— Ну… надеюсь, вы правы, — улыбнулась она, — Надеюсь Михаэль будет хорошим мальчи…

Дверь в кабинет резко отворяется! В коридоре стояла учительница, а за ней надутые, злые, и умытые медицинским спиртом Михаэль, Максим и Леонид. У всех в носу была ватка, и у всех она в крови.

Марк медленно поворачивается на сына.

— Это он начал, — Михаэль без зазрения совести указывает на брюнета в очках.

* * *

Все приплыли. Я турме.

— Первый же день, Михаэль… — протяжно выдохнула директриса, потирая глаза, — Господи, ну как так…

Мы сидели все по разным углам как наруганные дети. Ну… кем мы и являлись.

Меня сюда вели как бешенного пса, телекинез не отпускали ни на секунду, тогда как Максим и очкарик шли сами. Правда я единственный и пытался вырваться и всех тут поубивать, но это мы опустим.

Но чем дольше мы шли, чем дольше сидели у директора… тем спокойнее я становился. И вот, в итоге, стоило выйти из драки и боевого состояния, как я, в принципе, вполне адекватный и разумный ребёнок!

«Это ведь Гнев, да?..»

«Он влиял на ваше поведение, да»

«Почему ты не адаптировался⁈ Я же не контролировал себя!»

«Он помогал вам побеждать и ни капли не вредил физически. Мои протоколы не нашли причин адаптации»

Ë-ёп…

Нужно срочно говорить с дедом. Батю, кстати, выгнали со словами: «Это не ваше дело, зайдите позже».

Но тем не менее…

— Я не виноват, — сложил я руки на груди.

— Мы посмотрели запись! — вспылила директриса, — Ты первый на него напал! Как и Смоленцев напал на Морозова! Он защищался от вас обоих!

— Потому что он вчера меня поймал без камер и побил! — порвало Максима, — Зуб за зуб!

— Н-но… — нахмурилась женщина, — Ты же вчера сказал, что у тебя кровь из носа, потому что ты упал.

Максим отвёл взгляд, и директриса уже посмотрела на Морозова. Он цыкнул и тоже отвёл взгляд. Сказать ему нечего.

Значит я был прав. Максим был такой грустный, потому что его побили. Настроение пропало, гордость задета. Он решил отомстить тем же способом! Но не вышло.

Потому что вонючий Морозов — пробуждённый.

— Ох, это невозможно. Почему, как только что-то происходит, это обязательно вы трое?.., — она снова потёрла глаза, — И естественно вы не можете быть обычными детьми, обязательно перспективные!! Аргх! — вскинула она руками.

Максим заулыбался. Леонид снова цыкнул. Да чё он вечно такой недовольный⁈ Перед родителями так же морды корчит⁈

— Значит так, — покачала головой директриса, наливая себе из бутылки с надписью «коньяк», — В школе нет исключения за первую драку. Но вы будете наказаны. Дисциплинарные работы, все трое!

— Н-но… — начал возмущаться Максим, — Он же первый…

— Потому что не надо было врать, и сказать всё сразу, Смоленцев! — повысила голос директриса, — И сегодня вы трое отстранены от занятий! Завтра с утра ко мне!

— Да ну ё-ё-ёмаё! — махнул я руками.

В первый же день⁈

Сказать нам нечего. Да и не дадут. Мы молча поднялись со стульев, пробубнили прощание и вышли. Морозов вышел быстро и первым, а мы с Максимом столкнулись в дверном проёме.

От нас воняло спиртягой. Это в медицинском обработали. А ещё мы гундели из-за ваты в носу. Выглядели, как два дебила!

Счастливых и радостных дебила.

Кривые улыбки сами поползи на наши побитые рожи.

— Ма-а-а-акс! — вскинул я руки, — Уо-о-о!

— Миха-а-а-а! — вскинул он, — Уо-о-о!

Как две мартышки в пуховиках мы нелепо поскакали друг на друга и обнялись. Но по-мужски, без этого всякого.

— Ты где был⁈ Мама сказала, что ты болел и далеко был!

— Я был в Аду!

— В Хабаровске⁈

— Ну наверное, не знаю, — пожимаю плечами.

Морозов шёл спереди и, очевидно, грел уши, но виду не подавал. Мы с Максосом на него глянули.

Идёт ровно, плечи широкие, на предплечьях пара шрамов. Волосы чёрные, круглые очки, по идее выглядит как ботан, но что-то нифига не ботан!

Я кивнул на него Максиму.

— Тот второй, который на сто баллов сдал, — прошептал он, — Друзей нет, вечно один сидит. Дурак! Все его боятся.

— Я всё слышу, дебил! — гаркнул Морозов.

— А ты уши не глей, очкалик! — воняю со спины.

Он злобно поворачивается, но не видит во мне ни капли сомнения, и потому цыкает и снова отворачивается.

Мы оказались в пустом коридоре. Морозов берёт свою явно поношенную куртку, переобувается, обматывается шарфом и уходит, даже на нас не глянув.

Отец стоял здесь же. Взгляд у него… не очень.

— Ну… ладно, Максим, — сглотнул, — До завтра?

— До завтра!

Отец стоял со сложенными на груди руками. Максим, видимо предчувствуя отцовские пиздюли, поскорее побежал подальше. Но знаете что?..

После того, как я за него заступился и по полной отомстил, после того как мы наконец встретились, и завтра увидимся вновь…

Максим теперь снова улыбается, и снова всё та же довольная морда.

Я уже рад, что сегодняшний день сложился именно так. Максим был изгоем ради меня, теперь и я готовы им побыть. Разве не для такого нужны друзья?

Правда есть другая проблема.

— Миша… — подбирал слова отец, — Мать ведь даже отъехать не успела…

Я поворачиваюсь и вижу, как в двери вбегает мамуля.

«Пум-пум-пум… пам-пам-пам…», — затопал я ногой, — «Надо что-то делать. Иначе Бравл Старса мне не видать… и кроканта тоже…»

Не, ну, момент настал. Пора.

— Тлебую звонок деду! Ыа-а-а, фашисты, не дамся! — я со всех ног рванул к гардеробу.

Ещё одно пробуждение Гнева, и вся моя школа тут же закончится.

Пора говорить с дедом.

Глава 8

Катя сидела за партой и, подпирая голову, со скукой смотрела на доску. Математика. О-ох, ну какая нудятина! Ну как скучно! Как это противно, учиться наукам!

Но её мама говорит, что необразованную дурочку крутые мужчины в жёны не возьмут! А Катя хочет себе крутого мужа! Поэтому сидит и тухнет на уроках.

— Эх… — вздохнула зеленоглазая девочка, растекаясь на парте.

«Ску-у-ука», — она повернула голову и глянула в окно.

Было утро. Первый урок. Пошёл небольшой снег, и фонари приятно освещали улочку. Уютный вид.

И там, под фонарями и снегом, скакал какой-то ребёнок. Как мартышка. Бегал что-то, прыгал, кувыркался и убегал от родителей, шедших позади. Ещё и в ушанке какой-то дурацкой…

«Ну что за дурак…», — вздохнула Катя, считающая себя, естественно, самой взрослой и умной, — «Ещё и страшный наверное…»

Прозвенел звонок. Дебильная математика закончилась, начинается дебильный окружающий мир. Там даже змеек и крысок не изучают! Только рубины какие-то дебильные, вулканы дебильные, и всё остальное дебильное, что Кате не нравится.

Она взяла модный розовый рюкзачок и пошла со всеми. Да, иногда приходилось менять классы — сейчас они идут в класс Бэшек. Дураков то бишь. Все прекрасно знают, что Ашки лучше! Ну, Катя знает.

Только вот шагая через поток Бешек, двух главных дураков она не видела.

Не сказать, что Максим и Леонид сильно выделялись. Разве что мордами — безмятежная и злая очкастая. Но всё же, Катя всегда их видела. И честно… Морозова она побаивалась.

Мама говорит, что Кате всё дозволено, и за её милоту, красоту и статус её никто не тронет! Наругают, разве что. Только вот девочке кажется… что Морозов может. Он не посмотрит на статус, и ему плевать на всю Катю целиком. Леонид злой. Будто бешенный. Он здесь исключительно за свой интеллект, а это, как знают все аристократы — полный бред. В такую школу должны поступать только по статусу! Не место здесь черни! Мама так говорит. А мама Катеньку любит, поэтому не врёт.

Но его нет. И Смоленцева нет. А остальные дети из их класса шли хмурые и озадаченные

— «Это что, правда он был?..»

— «Как он пол проломил?»

— «У него такие глазки яркие…»

Катя нахмурилась и огляделась. Что-то… вокруг не так.