Старенький ПАЗик уныло поскрипывал ржавой подвеской на ухабах забытой напрочь всеми дорожными службами просёлочной дороги. Каждая колдобина ухала гулким эхом в тесном салоне автобуса, и любое такое падение в мгновенную невесомость тут же сопровождалось многоголосым и слаженным «й-э-э-эххх!» Немногочисленные пассажиры посматривали на шумную компанию подростков в хвосте салона кто с осуждением, кто с завистью, а кто и по привычке, просто так, из праздного интереса. А те, после каждой выбоины на пути автобуса, снова дружно ухали и ахали, после чего наполняли салон задорным смехом.

У каждого из пяти друзей на соседних сиденьях тужились распухшими боками большие туристические рюкзаки. Небольшая музыкальная колонка, торжественно поставленная на центральное место, ненавязчиво наполняла пространство легкой музыкой.

– Юлька, долго ещё? – поморщила аккуратный носик Марианна, – я уже себе всë отсидела и отбила на этих кочках.

– Хочешь, на коленки ко мне садись! – тут же расползся в улыбке Лёня и демонстративно отодвинул в сторону рюкзак.

– Ага, размечтался, – сощурилась девушка, блеснув из-под ресниц голубизной аквамариновых глаз, – так что там? – снова повернулась она к подруге.

– Наша остановка -Липовая колода, – задумчиво ответила Юля, – если верить навигатору, то через две остановки выходим. Там восемь километров пешком и мы на месте.

– Бли-и-и-н… – капризно протянула Марианна, – а обязательно так далеко идти? Спорт – это, конечно, хорошо, но комон, ребят! Восемь кэмэ с этим мешком на плечах? – она нарочито зло толкнула локтем компактный рюкзак, стоящий рядом с ней.

– Показываю ещё раз! – Юля азартно заплясала указательным пальцем по экрану смартфона и вскоре продемонстрировала подруге фотографию, на которой крутой изгиб реки, окаймленный жёлтым песчаным пляжем, серебрился на солнце, пробивающимся сквозь частокол высоких стройных сосен, – ты хочешь просто в лесу остановиться, или, всë таки, сюда дойти? Место супер! Брат в прошлом году с друзьями ходил. Нас же никто не гонит, пойдём с привалами.

– Я могу часть твоих вещей понести, – произнëс Стасик и тут же зарделся, встретившись взглядом с Марианной.

– Ты хоть себя донеси, толстый, – хмыкнул Лёня и криво улыбнулся, самодовольно косясь на девушек.

– Лёня! – строго отрезала Юля, – хватит Стасика дразнить! Он не толстый!

– А, ну да, извиняюсь, – поднял руки ладонями вперёд Лёня, – он бодипозитивный.

– Блин, Лёня! – нахмурилась Марианна, – в самом деле, хватит! Не порти атмосферу!

– Стасик, между прочим, – скрестила руки на груди Юля, – в отличие от некоторых, настоящий джентльмен, а ты сейчас больше на индюка похож. «Куль-буль-буль-буль», – девушка сгорбилась, согнула руки в локтях и стала хлопать ими, словно крыльями, мотая при этом головой. Её огненно рыжие волосы, собранные в хвост, разметались от этого по макушке, а веснушки на лице стали будто ярче и злее.

Марианна залилась смехом, озарив лицо ослепительной улыбкой, а Стасик ещё больше покраснел и, силясь подавить смех, натужно хрюкнул.

– Лёня на два дня теперь объявляется индюком, – пробасил молчавший до сих пор Вася по прозвищу «Годзилла», самый старший в компании. Два месяца назад ему исполнилось шестнадцать.

– Сами вы индюки, – обиженно проворчал Лёня и, нахмурившись, отвернулся в окно.

Через четверть часа двери автобуса со стеклянным дребезгом распахнулись, и компания туристов вывалилась из салона на измученную временем, дождями и солнцем платформу остановки. Выцветшая табличка с надписью «Липовая колода» уныло посмотрела на путешественников с козырька небольшого сооружения, представляющего собой две бетонные стенки с лавочкой под прохудившимся навесом.

– Если честно, – проводил взглядом с высоты своих без малого двух метров роста удаляющийся автобус Вася Годзилла, – не думал, что у нас ещё такие динозавры ездят. Вроде, уже всю такую рухлядь на МАЗы заменили.

– Да, криповый катофалк, – согласно покивал в ответ Лёня, – зато атмосфера какая? – он развёл руки в стороны, будто в желании охватить обступивший их лес, – ну что, штурман, – подмигнул он Юле, – веди нас навстречу приключениям. Хэй! Налибоки, встречайте своих героев!

– Ну тогда все за мной! – улыбнулась девушка и закинула за спину рюкзак. Её примеру последовали остальные, и, выстроившись цепочкой, компания тронулась в путь.

Полуденное майское солнце ласковыми лучами причëсывало пять фигурок, шагающих по расцветшему, летнему уже лесу. Хоженая тропинка через жидкий подлесок вскоре завернула в поле и устремилась по прямой навстречу селу Липовая колода, расставшись на краю посадки с нагруженной поклажей компанией. На смену редкому сосновому подлеску пришла густая смешанная чаща. Высокие сосны здесь, казалось, вели соревнование с такими же длинными и тонкими берёзами, а у их подножий раскинули свои вечно зелёные колючие лапы кряжистые приземистые ели. Местами приходилось пробираться через наваленные буреломом ветки и спутанные кустарники, внезапные овраги выныривали перед путниками своими изогнутыми логами, врывались в рельеф, щетинясь торчащими из склона корнями, словно почерневшими пальцами погребённых великанов.

На просторной поляне Стасик, ускорив шаг, поравнялся с Марианной и, деликатно кашлянув, спросил:

– Марианна, а ты после девятого куда?

Девушка Удивлённо подняла брови и с улыбкой ответила:

– Ты чего? Я же в школе остаюсь. В десятый иду. Забыл, что-ли?

– Ну да, – сконфуженно замялся парень, – забыл что-то… Ты это… Если тяжело, давай ко мне в рюкзак что-нибудь переложим.

– Да забей, – отмахнулась Марианна, – у меня ничего тяжелого. А ты сам то куда на следующий год?

– Я в колледж, наверное, – пожал плечами Стасик.

– На факультет скотоводства? – засмеялся шагающий впереди Лёня.

– Там нет такого, – проворчал себе под нос Стасик.

– А ты не лезь в чужие разговоры, индюк недощипанный, – вспыхнула девушка.

– В самом деле, – обернулся через плечо Вася, – хорош Стасяна троллить, а то я тебя сейчас троллить начну.

– Да ты чë, бро! – широко улыбнулся Лёня, – я ж по-доброму, не со зла.

– Ну смотри мне.. – примирительно пробормотал Годзилла.

– О, слушайте, – тут же перепрыгнул на другую тему Лёня, вращая в руках сорванную с небольшого деревца чёрную ягоду, – а эти ягоды есть можно?

– Можно, только сдохнешь, – ответила Юля фразой из какого-то старого фильма, недавно смотренного с родителями, – ребя-я-ят… – она вдруг остановилась и указала пальцем вверх, – смотрите, что это?

Пять пар глаз тут же уставились на возвышающуюся над кронами леса цилиндрическую кирпичную трубу. Потемневшая от времени она мрачно смотрела в небо пустым черным жерлом дымохода, увенчанным острым шпилем ржавого молниеотвода.

– Труба посреди леса? – поднял бровь Вася, – даже интересно.

– Домик бабы Яги! – весело хохотнул Лёня, – го туда, кто со мной? – и тут же нырнул в кусты по направлению к странному сооружению. Четверо его спутников переглянулись и тоже направились вслед за товарищем.

Вскоре они вышли на изрядно заросшую, но, всë же, легко угадываемую под густым зеленым покровом лесную дорогу. Было видно, что наезженные колеи не видели транспорта уже не один десяток лет, местами прямо посреди дороги вальяжно раскинулись разлапистые заросли, упрямо шагающие своими побегами во все края, где-то пришлось переваливаться через полуистлевшие стволы поваленных деревьев. Наконец, из-за очередного заворота выглянули входные ворота, точнее то, что от них осталось. Опорные столбы одинокими стражниками встретили путников, отворяя своими давно снятыми с петель створками проход на территорию какого-то заброшенного предприятия. Длинное приземистое здание из бетонных плит с таким же избавленным от ненужных уже ворот входом обнажало в своих недрах пустые металлические остовы, столы и стеллажи. Рядом, прислонившись к исполинского вида трубе, темнело истлевшим и раскрошившимся кирпичом ещё одно помещение.