И приглушенный шум дождя был недостаточно громким, чтобы заглушить его хаотичные, бушующие мысли.

Кетан подвинулся, чтобы удобнее прислониться плечами к стене. Дыхание Айви оставалось медленным и ровным, оно слегка обдувало его грудь, а ее обмякшее тело оставалось надежно прижатым к нему. Он провел рукой по ее шелковистым волосам.

Ему стало немного легче оттого, что Айви была в безопасности и в его объятиях, но даже она не могла изгнать тревогу из его сердца — потому что она была в опасности. Угроза его жизни имела значение только в том смысле, что она была равной угрозой и для нее.

Всю ночь он обдумывал ситуацию. Он изо всех сил пытался найти каждое возможное решение, придумать способ как это могло бы сработать, не вынуждая Кетана отказываться от всего, что он когда-либо знал, или, скорее, от того немногого, что у него осталось. В конечном счете, это стало вопросом переоценки значимости всего этого для него.

Айви победила. Он знал это еще до того, как задумался обо всем этом, знал, что она всегда будет его первым выбором. Он безмерно заботился о своей сестре и друзьях, но Айви — милая, хрупкая, сострадательная Айви — была его парой. Она была для него всем. Она была превыше всего.

Оставалось сделать только одно. Кетан только надеялся, что еще не слишком поздно, что их время еще не истекло.

С сонным мурлыканьем Айви зашевелилась. Она глубоко вдохнула и потянулась, рука, лежащая на груди Кетана, скользнула вверх, чтобы обхватить его сзади за шею, когда она вытянула ноги по обе стороны от него. Со вздохом выдохнув, она расслабилась и, поймав пальцами пряди его волос, начала лениво их накручивать.

Ее движения, какими бы незначительными они ни были, напоминали ему о ее обнаженной теплой коже, прижимающейся к его шкуре, о ее мягкости, о ее успокаивающем весе. Всего этого было недостаточно, чтобы усыпить его прошлой ночью, но он сомневался, что когда-нибудь снова уснет без Айви, независимо от того, лежала ли она на нем или просто в его объятиях.

С тех пор, как он заявил на нее права, она привыкла спать без одежды, свернувшись на нем под большим одеялом, чтобы согреться холодными ночами. Без этого, без нее, чего-то всегда будет не хватать. Какой-то части его самого всегда будет не хватать.

Кетан провел рукой по ее спине, с этим движением стягивая одеяло. Прикосновение его грубой ладони к ее коже было более желанным, чем вся музыка джунглей.

Несмотря на тяжесть его мыслей, несмотря на усталость, несмотря ни на что, член Кетана зашевелился в его щели. Он накрыл ладонью ее округлый зад и крепко прижал к себе.

У Айви перехватило дыхание. Ее кулак сжался в его волосах, и она подтянула колени, шире раздвигая бедра в приглашении.

— Ммм… Доброе утро.

Кетан глубоко вздохнул. Воздух уже наполнился ароматом ее желания, который прекрасно дополнялся запахом дождя, наполнявшим берлогу всю ночь. Его кровь закипела, застежки обвились вокруг ее бедер, а ствол напрягся у его щели.

Сопротивляться желанию спариться с ней — сопротивляться ей — будет нелегко. Больше всего на свете он хотел погрузиться в ее горячие, влажные глубины, потерять себя в ее объятиях, в их совокуплении.

Но каждая новая капля дождя, падающая на крышу логова, была еще одним потерянным моментом, который никогда не вернуть. Еще один момент для королевы и ее Когтей, чтобы найти его.

Он заставил себя разжать свои застежки и переместил нижние части рук на ее бедра, еще крепче прижимая к своему тазу в надежде, что это удержит его от того, чтобы излиться. Но с этим движением его щель только покрылась ее соками. Кетана охватила дрожь.

Айви подняла голову и встретилась с ним взглядом. Его глаза, должно быть, выдали его смятение, потому что она нахмурилась и наморщила лоб. Отпустив его волосы, она положила руки ему на грудь и села. Ее длинные светло-золотистые волосы рассыпались по плечам. Взгляд Кетана опустился к ее грудям, задержался на розовых сосках, затем спустился ниже по животу к небольшому участку волос и щели, на которой уже блестела роса.

Его пальцы сжались на ее бедрах. Чтобы побороть желание обхватить ее груди, погладить соски и посмотреть, как они твердеют, он положил ладони ей на бедра.

— Я твоя пара, — сказала Айви, снова привлекая его внимание к своему лицу. Взяв его верхние руки обеими своими, она убрала их со своих бедер и поднесла к своей груди. — Найди утешение во мне, Кетан. Используй меня. Позволь мне быть тем, что тебе нужно.

Ее слова, сказанные так нежно, разрушили последние барьеры его сопротивления, и его желание вырвалось на свободу, как проливной дождь после внезапной грозы. Его мысли и опасения улетучились, осталась только жгучая потребность в своей паре, в своей Айви. Его сердечная нить.

Его верхние руки разминали нежную плоть ее грудей, пока он поднимал ее нижними руками, которые оставались сжатыми на ее бедрах. В тот момент, когда она встала, его член вырвался из щели, пульсируя в такт бешеному ритму его сердец и скользкий от выделений. Он застонал.

Когда его желание вспыхнуло, он увидел его отражение в глазах Айви, их голубизна стала яростной и страстной. Поглощающей. И он жаждал, чтобы его поглотили.

Кетан медленно опускал Айви, пока кончик его стебля не вошел в нее; затем он быстро потянул ее вниз, погружаясь в тугие, горячие глубины. Схватившись за его запястья, она со вздохом откинула голову назад. Он зашипел от ошеломляющего удовольствия быть внутри нее. Это было непохоже ни на что другое. Ее тело приветствовало его — ее мягкая плоть обхватила его, дрожа и втягивая его глубже, когда ее вес полностью опустился на него. Его застежки обхватили ее бедра и усилили хватку, толкая его еще глубже.



Это было блаженство и наказание. Давление в позвоночнике разрушило бы его, стало бы его гибелью, но удовольствие того стоило. Он страстно желал остаться там навсегда, остаться внутри нее, соединить их тела так же крепко, как сплетаются нити их сердец, и все же он жаждал большего.

С низким рычанием он опустил взгляд туда, где их тела были соединены. Она растянулась вокруг него, и тот крошечный комочек, который доставлял ей столько удовольствия, был отчетливо виден, манил его, умолял прикоснуться. Ее роса смешалась с его слизью, покрывая его щель и блестя на ее бедрах. Достаточно скоро к ним присоединится его семя. Он наполнял ее до тех пор, пока она не могла больше терпеть — и тогда он все равно давал больше.

Он уперся передними ногами ей под колени и заставил ее расставить ноги шире. Прикосновение его тонких волосков к ее коже дало ему по-новому ощутить ее, ее сладкий вкус и манящий аромат, и разожгло в нем безумие. В груди у него заурчало от предвкушения.

Когда он приподнял ее тело, вызвав волну удовольствия, которая прокатилась по его стволу прямо к сердцевине, Айви издала тихий стон и подняла голову.

Их взгляды встретились.

Что бы ни возникло между ними в тот момент, это нельзя было выразить словами, и его бодрствующий разум не мог это осознать. Потому что какая-то его часть, таинственная и инстинктивная, понимала, что было между ними. Какая-то часть его ощущала невероятную силу и широту их связи. И только эта связь имела значение.

Он прижал ее к своему члену. Она снова застонала, ее лоно сжалось, тело выгнулось вперед, и она уперлась руками ему в грудь, поцарапав его шкуру своими тупыми ногтями. Кетан зарычал и снова поднял ее, прижимая к себе со все возрастающей скоростью и отчаянием. Огонь бурлил в его крови и затопил чресла, когда вся его ярость, разочарование и страх переросли в страсть и желание.

Одна из его рук поднялась, чтобы схватить ее за волосы, и он откинул ее голову назад, обнажая шею. Он наклонил голову, чтобы провести языком по одной стороне ее шеи, жадно слизывая солоновато-сладкий пот с ее кожи, в то время как кончик его жвала задел другую сторону.

Айви вздрогнула. Это передалось ему, вызвав грубое рычание из его горла.