— Он говорит правду, — подтвердил тот. Повернулся к Стасу и произнес: — Я догадываюсь, о чем ты думаешь. И отвечу: Дара мне не просто пациентка, а семья. Когда-то меня звали в очень большую семью, но я отказался. Были причины. Но потом я обрел Дару и… остальных. Так что не думай, пожалуйста, что я ее использую в своих целях.

— Постараюсь, — пообещал Стас. — Но не обещаю.

Глава 49

Сор-хан-1

После разговора с куратором Эриком в Чаринске минула неделя. Стас вместе с Эриком и Дарой вернулся в Лесной Увал.

Наступила осень — время в этих краях дождливое, сырое, хмурое и в целом неприятное.

Поселились в новом для Стаса убежище, расположенном по странному стечению обстоятельств аккурат в том самом знакомом Стасу заброшенном гипермаркете, чей фасад саваном прикрывала зеленая сетка. Именно в переулке возле него когда-то Стас с Дарой остановились после первого знакомства с коллаборантом Артемием и его мнимой дочуркой.

Стас не имел представления, как давно здесь обитают Изгои, а ставить его в известность никто не спешил. Как бы то ни было, большая часть гипермаркета оставалась пустой, пыльной и темной, но на втором этаже имелся вполне уютный уголок. Выглядел он как многокомнатная квартира некоего чудака. Стены занавешены тяжелым бархатом, полы устланы толстыми коврами, есть старомодная громоздкая мебель. Все окна заделаны кирпичной кладкой и невидимы за бархатом. Внутри горели торшеры, и атмосфера была таинственная и мистическая, как в квартире у графа Калиостро.

Завеса скрывала этот обжитый уголок. Обычные люди обнаружили бы здесь то же, что и во всем остальном здании: пустые помещения, груды строительного мусора на полу, гуляющий всюду промозглый сквозняк.

Одну из импровизированных комнат Эрик приспособил под кабинет. В центре стоял письменный стол, вдоль стен выстроились полки с многочисленными книгами на разных языках, включая тауханский.

В обжитом уголке имелись и электричество, и водоснабжение с канализацией. Под Завесой, видимо, и не такое возможно.

Стас сразу «унюхал» легчайшую ауру посторонних, незнакомых ему людей. Совсем недавно здесь кто-то был — или жил, — но перед прибытием Эрика, Стаса и Дары удалился. Стас не был уверен, но, кажется, один из ментальных ароматов был женским.

Кстати, Дара тоже вскоре куда-то исчезла, оставив мужчин наедине. Всю дорогу она была молчалива и печальна. Переживала из-за случившегося в Чаринске.

Бойня, устроенная ею в Чистой земле, никаких правовых последствий для Изгоев, естественно, не вызвала. Эрик как-то разрулил проблему — не без помощи Завесы и прочих магических манипуляций. Но Дара — ее светлая ипостась, — судя по всему, наказывала сама себя морально.

Стас заметил, что Эрик легко манипулирует с Завесой и Туманом и спросил, что тот еще умеет.

Эрик уселся за стол, предварительно пригласив Стаса располагаться на диванчике напротив.

— Кое-чему научился, — сказал куратор. — Но ученик я, надо сказать, нерадивый.

— К примеру, не способный победить в себе ненависть к Коллаборантам? — не удержался Стас. — Что они вам такого сделали?

Эрик улыбнулся.

— Ты прав. Во мне слишком много гнева. А что касается Коллаборантов, то они сломали жизнь очень многим людям. За что их любить? Они предали саму идею человечности.

Торшер освещал Эрика сбоку, и его черты казались еще более острыми и резкими, чем на самом деле. Этакий то ли колдун, то ли вампир в своем логове, наполненном алхимическими трактатами. Разве что глаза, слава Богу, не светятся жутким желтым светом.

У него, как пить дать, личные мотивы, подумал Стас. Но о них он мне не расскажет.

Эрик постучал длинными сильными пальцами по столешнице. На ней лежали кипы исписанных бумаг, придавленные пресс-папье. Ни компьютера, ни планшета. Ни даже завалящего калькулятора. Сюда бы еще чернильницу с гусиным пером — и будет полный комплект.

— Мой путь, — сказал Эрик, — путь ненависти и гнева. Вы будете смеяться, но это тоже Путь.

— И куда он ведет? — усмехнулся Стас.

— Как и все пути. К истине.

— Истине о чем? О мире?

— О себе прежде всего. Хотя это одно и то же. Я слишком долго боролся со своими страстями, пока наконец не понял, что их надо не вытеснять, а использовать как средство к духовному развитию. Как ступени наверх.

Или вниз, мысленно договорил Стас. Он промолчал, поглядел на скрытые в полутьме корешки книг на полках.

— В основном это книги на древнетауханском, — пояснил Эрик, заметив взгляд. — Раньше здешний народ говорил на одном из монгольских наречий с большим пластом тибетской лексики. Позже язык поменялся — вытеснился тюркским, опять-таки с обилием лексики и словесных конструкций из тибетского и монгольского. До кириллицы тауханцы пользовались тибетским письмом.

— О чем они? Эти книги?

— Обо всем действительно важном. О нашем мире, о Завесе. О том, как избавиться от миражей и начать жить по-настоящему.

— Что значит — по-настоящему? Без страхов и надежд?

— В том числе. Я говорил: чтобы победить Серых, люди должны измениться, прозреть. Цель Изгоев — помочь им в этом.

— Каким образом? Обратить всех в тауханскую веру?

А сам-то я уже обращен? — задумался Стас.

— Каждая религия содержит дорожную карту, — сказал Эрик. — Надо ее распознать и начать ей следовать. Мы используем религию тауханцев, поскольку живем рядом с этим народом.

Похоже, Эрик даже религию использует как средство достижения своих целей, понял Стас. Этакий циничный прагматик до мозга костей. Для него хорошо то, что полезно, а то, что не полезно, дурно. Вот и вся философия.

Стас сменил тему:

— Что я буду делать дальше?

— Продолжать обучение тертона.

— У меня будет новый куратор?

Эрик усмехнулся:

— Вроде того. Но прощаться не спешу, мне еще придется с тобой немного пообщаться, Станислав. Тебе предстоит пройти очень важный этап обучения. Своего рода небольшой экзамен. Рубежный контроль.

— И в чем он будет заключаться? — спросил Стас, не особо надеясь на ответ. Но Эрик неожиданно ответил:

— Тебе будет дана свобода выбора. Шанс посмотреть на ситуацию с другой стороны. К Изгоям ведь не приходят из-под палки — ими становятся добровольно, в результате осознанного выбора. Вот и тебе будет предоставлена возможность или стать Изгоем по-настоящему, или уйти другой дорогой.

Перед мысленным взором Стаса предстали родные края: бескрайние леса, горы — и зажатая между лесным массивами дорога. По одной такой дороге, как подсказывало сверхъестественное чутье, ушел отец. А какую выберет Стас?

— Разве я еще не настоящий Изгой?

— Формально ты Изгой. Но по факту — нет.

— Наверное, должен быть какой-нибудь тауханский обряд посвящения? — не удержался от шпильки Стас. — С жертвоприношением, воскурением благовоний, чтением мантр и вызовом духов гор?

— Зачем? — не смутился Эрик. — Просто посидим где-нибудь в кафе в тесной и дружной компании. Может быть, выпьем чего-нибудь горячительного. Пройденные испытания — это и есть посвящение, зачем чего-то иного? Хотя, если ты хочешь благовония, можно и это организовать.

— Не утруждайтесь, — Стас подсознательно перешел на стиль общения Эрика, такого лощеного, аристократичного и насмешливо-вежливого. — Значит, у меня на носу новый экзамен. И как он будет проходить, я, конечно же, не узнаю, пока не пройду.

— В этом смысл испытаний. Если ты будешь знать заранее, в чем заключается испытание, оно потеряет смысл.

Стас пожал плечами. Он уже привык.

— А если я не захочу стать Изгоем? Когда пройду все испытания?

Эрик холодно улыбнулся:

— Тогда мы попрощаемся, вот и все. Никто ни в чем тебя не станет принуждать. Однако мы пока еще не прощаемся, поэтому, думаю, ты не откажешь в небольшой услуге?

— Чего? — сбился Стас с тона. — Что надо сделать?

— То, что умеешь лучше всех. Найти пропавших людей.