Я посмотрел на Глеба, который оттолкнулся от бортика и поплыл в обратном направлении. Мой брат был тих и задумчив уже много времени. Я знал, почему. Мы даже говорили об этом, но меня беспокоило, что Глеб принимал происходящее слишком близко к сердцу. Хотя… Возможно, это и было к лучшему. По крайней мере, кто-то из нас боролся внутри себя с тьмой.

Я допил кофе и пошел обратно в дом. Сына не было на кухне. Только моя мать, которая готовила завтрак.

– Что-то Илья долго спит. Может, он заболел? – обеспокоилась она.

– Как раз иду его проведать.

Я поднялся наверх и открыл дверь в спальню сына. Илья молча сидел на своей кровати и что-то держал в руках. Я подошел ближе и присел на корточки возле его кровати.

– Ты не пришел поплавать в бассейне. Хорошо себя чувствуешь?

Я коснулся его лба и понял, что температуры нет. Илья не реагировал. Его взгляд был направлен на фотографию в своих руках. Я взял ее за край и повернул в свою сторону. Кровь застыла у меня в жилах. Это был снимок могилы Марины.

Какого хуя?

Я вскочил на ноги и сразу же стал осматриваться. Кто это положил сюда? Как они проникли внутрь?

Мой сын был молчалив и неподвижен. Его глаза были направлены в пол. Я старался ничего не скрывать от него. Илья знал, что его мама умерла. Я даже водил его к ней на могилу. Он узнал это место.

Черт.

Я поднял его левой рукой и заставил посмотреть на меня.

– Кажется, мы давно никуда не выбирались. Как ты смотришь на то, чтобы полетать на самолете?

Илья улыбнутся и заерзал в моих объятиях. Я рад, что дети, в силу своего возраста, склонны менять свое настроение за одно мгновение.

– Давай пойдем к бабушке и скажем о нашем решении.

Мы спустились вниз и застали Глеба и маму вместе.

– У нас с Ильей возникла идея. Он хотел бы полететь на самолете куда-нибудь на отдых. Черногория, – я обратился к своей матери, – думаю, это отличная идея! Там вы еще не были.

Она удивленно повернулась в мою сторону:

– Буквально вчера ты говорил, что у тебя много проблем на работе.

Мама сделала акцент на последнем слове. Разумеется, она знала о том, что произошло. От нее это было трудно скрыть. Илье мы сказали, что я вывихнул плечо, когда занимался в зале, поэтому правая рука у меня временно не работала.

– Я передумал.

Опустив Илью на пол, я сел рядом с братом и показал ему фото, которое нашел. Я старался сделать это незаметно, чтобы мама не увидела. Глеб поднял на меня встревоженный взгляд. Я смял фото, крепко сжимая его в кулаке. Я был пиздец как зол, но сейчас мне не хотелось пугать маму и сына, хотя она была умной женщиной и сразу поняла: что-то было не так.

– Я еду с ними? – спросил мой брат.

Мой кулак сжался еще сильнее. Я лишь кивнул и встал, направляясь к охране. Сейчас нужно было выяснить, кто и как проник в мой дом. Если крыса была среди нас, я расчленю этого человека. Никто никогда не причинит боль моей семье. Я прослежу за этим.

– У вас час на то, чтобы собраться, – сказал я, выходя из кухни.

Никита

Я сидел в машине на стоянке аэропорта и молча смотрел в хмурое небо. Собиралась гроза. Я переживал, что рейс отменят, но меня заверили, что самолет летит в другую сторону и не попадёт в бурю.

Вся моя семья улетела. Я отправил их за границу по поддельным документам, чтобы невозможно было отследить, куда они улетели. Пришлось вызвать Саню к себе домой, чтобы он проверил всю систему безопасности. Он был компьютерным гением. Уверен, мой друг найдет концы, и мы узнаем, кто эти люди.

Я потянулся к бардачку, где лежали мои обезболивающие. Плечо опять начинало ныть. Сегодня мне должны снять швы, но ранение все равно давало о себе знать из-за внутреннего разрыва тканей.

Выезжая из территории аэропорта, я громко включил музыку. Это всегда помогало отвлечься. Мне нужно было привести свои мысли в порядок. Из-за обилия событий, произошедших за последнее время, голова просто раскалывалась. Пока Димас лежал в больнице, перед нами с Саней стояло множество задач. Мало того, что мы знали о существовании крыс среди нас, нужно было еще вести бизнес, который требовал постоянного внимания и присутствия. Мне нельзя было долго отлеживаться в больнице и оставлять все на Саню. Как только меня залатали, я продолжил заниматься делами.

Мы работали, не покладая рук, стараясь не говорить и даже не допускать мыслей о том, что Димас скончается. Это просто, блять, невозможно. Но с каждым днем, когда он все еще не приходил в себя, надежда начинала угасать. Врачам пришлось ввести его в медикаментозную кому, чтобы Димас не умер. Иначе организм не выдержал бы, но еще позавчера они перестали капать ему препараты. Доктора убедили нас, что на возвращение Димаса к жизни понадобится время, но сколько?

Я постоянно прокручивал у себя в голове действия. Сейчас нужно быть сосредоточенным как никогда и смотреть в оба глаза. Быть начеку. Я никогда не прощу себе, если с моей семьей что-то случится. По крайней мере, этот вопрос решен. В Европе они будут в безопасности.

Пока я был на полпути к своему дому, проезжая одну из центральных улиц, начался дождь. Какое-то время он был моросящим. Только усиливавшийся ветер, заставляющий мусор летать по городу, предвещал надвигающийся шторм.

Я взглянул на почерневшее небо. Циклон шел со стороны моря, в то время как небо над горами было ясным.

Пока я двигался к дому, заметил, что машин на улице становилось все больше. Водители, видимо, начинали сходить с ума. После прошлогоднего наводнения многие боялись такой погоды в Сочи.

В то время как я пытался перестроиться с одной полосы на другую, меня подрезал другой автомобиль.

– Твою мать! – взревел я, с яростью нажимая на сигнал.

Водитель даже не включил поворотник, а надавил на газ. Мне захотелось его проучить. Таких идиотов на дороге надо наказывать. Чертова Lada Priora! А тот, кто сидел за рулем этой колымаги, – откровенный кретин.

Я вжал педаль газа и понесся следом за этим идиотом. В этот момент мой телефон зазвонил. Это был Саня.

– Удалось что-то найти? – сразу же спросил я, продолжая погоню.

– Ты где сейчас?

– Скоро буду дома, я уже на полпути. Есть что-то интересное?

– Пока нет, – ответил мой друг.

Я услышал встревоженность в его голосе.

– Что происходит?

– Только что звонили из больницы. Димас начал приходить в себя.

– Блять!

От шока я на мгновение отвлекся от дороги. Машина, за которой я гнался, резко затормозила на светофоре. Я пытался вырулить, то не успел среагировать. С больным плечом сделать это оказалось трудным. Машину занесло, и она зацепила Приору.

Все произошло так быстро, что я не успел ничего сделать. Последнее, что заметил, – это что-то ярко-желтое перед капотом.

Я сразу же понял, что кого-то сбил.

– Что у тебя там происходит? – заорал Саня в трубку.

Если б я сам знал.

– Встретимся в больнице.

Я бросил телефон на соседнее сиденье и тут же вылез из машины, чтобы проверить. Обогнув капот, заметил молодую девушку в ярко-желтом платье. Она вымокла насквозь. Ее длинные черные волосы прилипли к телу. Она лежала на асфальте вверх лицом и слегка пошевелилась. Ее колени были содраны в кровь.

Черт!

Надеюсь, она ничего не сломала.

Девушка медленно поднялась, опираясь на локти, и с яростью посмотрела на меня.

Я бросился к ней, чтобы предложить помощь, но тут же согнулся от боли. Эта сучка ударила меня прямо в пах, когда я наклонился к ней и протянул руку, чтобы помочь встать.

– Не трогай меня, придурок! – заорала девушка так громко, что даже звук ливня не мог заглушить ее слов. – У тебя глаза на затылке?

Я оперся ладонями о капот машины, пытаясь перевести дыхание. За спиной послышались другие голоса:

– Ты разбил мне бампер! – кричал мужской голос с сильным кавказским акцентом.

Сделав еще один глубокий вдох, я повернулся в сторону девушки, игнорируя недовольство позади себя. Она поднялась на ноги и потянулась к своему рюкзаку, который валялся недалеко.