Для этого своего Мьёльнира Стас пришил сзади на штанах кожаную петельку. В нее, как в ножны, удобно класть молоток, а сверху прикрывать рубахой навыпуск. Стас потренировался с выхватыванием орудия и, вконец утомившись, улегся спать.

«Пистолетом бы по-хорошему обзавестись, — подумал он уже в полудреме. — Хотя его можно найти с помощью экстрасенсорики… Где-нибудь да найдется потерянный бесхозный хороший пистолет…»

Наутро позвонила девушка, представившаяся Дарьей Дегтяревой. У нее был трепетный нежный голосок — настолько женственный, что у Стаса защемило в груди. Правда, голосок этот убивался по поводу исчезновения дорогого и любимого мужа. Дарья была настолько расстроена и взволнована, что ничего внятного о муже Стас понять так и не смог. Он назначил встречу в кафешке неподалеку через часик. За это время замаскировался — нацепил дымчатые очки, яркую бандану, легкомысленную аляпистую рубашку с короткими рукавами (ее подарила Вика и просто удивительно, что не забрала с собой после ухода; Стас ни разу ее не надевал), — и выехал на машине. Бандана и рубашка отвлекут внимание от лица. Машину он припарковал не прямо перед кафе, а чуточку в сторонке.

Все эти ухищрения, конечно, смехотворны, Стас это понимал. В Сером мире все кошки серы, а банданы не ярки. В обычном же мире всюду понатыканы камеры, которые считывают и антропометрические данные, невзирая ни на какие очки с платочками, и номера машин. Но все же нелишне перестраховаться. В ближайшем будущем же нужно всерьез озаботиться качественным стиранием собственной личности из информационного пространства.

Несмотря на то, что Стас приехал на четверть часа раньше, Дарья Дегтярева уже сидела за столиком на летней площадке под пышным фикусом. Стас сразу распознал, что это именно его клиентка. Кроме нее, за столиками сидели только два скучающих официанта в фирменных спецовках с логотипами кафе и немолодой мужик интеллигентного вида, смакующего кофе. Больше посетителей не было — слишком рано.

Дарья была хрупкого телосложения, среднего, судя по всему, роста, лет двадцати с небольшим, с короткими, зачесанными назад очень светлыми волосами, такими же белесыми бровями и огромными глазами цвета ледяной небесной синевы. Лицо треугольное, с узким подбородком, аккуратным носиком и по-детски пухлыми губками. Одежда в стиле оверсайз, мешковатая: тонкая бежевая блузка с длинными рукавами, светло-голубые джинсы и кеды. Из всех украшений — причудливо-ажурные золотые сережки.

На спинке стула висела увесистая сумка из джинсовой ткани с заплатками в виде цветков лотоса.

Стас поздоровался и присел напротив. Девушка смотрела на него своими гигантскими печальными глазами и нервно крутила обручальное кольцо на безымянном пальце. Стас отметил, что косметики на Дарье почти нет, только бледно-розовая помада на губах.

— Я — Станислав, — произнес Стас. Уши у него привычно загорелись. Вот девушка одета скромно и неброско, а он рядом с ней как селезень в аляпистой бандане и гавайке…

— Даша, — прошептала блондинка. — Вы — экстрасенс-поисковик?

— Да. Как вы обо мне узнали?

— От подруги.

— Она что-то теряла?

— Ее супруг с вашей помощью нашел телефон…

— А, да, помню.

— Просто… — сказала Даша, — всем людям всегда надо что-то найти.

— Расскажите о муже.

— Мой муж — Роман Дегтярев, — поведала Даша. Почему-то она считала нужным уточнять фамилию. Она показала фото на телефоне. Роман был намного старше жены, хорошо за сорок, ближе к полтиннику, на вид в папули ей годился.

— Он врач. Пропал три месяца и одну неделю назад.

— Ого! — вырвалось у Стаса.

Его удивление больше относилось не к тому, что три месяца и одна неделя — срок немалый, а к тому, что такое юное прелестное большеглазое создание спустя столько времени ищет своего старенького мужа, отсчитывая дни.

Видимо, любовь. Как трогательно.

— Это было давно, — признала Даша. — А это имеет значение для поиска?

Стасу припомнилась найденная детская лопатка. Он потерял ее больше двадцати лет назад — и ничего, нашел.

— Нет, — сказал он. — Наверное, нет. Вы принесли что-нибудь из его вещей, как я просил?

— Да. — Из сумки с заплатками вынырнул потрепанный толстый блокнот. — Он постоянно что-то записывал. Наверное, здесь остались его отпечатки… В смысле, какие-то духовные, что ли, отпечатки.

Даша смутилась и очень мило зарумянилась.

Стас положил руку на блокнот. Амулет нагрелся, а вместе с ним — вся грудь. Жар пробежал вниз по животу, описал круг на уровне таза и поднялся вдоль позвоночника до носоглотки. Стас шумно выдохнул, и ему почудилось, будто выдыхаемый воздух горячий, как пустынный самум.

Беленькая голубоглазая Даша напряженно следила за ним.

Стас открыл блокнот и полистал — больше из праздного любопытства, нежели необходимости. Он уже почуял направление, в котором следовало искать потерянного Романа. Блокнот процентов на семьдесят был исписан врачебными каракулями, разобрать их сумел бы только аптекарь с большим стажем.

Ближе к концу появились неумело и примитивно сделанные рисунки: дома, заборы, балконы, крыши…

Насупившись, Стас убедился, что рисунки изображают Серый мир. Несмотря на скромные художественные способности Романа Дегтярева, в нарисованных городских пейзажах угадывалось убожество реальности под Завесой: стены с трещинами, дороги с дырами, мусор, заборы из разномастных фрагментов, неказистые автомобили…

Последние рисунки делал явно психически неуравновешенный человек, в бешеном темпе царапающий шариковой ручкой по бумаге. На двух из них Роман накалякал темные пятна в виде искаженных человеческих тел.

Похожие тени Стас уже видел — на обоях родительского и соседского.

Его передернуло, а лицо, по всей видимости, исказилось от омерзения и ужаса. Хорошо, что он не снял дымчатых очков.

— Что? — прошептала Даша.

Ее не слишком удивила реакция экстрасенса.

— Ничего, — буркнул Стас. И подумал: «Он тоже тертон! Он тоже видел Серый мир. И исчез без вести».

И, помимо всего прочего, Роман, судя по всему, был достоин любви этой печальной юной куколки.

Глава 18

Дара-7

Стас откинулся на спинку кресла.

Высока вероятность, что Роман тупо сбежал после открытия изнанки мира, а жену бросил. Или не захотел подвергать ее опасности жизни с видящим вещи такими, какие они есть, тертоном.

Стас поймал себя на том, что склонен оправдывать Романа. Во-первых, он — как Стас. Во-вторых, имеется опыт оправдания внезапно ушедших из дома мужчин…

Стас дернул подбородком, отгоняя воспоминания об отце. По спине бегали мурашки, их не могли прогнать даже теплые утренние солнечные лучи, просачивающиеся между листьями фикуса.

Холодным клинком пронзило предположение: а если Даша — подделка? Тоже вязаная или какая-нибудь еще? И она потеряла «еду»?

Нет, глупости. Куклы боятся тертона, особенно в состоянии ви́дения им истинного мира. Они даже ведут себя неадекватно… Нет, Даша настоящая.

— Он говорил, что видит что-то… необычное? — после паузы спросил Стас.

Даша, вновь увлекшаяся верчением обручального кольца, вскинула глаза.

— Он стал скрытным в последнее время… И напуганным. Но он не говорил, что что-то видит… А что вы имеете в виду?

Стас проигнорировал вопрос.

— У него появлялись вещи, которых вы раньше у него не замечали? — продолжил он выяснение обстоятельств. — Скажем, амулеты? Талисманы?

Она помотала головой.

— Уверены? — разочаровался Стас.

Собеседница вздохнула.

— Нет, не уверена. Говорю же: он стал очень скрытным. И часть своих вещей всегда хранил в кабинете в медцентре. У него там были ночные дежурства.

«Стоит ли искать другого тертона? — спросил Стас себя. — Может, плюнуть на все и тоже свалить куда-нибудь? Но куда? Неважно, лишь бы раствориться, порвать все старые связи, исчезнуть, и чтобы никто не нашел! Хотя меня и искать-то никто не будет».