Обратите внимание на звукописание такими согласными, как «р», «л», «х», «ф»:

Русский язык считается в звуковом отношении более мягким и обладает одинаково широкой гаммой и гласных и согласных. В устах хорошо владеющего им он может звучать и скорбно, и нежно, и мужественно, и ласково (если бы не необходимость бороться с предрассудками, я бы сказала то же обо всех языках). Какие ласкающие звуки, например, нашел Владимир Соловьев, чтобы выразить свою нежность к любимой:

Но внешняя фонетическая сторона не самое главное; было бы поверхностным и неправильным судить о ней, не зная языка, не умея произнести что-либо фонетически безупречно и со смыслом. «Акустические явления языка нельзя отделять от эффекта, производимого значением», – совершенно справедливо пишет Бела Золтан в своей работе «Язык и настроение». Жесткое или мягкое звучание слов зависит в первую очередь не от комбинации звуков, а от тона их произнесения, который, в свою очередь, диктуется смыслом высказывания, настроением говорящего! Как прекрасно звучит слово «фиалка»: какой нежный, милый цветочек. Какое неприятное, гадкое слово «фискал». А ведь звуки в них почти одни и те же! Красиво, романтично звучит слово «Андалусия» и грубо – «вандализм», а ведь оба слова происходят из одного и того же корня. Мы по-разному реагируем на одно и то же звукосочетание, когда оно означает легкую мелодию и когда – некрасивое насекомое.

По красоте звучания чешский и сербский языки набирают обычно немного баллов. Общественное мнение осуждает их за «невероятное» стечение согласных. Для сербского в качестве примера привлекает такое словосочетание, как «чрны врх» (черная вершина), – одни согласные! Неприятным может показаться кое-кому и чешский язык, потому что ударение в нем всегда падает на первый слог да плюс резко звучащие согласные. Да и венгерский тоже не в почете. Тут уже упреки со всех сторон – и резкое ударение (без протяжения слога) всегда на одном и том же месте, и «непроизносимое» стечение согласных, и монотонность, и жесткость…

– Как ты называешь свою любимую? – допытывался в Первую мировую войну один итальянский солдат у своего товарища венгра.

– Galambom («Моя голубка»), – ответил ему простодушный мадьяр.

– Bim-bom – galambom! – удивился итальянец. – Это же звон колоколов, а не милование!

Уже очень многие пытались приписать отдельным звукам выразительный, экспрессивный характер. Думаю, что никому не удалось сделать это так поэтично, как венгерскому поэту первой половины XX века Дежё Костолани[16]:

Намного более прозаичным образом можем установить и мы, что в словах определенного значения отдельные звуки встречаются чаще, чем обычно. Например, звук «и» в словах с уменьшительным значением: kis, kicsi, pici (малый, маленький, крошечный – венг.), русское «мизинец», little, itsy-bitsy, teeny-weeny (маленький, крошечный, малюсенький – англ.), minime (очень маленький – фр.), piccolino (маленький – итал.), chiquito (маленький – исп.). А слова, обозначающие грохот грома (dörgés – венг.; Donner – нем.; tonnere – фр., thunder – англ.), не звучат ли так грозно из-за преобладания в них звука «р»?

Итак, о красоте языка судят по тому, как он звучит – напевно, жестко, мягко или резко. Другие моменты – гибкость словообразования, например, – в классификации роли не играют. А если смотреть на дело с этой точки зрения, то мой любимый язык – русский. Ему бы отдала я пальму первенств за образность.

Говорят, что золото – самый благородный металл потому, что небольшую его крупинку можно расковать в пластинку диаметром в метр, не изменив при этом ни одного качества этого вещества. Таким пластичным, благородным языком является русский; любое из русских слов можно вытянуть в бесконечность.