В этом ему помогали подчинённые, которых сейчас заперли в одной комнатушки пещеры мои гвардейцы, перед этим забрав всё их снаряжение. Сопротивляться не стали, бесполезно пытаться при подавляющей силе «Маркиза».
И пока уже бывшие надзиратели ждали своего приговора, новых каторжан караулила стража. К мятежникам отношение было помягче — Анхель сразу же собрал их в одном месте, где начал шаманить над тяжелобольными. Слёзы и слова благодарности доходили даже до нашего стола переговоров.
— Примите мою благодарность за оказанную господином Анхелем помощь, — вновь склонил голову седой юнион.
Как и говорил ранее, мы проводили разговор в общей спальне. Но при этом у нас была мебель в виде стола и трёх стульев. И всё из камня.
— Поблагодаришь потом моего брата, ведь это была его инициатива, — я задумчиво провёл по поверхности каменного гладкого стола. Не удержался от смешка. — Ты даже не скрываешь свою силу передо мной.
Юнионы земли, или по-простому землекопы, очень универсальные искатели. Они могут вмазать огромным земляным кулаком по человеку или даже крепости, пустить огромный валун как из катапульты, скрыться под землёй и перемещаться в ней словно крот, покрыться камнем и стать непробиваемым бастионом. Да что там, они сами могут отстроить полноценный замок!
В общем, и ближники, и дальники, и создатели полноценной крепости, и сами по себе ходячая цитадель.
Но у любой силы есть свои слабости. Во-первых, нет ни одного юниона-«Маркиза», у которого было бы летающее элементальное тело. Небо им недоступно. Во-вторых, их необычайная редкость. Один на миллион человек. Да и род юнионов земли зафиксирован только один — в нашей стране. Род Монтенов, чей глава является высшим лордом. Насколько помню, «Крепости» же сейчас 130 лет? Хм, вроде да.
— Мне нет смысла от вас прятать мои силы. Ваш телохранитель, — кивок в сторону сидящего рядом Люмьера, готового в любой момент снести голову "старче", — уже понял что я юнион по магическому зрению, ну а по оружию моих людей вы могли и так догадаться что у меня за атрибут.
— И при этом у тебя возникает вопрос почему же, зная всё это, я решил прийти в твоё логово, — и глазами обвёл помещение.
Потолок, стены, пол, даже наша мебель — всё это может стать оружием для землекопа, стоит ему докоснуться до предмета и ввести в него свою ману. Ага, они из тех, кто обходит ограничение на манапроводимые материалы.
Таких нечестных людей Петра обычно обзывала одним из слов Древних — «Читер». И почему-то она часто так именно меня называла. А я ничего такого не сделал — всего лишь научился ставить одни руны поверх других!
— У меня было несколько вариантов, — погладил в задумчивости свой подбородок мужчина. — Самый маловероятный — вы не смогли углядеть мои силы, а ваш слуга не проверил меня. Дальше закралась мысль, что вы посчитаете меня слишком слабым и истощённым и самоуверенно войдёте сюда, несмотря на предупреждение телохранителя.
Люмьер от такого заявления громко фыркнул. Но видя, что более ничего делать шатен не будет, искатель продолжил:
— Последний вариант... это желание говорить не с позиции силы.
Я улыбнулся чуть шире, давая понять что тот прав.
Да, я специально зашёл на его территорию, ведь мне нужен диалог с человеком, который не чувствует у своей шеи лезвие ножа. Понимание, что я буду ему не приказывать, а предлагать.
— Твоя сообразительность меня радует, — благосклонно кивнув, я скрестил руки и сунул их себе под подбородок. — Думаю, мы можем перейти к сути. Дела в Кадии меняются. Я навёл в городе порядок и приступаю к очищению окрестностей от всей гнили. В независимости от окончания этого диалога, главу горной каторги ждёт смерть, а его подчинённые, смотря что они сделали, либо уйдут за ним в *Бездну*, либо будут годами отрабатывать свои преступления.
Сделав небольшую передышку, внимательно взглянул в лицо юниона. Учитель продолжал меня внимательно слушать и быстро размышлять над моими словами, судя по его старой привычке играть уголками губ.
— Так вот, — продолжил я, — будет пересмотрен срок каждого здесь заключённого в связи с маргинальным поведением бывшего начальника шахты. А те, кто сюда попал из-за махинаций бывших глав канцелярии и стражи — дадим жильё и на полгода обеспечим деньгами для безбедной жизни.
— Очень... щедро, — всё же не удержался мужчина. Но не от высказанных мной слов, а от того, что я сказал это как «данность», а не «условие».
Я же легко мог эти слова сказать в качестве условия для вербовки юниона с таким редким атрибутом. Да ещё и с неплохим рангом.
А потому у него так копошатся мысли от раздумий ЧТО я подготовил, дабы затянуть его в свои слуги.
— Это не щедрость, а обязанность, — улыбка слетела с моего лица. — Я правитель этих земель, я обязан был следить за порядком, за работой моих слуг и поданных. Не доглядел. И сейчас могу не усмотреть за многим. В том числе и за делами, которые слишком серьёзны для обычных стражников, и слишком долгие для моих... особых групп. Мне нужно промежуточное звено в этой система. Отдел, что будет заниматься делами приезжих аристократов и влиятельных личностей. Отдел, что не побоится принимать в их сторону необходимые меры. Те, кто будет следить за порядком не на улице, а среди моих слуг, работающих купцов, приезжих аристократов и предпринимателей. Быть моим вторым мечом, разящим всех крыс, что решат нагадить в лордстве вне моего поля зрения.
Закончив с речью, я расслабил тело и начал размеренно дышать. Тело хоть и стало сильнее после возвышения на несколько ступеней, но от этого инвалидом я не перестал быть.
А тем временем получивший паузу главарь мятежа глубоко задумался. Он понимал какую работу я ему предлагаю, в том числе и какую власть с обязанностями он получает от этого.
Но вместо отказа или согласия, он задал вопрос:
— Почему вы решили именно мне дать эту работу? С моими силами... это не пересекается.
Я от его слов засмеялся, чем ввел в ступор двух мужчин.
— Думаешь, я предлагаю такую власть любому неплохому искателю? — произнёс я, вытирая накатившие слезинки и быстро возвращая себе улыбку. Жуткую улыбку. — Всё из-за твоего характера, Лонг Вэй.
Юнион, услышав своё настоящее имя, замер словно статуя. Но глаза его говорили за всё: удивление, страх... и готовность сражаться за свою жизнь.
Это почувствовал и Люм, начавший подниматься и прикладывать свободную руку к моей груди, чтобы что меня кинуть за себя.
— Господин... — было заговорил шатен, но я его остановил жестом руки, и тот... даже не упирался, молча кивнул, продолжая напоминать сжатую пружину, готовую распрямиться от любого резкого движения со стороны оппонента.
— Откуда я знаю кто ты? Не смогу тебе сейчас поведать, — продолжил диалог, будто ничего не случилось. — Да это сейчас и неважно. Главное твой характер — ты ненавидишь предателей, ненавидишь упивающихся своим беззаконием ублюдков. Ты достаточно смел для работы с благородными и в той же степени жесток, чтобы пресекать дальнейший беспредел на корню. Ты — тёмный даос. Идеальный проводник моей кары. И я не только обеспечу тебя всеми нужными ресурсами... но и в будущем решу твою проблему с кланом.
Лонг Вэй, коренной житель Восходящих Островов, продолжал молчать. Но уже не как статуя. Глубоко дыша, он вновь обдумывал предложение вместе с новой информацией.
Минута тишины, вторая, пятая, и вот наконец мужчина дал свой ответ:
— Есть... пара просьб.
— Слушаю.
— Среди моих товарищей есть те, кто готов за мной хоть в огонь, хоть в воду. Даже если их срок не будет полностью сокращён, я хочу чтобы их помиловали и я взял их под своё крыло.
— Твоё пожелание вполне выполнимо, если только это не убийство невиновных, — Вэй тут же покачал головой, тем самым говоря что с этой стороны всё в порядке. — Тогда слушаю вторую просьбу.
— Я хочу знать откуда вы обо мне узнали.
— Тайна рода, — на эти слова Лонг Вэй сложил губы в трубочку, не в силах возразить такому. Попытался бы — последствия для него были бы тяжёлые. Но всё же я посадил его на малюсенький крючок. — Но я её раскрою, когда придёт время. Большего пока я не смогу сказать. Клянусь своим родом.
