– Это не мой дом. Но если тебе тут нравится, можешь оставаться, а аренду платить не надо. С тебя причитается только половина бытовых расходов.

Как такое возможно? Я не поверил своим ушам.

Чэнь Цзюэ, казалось, понял мои сомнения и рассказал связанную с этим домом историю. Владельцем является друг Чэнь Цзюэ из Америки. Из-за того, что здесь произошло убийство, возможности продать дом пока не представляется. Сам Чэнь Цзюэ не суеверен и на произошедшее ему наплевать, поэтому американский друг воспользовался подвернувшимся случаем и сдал ему дом в аренду за символическую сумму.

– Так этот дом проклят из-за убийства? Неудивительно, что, когда я вошел сюда, почувствовал, как меня с ног до головы дрожь пробила… – Ши Цзинчжоу обхватил себя за плечи и поежился.

– Можно и так сказать. Один богатый коммерсант среди ночи сошел с ума и прикончил свою жену и дочь, а после закопал тела в саду. Да, именно там, где вы недавно проходили… Хань Цзинь, так ты не против? – спросил меня Чэнь Цзюэ.

Когда он произносил эти слова, его тон был спокоен, в нем не было ни следа эмоций, как будто он говорил о повседневных вещах.

По правде говоря, я был немного смущен. Хоть я и материалист и не верю во всякую паранормальную чушь, но когда мне вдруг на ровном месте предложили переехать в дом, где погибли люди, я встревожился и никак не мог унять это чувство. Однако самый страшный в мире дух – дух нищеты. Какие у меня были бы варианты, если б я не поселился здесь?

Срок аренды квартиры, в которой я жил, подходил к концу, и я был не в состоянии оплатить следующие полгода, так что через несколько дней вполне мог оказаться на улице. Возвращаться в родительский дом и сталкиваться с насмешками матери и отца мне не хотелось. Жить в проклятом месте по-любому лучше, чем быть бездомным, правда ведь? В крайнем случае можно подкопить деньжат и в будущем съехать на новое жилье. С другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы Чэнь Цзюэ и Ши Цзинчжоу смотрели на меня свысока.

Не боюсь я этого дьявольского дома! Я человек с высшим образованием, почему же рассуждаю как малограмотный деревенщина? Поэтому скрепя сердце я кивнул в знак согласия.

Ши Цзинчжоу поднял большой палец вверх в качестве одобрения:

– Хань Цзинь! Знал я, что ты храбрый, да не думал, что настолько – с умершими в одном доме жить… Позор мне, что я трусливей вас!

Позже мы узнали, что бо́льшая часть истории, рассказанной Чэнь Цзюэ, – ложь. Но это уже частности, оставим их на будущее.

Ранним утром следующего дня я собрал вещи, попрощался со своей старой квартирой и переехал в новое жилище на улице Сынань.

Чэнь Цзюэ не ожидал, что я перееду так скоро. Мы с ним перенесли мои пожитки в комнату на втором этаже. Я провел день, обустраивая комнату и раскладывая вещи. Чэнь Цзюэ сказал, что, кроме вещей в его спальне, все общее, в особенности книги в гостиной. Если меня что-то заинтересует, я могу взять это в любое время без его ведома.

Разузнав о моей профессии, он сказал, что у него есть полное собрание бесценного «Эришисы ши»[11] от «Китайского книгоиздательства».

– Там, на нижних полках, как откроешь шкаф, сразу увидишь.

Я был ему очень благодарен. Хоть книг у него было много, он не собирал их специально, а лишь использовал в качестве инструментов.

Что касается работы, то благодаря знакомству с Ши Цзинчжоу я успешно устроился репетитором. Так я и получал больше, и мне не надо было каждый день торчать на работе от звонка до звонка. Без бремени аренды моя жизнь стала в разы комфортнее, чем раньше. У меня появились свободные деньги, и я мог покупать то, что хочется. Жизнь мало-помалу налаживалась.

Однако после нескольких дней общения я стал все сильнее и сильнее ощущать ауру загадочности, которая исходила от моего соседа по дому.

Чэнь Цзюэ обычно ложился очень поздно, около двух или трех часов ночи, и я точно никогда не видел, чтобы он уходил спать раньше полуночи. Часто он с кем-то созванивался в своей комнате и подолгу разговаривал; до моего слуха периодически долетали слова «труп» и «убийство», что разжигало во мне еще больший интерес к его занятию.

Иногда после звонка Чэнь Цзюэ сразу же уезжал и мог не появляться дома дня два. Порой он, не говоря ни слова, на целый день запирался у себя в комнате или сутками напролет что-то вычислял на доске в гостиной. Я не обращал на него внимания, поскольку понимал, что у каждого человека есть свои личные дела и не стоит совать в них нос – это элементарная вежливость.

Так все и продолжалось, пока однажды за ужином мы не начали обсуждать убийство, прогремевшее на всю страну. В тот день я пришел от учеников домой. По дороге заскочил в супермаркет и купил много всяких вкусностей по скидке. Когда я вернулся, мы с Чэнь Цзюэ засучили рукава и состряпали вполне сносный ужин. Должен признать, что кулинарные способности Чэнь Цзюэ выше всяких похвал, и мои не идут с ними ни в какое сравнение. У него свое уникальное видение процесса приготовления пищи, но об этом позже.

Двенадцатого апреля прошлого года в пять часов пополудни в районе Хункоу, в съемной квартире на улице Дунбаосин была убита офисная сотрудница по фамилии Чэнь. В ходе полицейского расследования обнаружилось, что у потерпевшей было перерезано горло. Тело жертвы было обнажено, в верхней части туловища имелось двадцать ножевых ран. Это дело привлекло внимание полиции Хункоу, для проведения расследования была создана следственная группа, однако из-за нехватки улик и большого количества людей, бывавших на съемной квартире, в ходе расследования возникли трудности, и оно зашло в тупик. В том же году двадцатого августа в районе Путо, на улице Цао’ань был найден труп девушки с перерезанным горлом. В верхней части тела было обнаружено тридцать шесть колото-резаных ран.

После судебно-медицинской экспертизы выяснилось, что способ убийства в обоих случаях совпадает. Идентичные преступления вызвали панику у городского населения. В СМИ убийцу окрестили «Новым Потрошителем», посвятив ему значительную часть материалов. По состоянию на пятнадцатое апреля текущего года было убито десять женщин, а убийца все еще оставался на свободе.

После этого Управление общественной безопасности Шанхая опубликовало публичный отчет о расследовании серии убийств, в котором гражданам была обещана награда в размере двухсот тысяч юаней за нахождение и предоставление любых зацепок, связанных с личностью преступника, чтобы как можно быстрее раскрыть дело. Внезапно, совсем на днях, преступление, не дававшее покоя полиции уже долгое время, было раскрыто: убийцей оказался рядовой сотрудник некой фирмы. После его ареста соседи и коллеги виновного в один голос утверждали, что не могут в это поверить; в глазах людей он был порядочным и добрым человеком. Никто и думать не мог, что имеет дело с настоящим маньяком.

Дочитав отчет, я с радостью сказал Чэнь Цзюэ:

– Вот ведь как! В Китае убийцу обязательно поймают. Хотел обмануть опытных полицейских из уголовного розыска? Пустое это дело!

Внезапно Чэнь Цзюэ не согласился со мной:

– Методы уголовной полиции примитивны, к тому же в них нет упора на логику. Там больше предпочитают опираться на схожие дела. Конечно, опытный полицейский часто способен раскусить преступника сразу, однако и он не застрахован от промаха. Если же брать за основу научный метод, то вероятность совершить ошибку снижается во много раз.

– Но ты не можешь отрицать, что у них получилось! – Я передал газету Чэнь Цзюэ. – Они нашли в доме убийцы кучу улик. Вдобавок преступник самолично признался в злодеяниях.

Чэнь Цзюэ взял газету с холодной усмешкой:

– Я раскрыл это дело.

– Что?! – Я подумал, он шутит.

– Говорю, я раскрыл это дело. На прошлой неделе ко мне обратился капитан городского управления уголовного розыска Сун Босюн и предложил мне поучаствовать в совещании. И я поделился с ними кое-какими замечаниями.