Вивьен возилась с гробом, а бабушка, видимо, свою часть уже сделала. Мама сидела на ступеньках рядом и заметно волновалась.

— Ну как там? — спросил я.

— Без нареканий, — пробубнила бабушка.

Это она так волнуется. Видать Ведьма Апокалипсиса в прошлом была не самым эмоциональным человеком. А вот мама кусала ногти, что-то бубнила и выглядела как не в себе. У этой экспрессивности хоть отбавляй.

Подхожу к бабушке. Да уж, денёк для неё, наверное, крайне волнительный. Надо немного отвлечь.

— Баб, а когда… а когда мы плизовём Белиала и оторвём ему руку, за то что меня украдел? — спросил я с тупой улыбкой.

Она медленно и со скрипом на меня повернулась. Ой-ой.

— Когда тебе жопу набьём! — прошипела она.

Что-ж, видимо всё-таки грядёт [Адаптация: Ремень — ​¼]. Не, ну… заслужил ведь. Я даже обижаться не буду.

Хотя немного обидно, поэтому обижусь. Не хочу по попе получать!

— Я больше не буду, обещаю… — пробубнил я, — Этот урок я усвоил…

— Очень на это надеюсь.

К нам шла Вивьен. Мама навострилась, отец уже подходил, а бабушка выпрямила спину.

Модельер подошла и улыбнулась.

— Всё готово.

Эти слова ударили по нам как электричество. Услышать их мы хотели, но немного побаивались.

Вот он. Момент истины. Я пережил неделю буквального Ада, я лишился руки и стал обладателем Гнева, и всё это вело именно к этой ситуации, этому событию!

Воскрешению моего прадедушки.

Сейчас всё решится.

— Итак, говорю сразу, — Вивьен перестала улыбаться, — Я практиковала полное воскрешение, но с такой душой работаю впервые. Возможны ошибки. Всеволод может подняться агрессивной нежитью или рассыпаться спустя минуту. Так же тело было выращено вокруг его ядра, и за ростом я не наблюдала. Оттуда может вылезти что угодно. В случае его нападения я немедленно нападаю в ответ, вы мне помогаете. В случае успеха… ну, радуемся.

Мама сжала дрожащие кулачки, а папа и Василиса серьёзно нахмурились. Я же отошёл за их спины. Что-то страшно стало. Видел я этого Всеволода в Аду, чуть шею не свернули.

Тело строилось вокруг ядра? Я хоть и выжрал всё демоническое ещё в Аду, но всё равно, ЧТО там может вылезти⁈ Как оно вообще в гроб поместится⁈ Мы вообще с прадедом справимся в таком случае⁈

Но отступать было некуда.

Пора делать.

Вивьен нас осмотрела, нахмурилась и кивнула. Все кивнули в ответ.

Всё. Понеслась.

Женщина разворачивается, хлопает в ладоши и вокруг неё начинает загораться зелёный огонь! Нити некротической энергии медленно выползают из её тела, огонь вычерчивает вокруг неё печать и тропой идёт к гробу!

Я чувствую запах болота. Тину. Холод. Потоки энергии создают ветер, а ветер сметает снег вокруг, развивая волосы Вивьен! Её глаза загораются зелёным тлением, а я ощущаю, как поднимаются волоски на моих руках!

Капец! Некромантия! Впервые вижу! Ощущение наваливается… жуткое. Тело машинально реагирует на эту магию как реагировало бы на труп — оно подсознательно пугается.

Печати на гробу вспыхивают! Бах! А-а-а-а, он раскалывается! Мы с мамой дёрнулись, а папа с бабушкой напрягли мышцы!

Энергия смерти начала рассеиваться, а Вивьен втягивала зелёные нити в своё тело и тяжело дышала. Но она не расслабилась, а наоборот напряглась ещё сильнее.

Ритуал был свершён. Поломанная крышка слетела, будто её кто-то толкнул, и все мы затаили дыхание.

И из гроба… показалась рука. Обычного телесного цвета. Не гнилая, не бледная, не каменная. Просто рука. Она вцепилась в край саркофага и заметно напряглась. И тогда…

Мы все стали свидетелями, как из гроба начало медленно подниматься тело.

Я видел, как оно хмурится и оглядывается. Как смотрит на свои руки! Я видел жизнь! Жизнь и разум в его глазах! Пар изо рта говорил о дыхании, недоумение говорило об осознанности!

А когда оно обратило внимание на нас…

Оно распахнуло свои большие голубые глаза, прикрытые чёлкой чёрных волос.

— В-Василиса?.., — пробормотал он, — Аня… Марк… и… и ты! Внук! Мой внук! Ха-ха, Михаэль! У тебя получилось! У ТЕБЯ ПОЛУЧИЛОСЬ! Ха-ха-ха-ха, — он засмеялся во всё горло, — Я жив! Я ЖИВ! МОЙ ВНУК ВЕРНУЛ МЕНЯ ИЗ АДА!

Улыбка сияла на его лице, он смеялся от счастья и не мог поверить в случившееся! Но он даже не подозревал…

Что мы тоже не могли поверить в увиденное.

— Ба, это чо?

В гробу сидел тринадцатилетний ребёнок. Черноволосый, голубоглазый, выглядящий как Всеволод, только… ну… ребёнок.

— Э-э-э… — Вивьен почесала голову, — Ну, почти идеально.

Прадед уже нашёл оставленные для него трусы и сидел в них на краю гроба, свесив свои маленькие ноги и решаясь прыгнуть на холодный деревянный пол. На его пухлых щеках появился румянец, а большие детские глазки сверкали.

Чё за…

— Сева… — прошептала бабушка, шагая к нему, — Сева. СЕВА! — она со всех ног рванула к беседке.

Она очутилась вокруг него моментально! Она не пожалела телепорт, она прыгнула к нему сквозь грёбанное пространство!

Всеволод даже не успел расправить руки, как бабушка его обнимает и прижимается.

Её грудь затряслась, голос дрогнул и…

— Сева! Сева-а-а-а! — заревела она.

Я не видел лица Всеволода, но уверен, он тепло улыбнулся, как улыбался и мне в Инферно. А если бабушка узнала его молодое тело…

Значит это правда он.

У нас получилось.

— Это я, Василис… — прошептал он, поглаживая её по спине, — Это я…

Мама поднялась. Она прижимала ручку к груди, почти не дышала и смотрела на беседку как испуганная девочка. И обычно бы она не решилась пойти. Она бы ждала подтверждения. Она трусиха.

Но не сейчас.

Шаг. Хрустит снег. Второй — шуршит выжженная земля. Третий. Четвёртый! Мама разгоняется и бежит к беседке!

Всеволод выглядывает из-за плеча плачущей жены.

— Анечка. Ты всё такая же маленькая и милая… — улыбнулся он, — Ни капли не подросла.

— Деда… Деда-а-а! — она с криком бросилась к нему в объятия, точно так же начиная реветь.

Я выдыхаю. Улыбка ползёт на моё лицо.

Целая веха нашей семьи… была закончена. Начинается новая. Новая история, новая жизнь.

Мой прадедушка вернулся и теперь будет жить.

Я его вернул.

Батя выдыхает и заметно расслабляется. Как и Вивьен, собственно. Она потирает руки, подходит и улыбается.

— Ну, дело сделано. Пока не начали предъявлять, почему тело детское, я лучше пойду, — смеётся она, — По школе позже напишу. До встречи, господа! — она переводит на меня взгляд и неожиданно тыкает мне в нос, — Буп!

Я жмурюсь и слышу портальный хлопок. Открываю глаза — и женщины уже нет. Сволочь!

Ещё и в угле запачкала, блин…

Пока я тёр лицо, мама, бабушка и дедушка уже шли сюда. Поднимаю глаза. Дед был в одних трусах и бабушкиной куртке, которая была ему как шуба. Да и вообще, выглядел он как сын Василисы и младший брат Анны.

Чё за фигня, мой прадед младше своей внучки⁈ Я как в школе объясняться буду⁈

Они подошли. Батя снова напрягся. Только вот Всеволод не обратил на него никакого внимания. Он сразу…

Пошёл ко мне.

— Михаэль… — поджал он губы, — Прости.

— З-за что?

— Я не верил, что всё выйдет. Я не мог тебе помочь ничем, кроме знаний, но и в успех не верил. Я думал, что мы умрём там вместе. А я… хотел умереть. Я не хотел жить. Существовать, — он сжал кулаки и глубоко поклонился, переходя на крик, — Прости! Прости меня пожалуйста!

— А? Э? — я испуганно заозирался, — Н-ну… я… э… — все на нас с шоком смотрели, — Деда, хватит! Выпрямись! Я… я не обижаюсь! Ничего страшного!

— Нет, это страшно. Не верить в своего родного правнука — неправильно и страшно! — он выпрямился, — Я сделаю всё, чтобы исправить этот грех. Я обязан тебе всем, — он протянул руку, — Знай. Я горжусь, что ты мой правнук. И я пожизненно буду платить тебе этот долг. Моя жизнь — твоя.

Я выдыхаю. Успокаиваюсь.

— А я рад, что ты мой прадед, — жму его руку и улыбаюсь, — С возвращением, деда. Мы все скучали.