— Ваше сиятельство, не обратили внимание, здесь была красивая блондинка — княгиня Ковалевская. Она уже зашла к цесаревичу?
— Да, только что ее пригласили. Сам Филофеевич за ней выходил. А вы, если не ошибаюсь, Елецкий. Сын Петра Александровича? — граф с прищуром разглядывал меня, держа в руке трость.
— Он самый, граф Елеций, — отвесил ему вежливый поклон.
— Эй, корнет! Разве цесаревич не вам велел сразу пригласить графа Елецкого, когда тот появится⁈ — звучным голосом спросил Гольцов гренадера у двери.
— Так точно, ваше сиятельство! Велел незамедлительно! — спохватился зазевавшейся караульный.
Меня пригласили. Обернувшись, я кивком поблагодарил Гольцова. Высокая дверь с державным орлом распахнулась, и я вошел.
— Здравия, ваше высочество! Вам и императорскому Дому! — я отвесил поклон цесаревичу. Сделал это от души — с первого дня знакомства с ним, случившимся на базе «Сириуса», я все больше уважал этого человека и удивлялся, как он может вникать одновременно во множество дел, иногда требующих специальных знаний и непростого понимания.
— Прошу, Александр Петрович, — Денис жестом пригласил меня к длинному дивану, где уже расположилась Ковалевская.
— Явился, предатель! — язвительно сказала Ольга Борисовна, но в этот раз, глаза ее смеялись, и я ее слова воспринял как шутку. — Надо было видеть, как ты побежал за ней!
— Оль, не преувеличивай. И чего тебе так не дает покоя Глория? — я сел поближе к своей возлюбленной.
— Александр Петрович, нужны, собственно, мне вы. Ольга здесь потому, что мне ее просто приятно видеть. И основных вопроса у меня два. Первый по вашему дальнейшему прохождению службы, — цесаревич вернулся за стол, сел, зашелестев исписанными бумагами, которых лежало много рядом со стопкой папок.
Для меня начало его речи было странным: все-таки прохождение моей службы — вопрос не того уровня, которым может заниматься будущий император. Я насторожился, памятуя сказанное полковником Бердским.
— Я рассудил, что служба в «Сириусе» вам не совсем подходит. Все-таки их база слишком далеко от столицы, сам понимаете по каким причинам. Скоро мы начнем строить вторую базу в пятидесяти километрах от Москвы, но это вопрос не самых ближайших дней. А вы, ваше сиятельство, очень можете срочно потребоваться здесь, и лучше вас держать поближе ко двору. В этом меня особо убедил, ваш с Ольгой Борисовной случай на Карибах, и то, как вы справились со сложнейшей проблемой. Такое было бы не по силам самому оснащенному спецподразделению. Поэтому, я решил, вы останетесь в Москве и будете подчиняться непосредственно мне и выполнять определенные мной миссии. Первая из них — это тайный визит в Британию. О целях вы, полагаю, догадываетесь. Эта миссия и есть второй вопрос, который я хотел обсудить сегодня, но его мы затронем чуть позже, — цесаревич замолчал, глядя на меня и ожидая вопросов.
Я же молчал, думая, что загадочные слова полковника Бердского, как и странный ответ на мое приветствие генерала Трубецкого, теперь объяснились так просто: меня забрали из «Сириуса» под крыло самого Дениса Филофеевича. Хорошо это или плохо? В подавляющем большинстве хорошо: я остаюсь в Москве. Этому очень обрадуется Элизабет… Как ее новая фамилия? Смешно, но я даже не сразу вспомнил. Стрельцова! Конечно, баронесса Стрельцова Елизавета Борисовна. Еще больше обрадуется такому повороту Ленская и моя мама. Да и сам очень не против Москвы, взамен далекой военной базы в глухом краю. Но! Ольга Борисовна…
Я не удержался и сказал:
— Прошу прощения, ваше высочество, но Ольга Борисовна, она же…
— Благодарю за столь важный вопрос, — моя невеста улыбнулась мне выражая полное удовольствие.
— Она останется с вами, Александр Петрович. Уж поверьте, я бы не посмел разлучить вас, и об этом подумал в первую очередь. Вы оба будете по-прежнему числиться в штате подразделений «Сириуса». Это формальность. Полезная формальность, для вас и для «Сириуса». Вы будете получать очередные и внеочередные звания, не лишитесь и многих особых привилегий. Иногда вас, граф, будут привлекать к операциям группы «Грифон», когда такое станет особо необходимо. Ольга Борисовна будет работать здесь, в Москве при лаборатории профессора Белкина над совершенствованием умных систем и биомеханических систем оснащения нашего флота. Все это в деталях позже вам расскажет князь Ковалевский. По этому вопросу есть какие-то возражения или пожелания? — Романов перевернул лежавший перед ним лист и глянул на меня. Потом продолжил. — Теперь ко второму вопросу, который, увы, вас, Александр Петрович, разлучит на какие-то дни с Ольгой. Очень надеюсь, что этих дней будет немного и пройдут они для вас легко и успешно — я о тайном визите на земли Коварного Альбиона. Сразу скажу, по нашим сведеньям наши враги вас там поджидают. Герцог Уэйн уверен, что мы попытаемся решить вопрос с наследием древних силовым способом. Думаю, он уверен, что лично вы будете задействованы для решения этого вопроса, — цесаревич замолчал, ожидая моей реакции. — Знаем, что они пытались установить за вами слежку, здесь, в Москве.
— Значит, сам Уэйн ждет… Не будем обманывать его ожиданий — герцог, все-таки, — пошутил я, глянув искоса на Ольгу — она оставалась серьезной, даже напряженной. Не думаю, что решение остаться в Москве ей было не по вкусу, тем более работать при том же профессоре Белкине, у которого она собиралась прежде учиться. Скорее всего причина крылась в чем-то другом.
— Значит, не пугает, что вас там ждут, — Денис Филофеевич удовлетворенно кивнул. — Может чай, как прошлый раз? — предложил он, не спеша перейти к деталям второго вопроса.
— Спасибо, Денис Филофеевич, мы недавно от стола — запоздалый обед в «Стреле Ветра», — сказал я, мигом подумав о третьем вопросе, котором цесаревич даже не подозревал. А именно о моей вольности с журналистами и освещении событий, которые не следовало вот так прямо выносить в прессу. Но это я решил оставить в качестве не очень вкусного десерта.
— Тогда скажу из того, что уже прояснилось от наших людей. Известно, что граф Бекер сделал аж две очень хороших копии ключа… — цесаревич заглянул в записи, — Ключа Кайрен Туам. Оригинал передан герцогу Уэйну, но это не точно. Далее, все реликвии, связанные с тайником древних ариев по приказу герцога перевезены в неизвестное пока для нас место. Все это делается в строжайшем секрете. Разумеется, в окружении Уэйна есть наш человек, но он пока не может получить эту информацию. Есть только слух, будто все эти реликвии спрятали в подвалах замка Торнбери, но это скорее всего уловка, чтобы пустить нас по ложному следу. И возможно там, в замке, устроена ловушка. Я очень надеюсь, что в ближайшие дни этот вопрос прояснится, но может выйти так, что нам не удастся выяснить, где на самом деле находятся реликвии, необходимые для доступа к знаниям древних. Если так случится, то у нас есть большой риск проиграть британцам ключевую партию в этой важнейшей игре. Вы, Александр Петрович, как-то разговорили в свое время князя Козельского. Может можно было бы использовать этот метод для выяснения, где на самом деле находится этот Ключ Кайрен Туам?
— Нет такой проблемы. Для этого мне лишь нужен человек, который достоверно это знает, будто то сам герцог Уэйн, — заверил я.
— Какая вы опасная личность! При всем этом я вынужден держать вас к себе поближе, — рассмеялся цесаревич. — Однако беда: у нас в России нет такого, человека, из которого вы могли бы вытянуть эту информацию. А если таковой есть, то мы пока о нем не знаем.
— Значит, компас судьбы снова указывает на земли Коварного Альбиона. Будем искать такого человека там, — шутя лишь наполовину, сказал я. — Денис Филофеевич, как я уже говорил, Глория собирается задействовать меня в похожей миссии. Ей, видите ли, подавай таблички Святой Истории Панди — это тексты, пересказывающие то, что записано в Свидетельствах Лагура Бархума, — напомнил я, хотя цесаревич должен был об этом помнить. — Эти таблички, — продолжил я, — пересказывают историю не точно, но за то они созданы в гораздо более позднюю эпоху, и с их переводом у бритишей дела могут пойти намного проще, чем с переводом пластин, которые агенты Уэйна утянули вместе с Майклом Милтоном. Вот я все думаю, как бы объединить эти две миссии. Было бы разумно признать Глорию союзником, заключить с ней какое-то взаимоприемлемое соглашение.
