу на одно плечо. Вылизанная до блеска причёска соперницы была таким же оружием, как кинжалы генеральской дочери.
Им нужно было отчитаться распорядителям – и их ждали. Когда Лорелин увидела сидящих за тем же столом Калиана и Зотера, она плотнее стиснула руки за спиной, встав в почти боевую стойку. Метку истинности жгло, но не так сильно, чтобы её снова подкосил приступ пламенной болезни. Причины того, почему он так подкосил её в часовой башне, ещё оставалось выяснить.
– Драгонеры, – Зотер ждал их больше всех, первым заметив и прямо-таки просияв. Распорядители скользнули по ним взглядом оценщиков мяса.
Лорелин же упёрла взгляд в Калиана. Он сидел расслабленный, но она знала наверняка, что он в курсе всего. И не от старшего брата получил информацию точно.
Её отвлекли:
– Драгонеры! – Кассандра отвела руку назад и потянула Лорелин для приветствия за рукав, словно генеральская дочь была её собачкой на поводке, которой нужно было напоминать о манерах, приличиях и том, что она не кусает прохожих.
– Драгонеры, – вторила её сладкому голоску Лорелин, которую действительно сковывал незримый поводок их договорённости. Придёт день – и она его перережет. Дождаться бы только того дня, когда её нормы морали, а так же общества, ей подобное позволят.
«Какой содержательный диалог!» – во рту у Лорелин было кисло от всей этой показушности, предшествующей делу. Реальному делу, которое беспокоило многих.
– Драгонера Санталон-Миардор, драгонера Арроган, – поочерёдно обратилась к ним главный распорядитель, высокая женщина в очках с узкими стёклами, делавшими её глаза меньше… и уродливее. Никто ей об этом, конечно же, прямо не скажет, ведь она была матерью прошлой безвременно почившей жрицы. – Слышали ли вы какие-то голоса, когда были у часов?
Лорелин мазнула по лицу Зотера, затем – Калиана. На сей раз, встретившись с ним взглядом, она запомнила его реакцию. Младший принц сделал такое непонимающее лицо, словно у неё не было никаких оснований думать о нём, как о всезнающем засранце. Хотя, скорее всего, кучу ненужных деталей наговорил распорядителям именно Зотер. Интерес Калиана во всём должен был быть другим, каким-то менее очевидным, чем просто сообщить о двух участницах на месте волнительных событий и получить плюсики расположения.
Что там у них спросили про голоса?..
– Голоса? – переспросила Кассандра. На мгновение она изобразила недоумение. – Вы имеете в виду, принадлежащие не нам и не кому-то, кто был внизу? Голоса незримых, вроде призраков?
Призраки редко являлись кому-то, кроме некромантов. Драконы, повелевавшие магией смерти, отличались от прочих: от них шёл холод, в котором другим становилось некомфортно. Они были в Высокогорье, но их территория отграничивалась от общей. Ещё бы нет – само их существование казалось столь же противоречивым сути жизни, сколь сути драконов. Их пламя… Мало кто видел, но оно имелось, раз уж они летали.
О том, что с мёртвыми нельзя связаться иначе, как с помощью некромантии и только если есть к ней дар, Лорелин узнала вскоре после прибытия в драконью империю и смерти матери. Было время, когда хотели узнать имя и прочие данные её кровного драконьего папаши.
– Мне хотелось бы знать, кто ответственен за брошенную девочку и доведение её до такого состояния, – подслушала малышка Лорелин разговор под дверью кабинета генерала Миардора. – И лишить его всего.
Он не нашёл того дракона, но он дал ей гораздо больше, чем мог бы дать кровный отец.
У генерала Миардора была оружейная, обычно закрытая для гостей. Кассандра, которая старалась понравиться её папе, пыталась как-то туда напроситься, проявив интерес к оружию, но получила хоть и мягкий, такой, какой не обидит и не оскорбит, но отказ. Лорелин же обнаружила, что стоило ей толкнуть резную дверь, как та открылась – и свет мгновенно зажегся под потолком. Петли не скрипели, что означало, что они регулярно смазывались, а сам генерал бывал в этой комнате чаще, чем в каких-либо других.
