Я не считала себя параноиком, но иногда приходила к мысли, что кто-то упорно желает сделать так, чтобы “Соттель” закрыли или, по меньшей мере, проверили с помощью королевских магов-дознавателей, что напрочь испортило бы нам репутацию, даже несмотря на доказанную эффективность обучения, успехи наших воспитанников и выпускников, победы в магических конкурсах, гранты, изобретения и исследования. И дело может быть даже не в том, что я применяю в школе нетрадиционные методы обучения, с первого курса уделяя больше внимания практической части работы с магией, а не теории, а также принимаю учеников любых рас и любого уровня силы, нарушаю какие-то каноны или правила и тем самым раздражаю магов старой закалки, а в чем-то совершенно ином. В чем же? Это дело рук только Мервы ид Хорн или кого-то еще? Кому еще выгодно сделать так, чтобы школа “Соттель” прекратила свое существование или опозорилась?
Авир Рашу удивительно быстро влился в наш коллектив, очаровав как адептов, так и коллег, чему я, как директор и руководитель, была несказанно рада. Как я и предполагала, обаятельный, деликатный и дружелюбный фей не оставил равнодушной даже Стеллу Тод, которая, как сама некроледи как-то признавалась мне в приватной беседе за бокалом фруктового вина, после всех событий в столице зареклась вообще думать о поиске постоянного спутника жизни, а тем более мужа, но, похоже, прониклась обаянием Авира Рашу и все же передумала. И вот теперь вся школа с интересом наблюдала за тем, как наставники по артефакторике и некромагии постепенно сближаются друг с другом, находясь пока на конфетно-букетной стадии, о чем ненавязчиво намекала новая брошь Стеллы в виде черного цветка морозника, которую она последние дни не снимала и осторожно поглаживала кончиками пальцев, думая, что этого никто не замечает.
Разумеется, мои коллеги не выставляли свои отношения напоказ, держа при посторонних положенную дистанцию. Но шила, как говорят, в мешке все равно не утаишь.
Как директор и руководитель, я против романа наставников ничего не имела и совершенно не считала подобное событие непедагогичным или подающим плохой пример для юных адептов. Когда-то я взяла в штат семейную пару и ни разу об этом не пожалела, ведь личные отношения нисколько не мешали Закари Или и Таре Латрис выполнять возложенные на них обязанности и являться профессионалами своего дела.
Кстати говоря, перед заключением с сильфой и оборотнем постоянных трудовых контрактов после успешного прохождения ими испытательного срока я изучила все возможные законы об образовании и организации школ и не нашла там указаний на запрет отношений между преподавателями. Тут предъявить Комитету мне было совершенно нечего, пусть они хоть головы о стену расшибут.
А вот за романы с несовершеннолетними адептами наставников или работников школы могли покарать очень строго, но я за соблюдение этого правила была абсолютно спокойна. Адептки постарше, само собой, строили глазки и тихо вздыхали и по фею, и по школьному лекарю, и даже по господину Неро (факт наличия поклонниц у последнего вызывал у меня легкий укол раздражения), но дальше этого девочки бы точно никогда не пошли, не говоря уже о самих наставниках.
Юные ученицы “Соттель” не стали бы соблазнять мужчин-преподавателей даже не столько из-за каких-то личных моральных соображений (думаю, многие из них желали бы заполучить таких представительных мужчин и магов в супруги в будущем), сколько потому, что все наши ученики слишком берегли репутацию своих семей и держались за свои места в школе, зная, что оконченное обучение в “Соттель” - гарантия того, что они сдадут квалификационный экзамен, продолжат учебу в университете или пойдут работать, а также удачно выйдут замуж или женятся. Быть дипломированным магом - почетно и выгодно. Разве стоит интрижка с наставником светлого, безбедного будущего и уничтожения и репутации, и перспектив? Однозначно - нет. Дурочками адептки школы точно не являлись, и даже влюбляясь в наставников по-настоящему, никогда не посмели бы перейти границу.
— Они упирают на политический аспект этого обмена и неприкосновенность гномьих гостей “Сот”, предпочитая игнорировать наши осторожные замечания об их не соотстветвующим нашим правилам поведении и убеждая, что “это просто дети”, — с тяжелым вздохом продолжила я. — Вы же сами знаете, что поймать гномов за руку или записать что-либо серъезнее хамства за занятиях на артефакт нам так ни разу и не удалось. Об эпизодах травли мы знаем только из уст наших адептов. Да, мы наблюдали развязное и грубое поведение гномов на наших занятиях. Да, мы видели, как они сбиваются в группу и именно в так, кучно, задирают других учащихся. Но Комитет просто списал это на “горячий нрав” данных юношей и их переходный возраст. Они не видят в этом проблемы, в отличие от нас.
Я умолчала о сообщениях касательно случаев запугиваний первогодок, полученных от Хранителя, так как наличие в поместье родового духа не было тайной лишь для нескольких присутствующих на собрании преподавателей, ибо такие вещи не подлежат распространению - это дело исключительно рода ид Й’орн.
В любом случае, показания Хранителя рода к делу не пришьешь.
— Просто у гномов нет вожака, и, подозреваю, запихивая именно этих юношей в нашу школу, кто-то о подобной особенности прекрасно знал, немного разбираясь в менталитете и нюансах поведения представителей подгорного народа, — произнес Алекс Неро задумчиво. Он о гномах, как оказалось, знал очень многое, так как крепость Торид располагалась как раз на границе с их княжеством. — Из присланных в школу гномов все равны друг с другом по силе, поэтому и ведут себя так безобразно, не имея того, кого будут считать главным и на кого будут равняться. Плотно работая с этими учениками, я понял, что юным гномам требуется тот, кого они готовы будут слушаться. Тот, кто соответствует их возрасту и однозначно докажет им свою силу, даже не являясь представителем их расы. Они понимают авторитет наставников, признают даже превосходство некоторых учеников старших курсов, но силу им должен показать именно тот, кто учится с ними вместе и будет чаще всего находиться рядом. Первогодка. Равный им по статусу и одновременно превосходящий их по силе. К сожалению, физически адепты первого курса еще очень слабы и мало подготовлены, чтобы противостоять гномам в каком-либо поединке.
— Вы же понимаете, что поединки среди адептов, а особенно первокурсников, недопустимы! — подал голос Закари Или. — То есть поощрить других учащихся, в первую очередь первогодок, доказывать что-то гномам с применением силы мы просто не можем. Комитет нас за это съест и не подавится, если узнает о чем-то подобном. Как, впрочем, и родители наших адептов. Слава Творцу, учащиеся осознают корень проблемы и прощают нам наши затруднения в решении этого вопроса, не жалуясь пока родным. Но лично я испытываю перед другими нашими адептами стыд и вину за бездействие и невозможность изолировать проблемных юношей от всех остальных и наказать их так, как они того заслуживают, а не ограничиться лишь отработками и штрафами, которые помогают лишь на время.
— Я понимаю. — кивнул господин Неро и нахмурился.
Новый наставник по физической культуре и боевому факультативу также вполне сносно влился в наш коллектив. Только в отличие от Авира Рашу, Алекс Неро держался особняком, взаимодействуя с другими наставниками исключительно по делу и держась со всеми нами на неком незримом расстоянии.
Если в том, что фей приживется в “Сотах” и останется здесь надолго, я даже не сомневалась, то подобные прогнозы относительно господина Неро делать не бралась, хоть и видела, что ему нравится преподавать несмотря на отсутствие опыта в подобной деятельности. Поначалу я беспокоилась, что мужчина начнет муштровать адептов как солдат, но он, на удивление, детей излишне нагрузками не мучил, хоть и был довольно строг, суров и не терпел непослушания.
Боевой маг из крепости Торид оказался скупым на эмоции, немногословным, закрытым и сдержанным человеком, что, в общем-то, полностью соответствовало его недавней профессии.
