Я тоже решил не затягивать. Почитал на сон грядущий кое-что из жизнеописания и анализа творчества Репина и, к своему удивлению, несмотря на все перипетии этого непростого вечера, уснул сном праведника. Имелось, конечно, опасение заполучить ночной кошмар, связанный с воспоминаниями о гибели Юрки, но, похоже, совесть у меня оказалась чище, чем я сам того боялся.

Утром я встал выспавшимся и довольным собой. Точнее, почти довольным, потому что вчерашнее происшествие показало здоровенную прореху в моей боевой подготовке. Ведь можно же было просто вырвать телекинетическими щупами пистолет из руки сбрендившего клиента. Или хотя бы отвести в сторону ствол. Но вместо этого я бросился усиливать защиту, чтобы не заполучить лишних дырок в горячо любимом организме. Грызет ли меня совесть и станет ли этот случай подкормкой для следующей любительницы поковыряться в мозгах, используя чувство вины? Вот уж сомневаюсь. У меня хватает здорового цинизма для признания простого факта, что каждый человек – творец своего счастья, и несчастья тоже. Вот нефиг было воровать у больных детей. Да и вообще, в тот дом я прибыл не как спасатель, а как оценщик.

К тому же телекинетик из меня слабый, особенно на дистанциях больше полутора метров. Сам конструкт, который позволял манипулировать предметами на расстоянии, я, конечно же, изучил, но вот его освоение оставляло желать лучшего. Порыв постоянно тыкал меня в это носом, но его намеки на то, что телекинез позволит уводить в сторону и метательные клинки, и даже пули, разбивались об элементарный довод – мне проще подставить мобильный щит, а не заниматься всякой фигней. Теперь мое мнение изменилось, поэтому сегодня медитацию расширим до часа, а то и полутора, чтобы научиться переносить карандашик со стола на пол перед моим медитационным ковриком. А затем обратно. И так много-много раз.

Измотался изрядно, зато утренний душ оказался как раз в тему, как и завтрак, который сегодня получился усиленным. Тик-так был особенно рад. Не замечал за ним обжорства, но иногда эта мохнатая мелочь жрала как порося. Впрочем, меня он точно не объест, так что усилившийся аппетит парня меня только радовал. Правда, заказные блюда он по-прежнему недолюбливал и канючил, чтобы я все готовил собственноручно.

Сегодня был свободный день, но соваться к Бисквиту все еще не было смысла – он предупредил, что будет заниматься каким-то супер-пупер сложным артефактом как минимум три дня. Заказов тоже не предвиделось, да и после вчерашнего увеличенного гонорара самому искать дополнительный заработок откровенно лень. Совесть тихонько пискнула, что деньги очень нехорошие, и может, даже проклятые. Здравый смысл тут же парировал – франки вышли из местного банка, а благотворительностью я и так по мере возможности занимаюсь. Кое-что отправляю в родной детдом, но без особого фанатизма, потому что знаю, с кем имею дело. Многих из старых учителей я люблю и уважаю, но при этом понимаю, что они точно не преминут отщипнуть чуток себе, особенно если сумма будет большая.

Однажды, проходя мимо открытого окна в кабинете директрисы, слышал, как она заявила заучу, что детишек и так государство неплохо обеспечивает, а у самой ребенку надеть нечего. Впрочем, бог им судья, но подобный опыт сильно тормозил мои благородные порывы.

Интересно, если бы наша директриса оказалась рядом с «Иудой», удавилась бы или же послала призраки несчастных детишек куда подальше? Она баба тертая – старая совковая школа с регулируемой отзывчивостью и настраиваемой совестью. Трудно, живя в детдоме, не вырасти циником. Так что я предпочитаю помогать людям лично, когда в этом есть явная необходимость.

К удивлению, совесть оказалась настырной, так что я все же сбросил половину полученной суммы на счет родного детдома. Затем вернулся к медитациям, коль уж все равно делать нечего. В этот раз особо не напрягался, потому что уже наметил ближе к вечеру поход в тир.

Накормив Тик-така и себя обедом, отправился кататься по городу, чтобы восстановить перед тренировкой запас Живой Силы естественным путем. Даже остановился в парке у реки, чтобы полностью расслабиться и восстановить внутреннее равновесие.

После того как Белый Шип окончательно признал нового хозяина, для меня открылись захватывающие дух перспективы, но в этой бочке меда, как всегда, оказалась изрядная ложка дегтя. Проблема в том, что теперь я с моими обновленными магическими возможностями похож на подростка, подобравшего пароль к компу своего старшего брата-киберспортсмена. В его распоряжении оказывается раскачанный, мощнейший титан штурмового типа. Окажись он на такой машине в бою уровня «эпсилон» или даже «дельта», то порвал бы там всех как Тузик грелку, несмотря на практически полное отсутствие опыта. Но на «бетах» более умелые игроки даже на машинах попроще разберут его «альфу» на винтики и бляшки.

Вот и я получил в руки крутейший девайс, но им еще нужно научиться пользоваться. До уровня даже того ушастого, которого чудом удалось завалить на турнире, еще грести, как на байдарке от женевского озера до Австралии. Много народа в Женеве считают, что, завладев реликвией эльфов, я стал мегаубивашкой, и предпочитают лишний раз со мной не ссориться. Дело, конечно, хорошее, но как только этот мнительный народ узнает, насколько коряво я пользуюсь полученным сокровищем… Блин, даже представлять не хочу, что после этого начнется. Поэтому тренироваться нужно каждую свободную секунду. Нужно, но не всегда получается. К примеру, на занятия к тому же Порыву удается попасть лишь на следующей неделе. Конечно, можно выпросить у завхоза всея Академии Жана-Эрика внеурочный пропуск, но тут главным является слово «выпросить». И от такой перспективы меня откровенно коробит. Так что приходится заниматься самообучением.

Попасть на главную городскую арену тоже непростая задача. К тому же для, так сказать, соло-кача хватит и тира. Один из особо защищенных я и облюбовал для себя. Тем более он находился неподалеку – на границе славянского квартала и сектора Черного города, окружавшего человейник Святогор. Как раз возле опоры монорельса, стройной ниткой тянущегося над хаосом полузаброшенных пространств Черной Женевы к сверкавшей отраженным солнцем башне человейника.

Сегодня в тире почти аншлаг. На стоянке виднелись три легковушки и один вполне себе классический бензиновый байк. Раньше мне было бы стыдно парковать свое электрическое подобие рядом с настоящим Харлеем, но такие рефлексии уже давно выветрились, так что я уверенно вздел на подножку своего металлопластикового друга прямо под бочком у классического монстра.

Ничего, надеюсь, не покусают друг друга. Максимум, что может случиться, так это лихой байкер и, судя по тому, где сейчас стоит его байк, вдобавок являющийся чародеем, плюнет на моего гламурного скакуна. Но какой-то внутренний протест все равно не позволил скромно приткнуть свое транспортное средство где-нибудь в уголке – подальше от глаз истинного ценителя классики.

Для входа в приземистое одноэтажное здание, которое со стороны выглядело как какой-нибудь склад стройматериалов, пришлось воспользоваться карточкой члена клуба. Замок на двери равнодушно щелкнул, впуская меня в святая святых еще одного моего зеленокожего знакомца. Владельцем частного магического тира мог быть только орк-артефактор, да еще и с земляным духом-напарником. Чтобы чародеи, да еще славянского происхождения, с воплем: «Эх, раззудись плечо – размахнись рука!» – не раскатали тир и окрестности в мелкий щебень, нужен особый подход к безопасности. А кто может его обеспечить, как не зеленокожий шаман с набором соответствующих тотемов?

Рабочее место смотрителя тира больше всего напоминало укрепленный блокпост. Большая прихожая, занимавшая все надземное здание, разделялась практически пополам высокой стойкой, которую дополняла достающая до потолка решетка. И металлические плиты стойки, и прутья решетки покрывали чуть светящиеся руны. А еще, если бы я мог видеть духов, то наверняка имел бы сомнительное удовольствие лицезреть парочку самых злобных, засевших где-то под полом в ожидании команды «фас». Понятия не имею, к чему такие предосторожности, но орки – ребята отважные, практически не страдающие паранойей, так что причины наверняка были.