Но я не обращаю внимания на его похвалы, потому что чёрное зерно сомнений уже посеяно. И теперь начинает пробиваться в моей душе отравленным цветком.

— Что ты имеешь в виду, что это долго не продлится? — задаю я разъедающий меня вопрос.

— Ну, я ничего не хочу сказать, конечно, — закатывает глубокомысленно глаза к небу молодой человек. — Но ты же взрослая женщина. Сама понимаешь: звёзды такого уровня не принадлежат сами себе. Они поют то, что хотят их фанаты. Одеваются и выглядят, как хотят их фанаты. И встречаются с теми, кого одобрили бы их фанаты. Ферштейн, фрау Дитрих? — скрестив руки на груди, внимательно рассматривает он меня и, кажется, вполне удовлетворённый результатом, складывает свои кисточки и спонжики в сумочку.

— Ферштейн, — бормочу я.

И теперь понимаю, что запуталась ещё сильнее…

Я же отлично помню, что всё это время у Царёва не было никаких более менее серьёзных и длительных отношений: так, в основном молоденькие супермодели, больше похожие на палочки для суши…

И пока я рожала, растила ребёнка и ухаживала за семьёй, «Царь и плут» ездили в турне, получали музыкальные награды, и их лидер, Руслан Царёв — всегда оставался неизменным и бессменным фронтменом. Свободным и диким.

Так с чего я вообще решила, что я — не очередная его блажь?

Только зачем он так стремится продемонстрировать меня всему свету? Я же не фотомодель, и даже не известный блогер…

— Вот это платье вам идеально подойдёт, — прерывает поток моих мыслей очередная девушка, протягивая мне невероятное платье кораллового цвета. — Откроет ваши плечи и такую великолепную грудь. Её надо показывать, — назидательно произносит она, уже утягивая меня за собой, чтобы помочь мне переодеться.

И вот я, накрашенная и приодетая, выхожу из своей спаленки в башне и спускаюсь по парадной высоченной лестнице замка, где в самом низу стоит Царь и ждёт меня.

— Ты такая… Необыкновенная… — с восхищением говорит он мне, когда я шагаю к нему с последней ступеньки.

— Спасибо, — смущённо бормочу я, опустив глаза в пол.

И чувствую себя старшекурсницей на выпускном балу. В свои-то сорок!

И тут вдруг понимаю, что мы совсем забыли про туфли! И теперь я стою в невероятном роскошном платье, обтягивающем меня, как рюмочку, с безумно соблазнительным макияжем и в простых стареньких кроксах, в которых я делаю уборку по дому!

Ну да, прислуга же не ходит на каблуках, ведь так?

— Ой, — только и вылетает у меня. — У меня проблема. Мне кажется, я не могу так поехать на бал… Точнее, в ресторан, — оправдываюсь я перед своим Прекрасным Принцем, приподнимая подол платья.

— Мы всё решим, — с улыбкой берёт мою руку в свою Царь и выводит в тёплую бархатную ночь, где нас ждёт его тыква, точнее, карета.

19

19

Руслан паркуется у какого-то бутика и открывает мне пассажирскую дверь, и я как принцесса выхожу из авто.

— Нам нужны самые красивые туфли для моей спутницы, — командует он, когда мы заходим внутрь, и я понимаю, что его все узнали.

Я гордо усаживаюсь на мягкий бархатный пуфик, пока тонкие нервные девушки начинают суетиться вокруг меня.

— Какой у вас размер? — спрашивает одна из них, и я отвечаю:

— Тридцать пятый.

— Такой маленький? — испуганно вскрикивает она, словно я ей только что призналась, что у меня семь пальцев. — Боюсь, что у нас может не быть вашего размера, — с опаской оглядываясь на Царя, бормочет она.

— Так вы поищите, — растягивая губы в своей знаменитой улыбке, внимательно смотрит он на продавщицу.

И вот уже у моих ног выстраивается невысокая башенка из нескольких коробок.

Я примеряю первую пару, потом — вторую, но мои ноги безнадёжно утопают в дорогих итальянских туфлях, как в резиновых калошах.

У меня нет шансов.

— Подождите! — вспоминает о чём-то продавщица и выскакивает за дверь, возвращаясь с новой коробкой. — Это выставочный образец, и мы уже хотели отсылать его обратно в Италию, —объясняет она Царю, вставая передо мной на колени, распаковывая невероятно красивую пару туфель на десятисантиметровых каблуках.

— Позволите? — опускается рядом с ней на ковёр Руслан и надевает мне на ногу первую туфельку, которая просто идеально сидит на мне. — Ну вот, теперь вторую, — и я встаю на ноги, чтобы немного пройтись.

— Это эксклюзивная модель. Пять тысяч евро, — из-за его спины комментирует девушка-консультант, и Царь уверенно отвечает:

— Мы берём.

Пять тысяч евро! Да это же бешеная сумма! И как раз та самая, которая зачем-то срочно нужна моей непутёвой дочери.

— Послушай, Руслан, — подаю я голос. — Я не могу принять такой дорогой подарок.

И тут вдруг он поворачивается и жёстко отвечает:

— Это не обсуждается, — и я слышу стальные нотки в его голосе.

Мы с ним уже в машине, я — в новеньких туфельках, и Руслан, не отрывая пристального взгляда от дороги, вдруг произносит:

— Никогда больше так не делай. Не смей унижать меня в присутствии посторонних. Я сам решаю, на кого и на что мне тратить свои деньги, — и я вижу, как ходят желваки под его кожей.

— Почему? — переспрашиваю я.

— Потому что я — мужчина. И все решения я буду принимать сам, без чьих-то подсказок, — поворачивается он наконец-то ко мне, и я вижу бурю в его тёмно-синем взгляде.

И я отчего-то понимаю, что мне лучше промолчать в этот раз.

И это будет правильным решением…

Мы заходим в роскошный ресторан, и метрдотель сразу же спешит проводить нас за самый лучший столик. Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что здесь сегодня собралась совсем непростая публика: вон там сидит одна известная телеведущая, а за соседним столом — блогерка и медийная личность Оксана Кочкина.

Чуть в отдалении хохочет своим неподражаемым смехом знаменитая актриса Ирина Перлова, а в противоположном углу богато украшенного зала сидит известный певец Георгий Швепс.

И вся эта богатая и знаменитая публика с нескрываемым любопытством рассматривает нас двоих.

И я снова чувствую себя здесь совсем не в своей тарелке.

— Это же совсем не простое место, — поворачиваюсь я к Руслану. — Откуда здесь столько знаменитостей?

— Не обращай внимания. Это просто открытие нового ресторана «Жар-птица», и меня пригласили, как и всех остальных селебрити на презентацию. Вполне обычное дело, — пожимает он плечами

И тут я вздрагиваю от вспышки, когда специально нанятый фотограф щёлкает затвором камеры.

— А теперь приобнимите, пожалуйста, вашу спутницу, — командует он, и Руслан покорно обнимает меня за плечи и уверенно смотрит в объектив.

— Обычная протокольная фотосессия, — шепчет он мне на ухо, и у меня пробегает мороз по коже от его близости.

Посмотрим правде в глаза: всё-таки это невероятно круто находиться рядом с самим Русланом Царёвым. Купаться в его внимании. Его славе.

И нежности… Вспоминаю прошлую ночь и снова чувствую, как начинаю заливаться краской смущения под слоем тонального крема…

— О, Руслан, брат, и ты здесь, — вдруг слышу я над нами низкий бархатный голос, и, подняв глаза, вижу, как к нашему столику подходит сам Арслан Шаманов — мегазвезда нашей отечественной сцены.

Молодой, наглый и обалденный.

Вживую он выглядит ещё круче, чем по телику, и я понимаю, почему миллионы женщин сходят по нему с ума.

И не только женщин.

Его песни звучат из каждого утюга, а сам он собирает многотысячные стадионы. На самом пике своей славы.

— Арслан, приветствую, — жмёт руку ему Царь, но я отчего-то чувствую, что весь их разговор попахивает гнильцой.

— Ну как, уже известно, кто поедет на конкурс? — спрашивает Арслан, и Руслан беззаботно пожимает плечами.

— Как знать. Ты же прекрасно знаешь, что решать не нам с тобой, а публике, — отвечает мой спутник. — Так что удачи тебе, дружище, — и взгляд Шаманова падает на меня.