Сожалел ли я о своей бурной молодости? Пожалуй, нет. Хотел ли изменить что-нибудь в своем прошлом? Пожалуй, да. Думаю, мне следовало «сесть на диету» раньше, чем я увидел в зеркале солидные сорок. Я забыл об одном из важных законов мироздания – законе бумеранга, известном как закон причины и следствия, согласно которому за выбором следует определенный результат.

Я принял решение упорядочить свою личную жизнь, стать более требовательным в выборе женщин и полностью изменить стиль отношений с ними. Возможно, Сомерсет Моэм был прав, что «дух свободнее всего тогда, когда тело пресыщено наслаждением». Впервые в жизни я хотел не просто удовлетворить необузданные желания плоти, но встретить родственную душу, не искать захватывающую интригу, а найти настоящего друга и, возможно, жену – будущую мать моих детей.

Так в моей судьбе появилась очаровательная Лиз – эмоциональная, полная жизни и движения. Я встретил ее на конференции в Сан-Франциско, где она работала ассистентом редактора довольно популярного женского журнала. Возможно, этот роман не закончился бы так быстро, если бы не категоричность Лиз, сводившая нас обоих с ума. Мир Лиз делился на черное и белое и не допускал полутонов. Мне с моей дипломатией и желанием войти в чужое положение, как я ни старался, не было места в этой гамме строгих красок.

Потом я познакомился с Натали – изящной блондинкой с удивительно нежной кожей и вьющимися волосами цвета спелой пшеницы. По-детски непосредственная, веселая и беззаботная – невозможно было не влюбиться в ее легкость, наивность, необыкновенную теплоту и мягкость. Эта хрупкая девушка была похожа на солнышко в первый весенний день, радугу после дождя, пушистого котенка, которого хотелось ласкать и гладить. Два месяца мы жили с Натали как в раю, но после праздника наступило похмелье. Расстались мы по вполне очевидной причине: поняли, что кроме радости бытия (то есть потрясающего секса) у нас вряд ли будут другие.

Расставшись с Лиз и Натали, я впал в депрессию и серьезно подумывал, не найти ли мне хорошего психолога. Я никак не мог понять, то ли я родился моральным уродом и никогда ни с кем не уживусь, то ли мне чертовски не везет и любовная карма, как бумеранг, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь. Или я просто до сих пор не встретил свою вторую половинку?

В поисках ответов я стал смотреть по сторонам – на друзей, знакомых, родителей, сестру. Большинство состояли в браке. Все они либо были счастливы, либо искусно притворялись.

Мои родители, Том и Джулия, живут вместе вечность – пятьдесят лет! Моя сестра Нэнси замужем за Джеффри вот уже двенадцать лет. Когда я интересовался секретом их благополучной семейной жизни, то получал весьма туманные ответы. Правда, в один День благодарения мой отец, обычно крайне молчаливый и сдержанный, на какое-то недовольное замечание мамы посмотрел на нее с такой нежностью и сказал: «Джули, прожить с тобой столько лет мог только сумасшедший или без памяти в тебя влюбленный!» На что мама, кокетливо улыбнувшись, ответила: «Я знаю, Том».

Я уже совсем отчаялся стать счастливым и встретить любовь, когда совершенно неожиданно в мою жизнь вошла Софи. Неземная красота этой женщины очаровала меня с первого взгляда, но я боялся заглянуть ей в душу, будто предвидел неминуемое крушение надежд. Я изо всех сил старался убедить себя, что счастлив и что Софи – именно та женщина, которую я всю жизнь искал. Увы, лгать другим легко, но обманывать себя – невозможно.

Безусловно, люди врут на каждом шагу: суды и присяжные продажны, друзья и знакомые часто лукавят, близкие полны сочувствия и боятся обидеть, потому шансы найти в нашем мире истину равносильны изобретению машины времени.

Мне кажется, что единственная возможность узнать правду – поговорить со своей совестью. Люди от природы обладают уникальным арсеналом правосудия, и все, что от нас требуется, – это внимание и терпение. Нужно только на минуту прислушаться к биению своего сердца и шепоту души, внять робкому голосу интуиции, указывающему, в какую сторону идти.

«Стыд», «страх», «сердечная боль» – не просто красивые слова на разных языках мира. На самом деле это наши самые объективные судьи и самые справедливые законы Вселенной. Это наше самое откровенное отражение по ту сторону зеркала и, возможно, самый большой божественный дар, ведь разум часто обманывает нас, а совесть – никогда.

Итак, после очередного разговора со своей совестью я снова остался ни с чем. Я понимал, что, если продолжу встречаться с бесчисленными Лиз и Натали, ничего хорошего из этого не выйдет. Вероятно, чтобы стать счастливым, мне придется выбрать вариант неисправимого романтика и отвергнуть компромиссы.

В таком незавидном душевном состоянии я прилетел в Чикаго работать над статьей о Бараке Обаме, представителе Демократической партии и, возможно, будущем президенте США.

Путешествуя по миру, я всегда интересовался историей и культурой мест, в которых бывал по работе или, значительно реже, в отпуске. Если мне удавалось выкроить несколько часов, я с удовольствием предавался прогулкам по городу, стараясь посмотреть не только достопримечательности, но и то, чем жил и дышал этот город каждый день, из года в год, будь то старый железнодорожный вокзал или самая обычная пивная, где по выходным местные смотрят футбол и обсуждают новости.

Я согласен с Анатолем Франсом, который как-то сказал: «Путешествия учат больше, чем что бы то ни было. Иногда один день, проведенный в других местах, дает больше, чем десять лет жизни дома».

В наши дни человечество стало жертвой предрассудков и стереотипов, которые мешают предвкушать, удивляться и радоваться, не позволяют смотреть на мир широко раскрытыми, наивными глазами ребенка. Наш искушенный мозг уже заранее разложил все по полочкам и теперь видит мир в категориях и ассоциациях. Если русский – то непременно в шапке-ушанке с бутылкой водки, если негр – то, безусловно, нищий и жулик. Гей – конечно, модельер или просто придурок, красивая женщина – по меньшей мере стерва, американцы – полные идиоты, англичане – зануды, арабы, вне сомнения, – террористы и проходимцы.

Путешествия прекрасно исцеляют от мещанских предрассудков и ложных стереотипов, превращая нашу планету из скучной шахматной доски в радугу.

Я был знаком с Чикаго, потому что несколько раз ездил туда в командировки. Индейское племя, которое первым обосновалось на берегу озера Мичиган, окрестило это место «Чикагу» – «могучий». В конце девятнадцатого века, с легкой руки редактора газеты «Нью-Йорк Сан», его стали называть «городом ветров». Правда, редактор имел в виду не сильные ветра, характерные для Чикаго в силу его географического положения, а пространные речи американских политиков, которые съехались на Всемирную колумбийскую выставку и использовали ее трибуну в своих личных интересах.

Для меня Чикаго – прежде всего великолепный джаз и вкусная еда. И хотя здесь отнюдь не Неаполь, город также славится своей пиццей, напоминающей сочный мясной пирог.

Я остановился в отеле «Рэдиссон», в трех кварталах от живописного озера Мичиган и буквально в двух шагах от знаменитой «Великолепной Мили» – центральной торговой улицы, манящей стильными витринами дорогих магазинов и фешенебельными ресторанами.

Мне предстояло много работы, поэтому я обрадовался, что буду жить в центре и мне не придется брать напрокат машину. Конечно, я не противник автомобилей, но в командировках чувствую себя значительно свободнее без них. Мне легче пройти несколько миль пешком, чем стоять в пробках и думать о парковке. Хотя, конечно, Америка – страна автомобилистов, а не пешеходов, и в большинстве штатов жизнь без авто просто немыслима. Возьмите, к примеру, Техас, где прохожих на улицах Хьюстона или Далласа днем с огнем не сыщешь.

Я поднялся в номер, чтобы оставить вещи и посмотреть, где буду жить до следующей среды. Электронные часы на тумбочке показывали без четверти семь, так что я решил перекусить в баре гостиницы. Выбрав место у барной стойки, взял бифштекс с жареным картофелем и бутылку пива, а в ожидании заказа стал наблюдать за посетителями.