Пах! Следующая душа. Какой-то толстяк.

— Там девушка была… — объяснял он, — И парни помню. Уроды! Приставали к ней. Я заступился и… — он потрогал свой пробитый ножом живот, — Не справился, увы.

— Юстиция будет рада пополнению в Царстве Справедливости, — улыбнулся Пётр, записывая в книжку.

Пах, следующий!

Бах!

Бах!

Следующий. Следующий! Как бы печально это ни было, но у таких как Пётр — работа есть всегда. Бесконечно. Без пауз.

— Отдал последние гроши той попрошайке мелкой, — хмыкнул лысый парень, — Зря, наверное. Впрочем… всё равно мне уже ничем не помочь. Толку от этого лечения. И денег.

— Умеренность, — кивает Пётр.

— До последнего строил дома, — вздохнул старик, — Сердце не выдержало прямо на работе. А в остальном… да вроде и не грешил. Работяга я. Честный! Старой закалки! О как!

— Усердие.

— Спас невесту от своры демонических собак, которых призывал её поехавший бывший, — покачал головой молодой парень.

— Любовь.

Бах. Бах. Душа за душой, добро за добром!

«Эх, сколько же добра существует в мире», — улыбнулся Пётр.

Настала очередь следующей души. Бах! Появляется ещё одна! Мужик с толстыми щеками, и при этом худым телом. Он недоумённо оглядывается, а его глаза лезут на лоб.

— Добрая душа, приветствую тебя на небесном плане! — улыбнулся Пётр, — Скажи, какое добро ты совершил? Только честно, здесь невозможно лгать!

— Да х*й его знает если честно… — почесал он затылок, — А мы где?

Пётр завис.

— Что?..

— А?..

Глава 13

Три недели спустя.

Группа подростков стояла и курила неподалёку от спортивного зала. Среди них был даже один взрослый — восемнадцатилетний парень по имени Данил. Он же Данич. Сирота, чемпион среди юношей до двадцати лет по немагическому бою, и с недавних пор — пробуждённый.

И именно он всех и собрал.

— Что такое? Холодрыга блин, чё вытянул? — спросил один из его двух друзей.

— Благотворительность собирают… — тихо пробормотал Данил, затягиваясь сигаретой, — Недели через две поедем помогать разгрузить. От тренера услышал. Одежда, всякая хрень и хавка будут.

Его друзья переглянулись.

— Можем пару ящиков спизд*нуть, как в прошлые разы, — снова затянулся он, — Что думаете?

Это будет уже четвёртый раз, когда они едут вместе со всем залом помогать в благих делах, и откусывают себе небольшой кусок. Быть может, конечно, кто-то и недосчитается, но для обычных безработных парней с улицы — это ощутимо.

И сейчас… да. Сильно раздумывать они не будут.

* * *

Ой, ну здрасте. Вот и она. Не прошло и месяца! Всего лишь… три недели.

— Ох, мой маленький мужчина, — сложила Вивьен ладошки, — Я так соскучилась! Мы так давно не виделись! Как дедушка? Всё хорошо?

— Хорошо. Отвянь.

— Я рада! — улыбнулась черноволосая высокая каннибалка.

— Отвянь.

— Знаешь Михаэль, ты как котёнок. Любоваться можно, гладить только по разрешению. Только вот ты милый и маленький, кто тебя спрашивает, ха-ха! — она потрепала меня по голове и ткнула в нос, — Буп.

— Э офигела⁈ — начал отбиваться я.

Вивьен не было в школе три недели. Без понятия, где она шлялась, но лучше бы шлялась подольше. Но увы — уроки этикета возобновляются, а значит и эта гнусная бархатная модельерская рожа.

— Мда-а-а… — почесал затылок Максим, — Имеет дело неразделанная любовь.

— Ха-ха, в точку, Смоливцев, — улыбнулась Вивьен.

— Смоленцев я!

Прошло уже две недели. Ну что могу сказать?..

Я наслаждаюсь жизнью!

Я хожу на тренировки, хожу на целительные курсы. В школе вот балду пинаю.

На целительстве, конечно, меня толком ничему не научил, но зато могу перевязать руку! И зелёнкой помазать. О как. Но скоро обещают больше практики!

Зато вот тренировки… блин, мне не нравится скорость моего прогресса.

Да, типа, мышцы качаю, всё такое, но на битье груши и скакалке далеко не уедешь. Мне нужно спарринговаться, нужно отрабатывать. А не с кем! Ребёнок моего возраста только один, Морозов, но с ним мало того, что толку стоять нет, так и вовсе он на соревнованиях постоянно. Прикиньте, да? Пацану шесть лет, а он уже с десятилетними соревнуется. И побеждает!

Не-не, надо что-то менять. Тем более с теми двумя днями, которые съедает целительство…

— Макс, — нахмурился я, когда мы шли на физру, — Пора. Мы будем учиться бить людей.

— Да снова ты за старое… — вздохнул друг, — Но я хочу в игры играть! В Бравл Старс и Миникрафт!

— Максим, когда тебя побил Морозов — тебе было обидно?

— Ну было…

— Ты хотел дать сдачи?

— Ну хотел…

— Ты хочешь красивую взрослую тётю в жёны?

— Ну хочу…

— А она задохликов — нет! Ты хочешь всегда быть слабым, и чтобы я тебя защищал? Или ты хочешь носить тёть на руках⁈

— Я… я хочу! Я хочу! — заряжался он.

— Я знаю где занимается Морозов. Знаю, как стать сильнее! Я сам там занимаюсь! Мы будем ещё лучше!

— Лучше⁈ — заорал он.

— ЛУЧШЕ!

— ЧО ПРАВДА⁈

— ДА!

— УО-О-О-О!

— У-У-А-А!

Мы запрыгали как обезьяны от переизбытка эмоций в наших маленький детских нервишках. Катя, шедшая рядом, косилась на нас как на последних имбецилов, которым и ложку доверить нельзя — проглотим и поперхнёмся.

Всё. Есть! Макс заряжен! Правда не особо это и трудно оказалось, ну да ладно. Я говорю, взрослые тёти его до добра не доведут. Но пока можем — эксплуатируем. Одному там реально тухло, пока все дерутся — я на груше дурацкой стою!

Осталось лишь отстоять последний урок, физру, и будет круто!

В этот раз у нас Ашки и Бшки вместе, так что приходится довольствоваться Катиной рожей.

— Чё смотр-р-р-р-ришь⁈ — Катя, одетая в спортивный розовый костюмчик, встала в позу, — Не для тебя цвету, вонючка. Муэ-э-э! — высунула она язык.

— Катя, скажи клей, — попросил я.

— Зачем ещё? Ну клей…

— Выпей баночку соплей.

— Эй, ты офигел⁈

Это хорошо ещё Теодора нет. Да-да, прикиньте! То-то думаю его не вижу. Теодор куда-то уехал говорят. Ну и хорошо.

— Дети, сегодня учимся играть в волейбол детским мячом! Встать по росту! Молодцы. Самый высокий мальчик с самой высокой девочкой. Кайзер — Синицина. Морозов…

Да ё-ёмаё!

В итоге всю физкультуру мы с Катей не учились подаче, а пытались друг друга убить этим мячиком. И я бы, конечно, мог активировать психоз и так ей рубануть, что у неё голову бы снесло, но я же не совсем ещё.

Я и без психоза это пытался.

— Ах ты… — девочка откинула свою косичку, распахнула зелёные глазки и указала на меня пальчиком, — Да ты офигел⁈ На, получай, вонючка картавая! — он кидает в меня.

— Скоро пелестану картавить! — ловлю и кидаю в неё.

— «Пелестану», ы-ы-ы-ы, «пелестану», — дразнилась она, — Ну так «пел-л-л-л-лестань». Рь-рь-рь-рь-рь!

У меня аж глаз задёргался.

Благо это не продлилось вечно, и урок закончился за минуту до того, как нас бы пришлось разнимать.

— Морозов, молодец! Как всегда безупречно, — сказал учитель, — Твоей паре пять.

В итоге лучшим на занятии был, естественно, Морозов. Как и почти на всех остальных. Леонид действительно умён и для своего возраста и, судя по его одежде, полагаю, что семья у него не богатая, а значит здесь он как бесплатник. А значит нужно пахать.

В очередной раз я убеждаюсь… как бы я не злился на Морозова — он заслужил все свои результаты. И они ему нужны, чтобы банально выживать — ведь иначе он запросто вылетит из школы.

И если пашут другие, то с фига ли я сижу?

* * *

— Итак, всё запомнил? — спросил я Максима.

— Да!

Мы стояли в том же дворе, где зал, но за углом, чтобы не спалили.

Я глянул на их дворецкого, и тот тоже кивнул. Да, оказывается, с Максимом всегда разъезжал и дворецкий — крупный лысый мужик с фееричными усами. Он весь план слышал и вполне не против.