В это время в Норвегии правил ярл Эйрик, сын Хакона, со своим братом Свейном. Ярл Эйрик жил тогда в Хладире, своей вотчине, и был могущественным государем. Сын Торстейна, Скули, жил в то время у ярла. Он был его дружинником и пользовался его уважением. Рассказывают, что Гуннлауг и Аудун Цепной Пес пришли в Хладир, и было их двенадцать человек. На Гуннлауге было серое платье и белые чулки. На щиколотке у него был нарыв, из которого во время ходьбы выступали кровь и гной. В таком виде явились они с Аудуном к ярлу и учтиво его приветствовали. Ярл знал Аудуна и попросил его рассказать, что нового в Исландии. Аудун рассказал ему новости. Затем ярл спросил Гуннлауга, кто он такой, и тот назвал ему свое имя и свой род. Ярл сказал:

– Скули, сын Торстейна, что за человек этот исландец?

– Государь, – ответил тот, – примите его хорошо, потому что он сын одного из лучших людей в Исландии – Иллуги Черного из Крутояра, и мы с ним вместе росли.

Ярл сказал:

– Что у тебя с ногой, исландец?

Гуннлауг ответил:

– На ней нарыв, государь.

– Однако ты идешь, не хромая, – сказал ярл.

Гуннлауг ответил:

– Я не стану хромать, пока обе мои ноги одинаковой длины.

Тогда один дружинник ярла, по имени Торир, сказал:

– Этот исландец очень заносчив, неплохо бы проучить его немного.

Гуннлауг посмотрел на него и сказал:

Торир схватился было за секиру. Но ярл сказал;

– Оставь! Не надо обращать внимания на такие вещи.

– Сколько тебе лет, исландец?

– Восемнадцать, – отвечал Гуннлауг.

– Ручаюсь, что других восемнадцати ты не проживешь, – сказал ярл.

– Чем желать мне зла, лучше желай себе добра, – сказал Гуннлауг, но вполголоса.

Ярл спросил:

– Что ты там сказал, исландец?

Гуннлауг ответил:

– То, что мне показалось уместным: чтобы ты не желал мне зла, а желал бы себе самому чего-нибудь хорошего.

– Чего же именно? – спросил ярл.

– Чтобы ты не умер такой же смертью, как твой отец, ярл Хакон.[5]

Ярл побагровел и велел тотчас же схватить этого дурака. Тогда Скули выступил перед ярлом и сказал:

– Исполни мою просьбу, государь, и пощади этого человека. Пусть он уедет прочь.

Ярл сказал:

– Пусть он убирается как можно скорее, если хочет остаться в живых, и пусть никогда больше не возвращается в мои владения.

Скули вышел с Гуннлаугом, и они пошли на пристань. Там стоял тогда корабль, готовый к отплытию в Англию, и Скули устроил на него Гуннлауга и его родича Торкеля. А Гуннлауг отдал на хранение Аудуну свой корабль и ту кладь, которую он не взял с собой. И вот корабль поплыл в Английское Море, и осенью приплыли они на юг к пристани в Лундунаборге, и там их корабль вкатили на берег.