Но это не отменяло и не могло отменить тот факт, что она пожертвовала своей жизнью, в том числе ради того, чтобы жил я. Каким бы холодным и расчетливым это решение не было, суть остается одна — я жив. А она — нет.

И дело даже не в том, что она была мне как-то близка — вовсе нет. Даже наоборот — я едва ее знал, по сути. Я даже не могу сказать, что я ей доверял или хотя бы даже хорошо относился — ее поведение по отношению к нас с Торой не сильно этому способствовали. Скорее, мы были деловыми партнерами, у которых были общие цели и более или менее общее виденье пути достижения этих целей.

Просто ради меня еще никто своих жизней не отдавал. Солдаты моей нынешней армии не в счет — они бьются и умирают не за меня, они это делают ради себя самих, ради своего будущего и будущего своих семей. К тому же я знаю от силы четверть процента своего войска хотя бы в лицо, а по именам, и, тем более, какую-никакую историю — и того меньше.

А самое плохое — то, что Аяка, по сути, и не умерла. Она поселилась в моей голове еще одним голосом, как вечное напоминание о том, чем и как она пожертвовала ради меня. Если бы не это, я бы, возможно, повздыхал да забыл через неделю, а теперь я буду помнить об этом вечно. Не самое удачное приобретение, даже при условии идущих в комплекте навыков Аяки по управлению копьем.

Это не мои навыки. Или, вернее сказать, не только мои.

Я уже привык, что мои мысли читают, как открытую книгу, поэтому даже не стал возмущаться, что Аяка это делает. Никак иначе просто и быть не могло.

Поясни про навыки? Что значит «не только мои»?

Копье собирает в себе навыки всех, кто им когда-либо обладал. Грубо говоря, когда ты берешь в руки копье, можешь считать, что одновременно с тобой его берут в руки все те, кто когда-то им сражался.

Ага, так вот почему с ним так легко обращаться! А я-то решил, что это я гений средневекового оружия, которое никогда в жизни не держал в руках!

Мечтай. Это копье. Оно почти самостоятельно. Если бы не необходимость, чтобы его кто-то держал, оно легко могло бы сражаться и само. Идеальное оружие, способное вырастать на любую длину и легко справляющееся с любым материалом в мире. С таким оружием и с твоей защитой ты станешь практически неуязвимым.

Почему ты говоришь «практически»?

У тебя все еще нет крыльев. Демон не собран, в нем, грубо говоря, дыра. Через эту дыру твоя душа будет продолжать гнить и портиться. С получением копья часы, отсчитывающие твои девять лет, пошли заново, а, может, и прибавили несколько лет — кто знает? Но, в любом случае, время тебя подкосит. Если только раньше кто-то другой не найдет способ, как это сделать.

Очаровательно.

Это еще не предел. Самое очаровательное — это то, что из-за незаконченности демон по-прежнему грозится поглотить тебя, когда твой срок истечет.

Откуда знаешь?

Однажды в порядке эксперимента Безликие дали носителю копья умереть своей смертью после того, как песок в его жизненных часах иссяк. Тогда им помогло лишь то, что новорожденный демон был слаб и уязвим, и то — слаб и уязвим лишь настолько, что они смогли загнать его обратно в копье, но никак не уничтожить.

А получение крыльев мне поможет? Разве собранный демон не сильнее чем обособленные части? Разве он не захватит мое тело в первую же секунду?

Этого никто не знает. С этим тебе придется разбираться уже самому.

Не лучшие перспективы.

Извини, других нет. Радуйся хотя бы этому.

Да радуюсь, радуюсь.

— Вот ты где! — раздался радостный голос Торы у меня из-за спины. — Я тебя уже битый час ищу! Идем скорее, у меня есть идея!

Ладно, Ая, позже договорим. Никуда не уходи.

Очень смешно, умник.

Я хмыкнул, скорее сам себе, нежели чтобы поддеть Аяку, и пошел следом за Торой.

Она вывела меня из леса и привела обратно к командирской палатке. По пути она отчиталась о проделанной работе:

— Я нашла портальную вешку, по которой открывались порталы к нам, и уничтожила ее. Теперь я буду постоянно следить за лагерем, чтобы нигде больше не было никакой следом магии, и, если замечу что-то подозрительное, обязательно уничтожу.

— Не надо. — секунду подумав, сказал я. — Лучше сообщи мне. Если подобные диверсии будут продолжаться, а я уверен, что будут, это будет значит, что в наших рядах опять завелся предатель, работающий на императора. Возможно, мы сможем его поймать. Бороться с последствиями его деятельности, конечно, можно, но я предпочту устранить причину — так надежнее.

— Согласна. — кивнула Тора. — Буду докладывать тебе.

— Если не мне, то конунгу. Он тоже мужик сообразительный. — я откинул полог палатки и вошел внутрь. — Что ты хотела мне показать?

— Смотри. — Тора подвела меня к разложенной на столе карте и ткнула пальцем в нее. — Узнаешь?

Я уставился в точку, на которую она показывала. Точкой оказался город с ничего не говорящим мне названием.

Тора посмотрела на меня с осуждением:

— Ну ты чего? Вспоминай! Именно здесь ты освобождал из тюрьмы членов сопротивления и впервые встретился с Безликими! И он как раз лежит на нашем пути, уже послезавтра мы будем под его стенами!

— Да? — я пожал плечами. — Ну хорошо… Наверное.

— Не понимаешь, да? — покачала головой Тора. — Сопротивление! У нас же есть сопротивление! А конкретно здесь — у нас есть сопротивление, которое осталось нам должным! Почему бы не убедить их присоединиться к нам?

Я критически посмотрела на нее:

— А они правда нам нужны?

— А почему нет? — удивилась Тора. — Лишняя сила лишней не будет. Не говоря уже о том, что они борются против тирании Тойфона дольше, чем кто-либо другой. Твои люди бьются за себя, но эти… Эти бьются конкретно против императора.

Я снова пожал плечами:

— В общем-то, я не против, раз уж мы все равно окажемся поблизости. Главное, чтобы все это дело прошло быстро, чтобы мы не теряли времени зря. А то окажется еще, что они вовсе не настроены к нам присоединиться…

— Еще как настроены. — безапелляционно заявила Тора. — Уж можешь мне поверить.

— Поверю. — вздохнул я. — Помощь нам никогда не помешает.

Используя возможности брони, мы с Торой выдвинулись вперед войска, и потому оказались в городе, опередив его почти на полдня. Внутри уже, конечно, знали о нашем приближении, но они ждали огромную толпу солдат и не раньше, чем через несколько часов, поэтому мы проникли в город беспрепятственно и уже знакомыми тропами отыскали заброшенный дом, в подвале которого ютилась ячейка сопротивления.

Встретили нас не то, чтобы радостно — мне даже попытались мечом снести голову, едва я сунул ее в люк, ведущий вниз. Пришлось отобрать оружие у нерадивого бойца, которым оказался мой старый знакомый — один из тех, кого я отпинал в подворотне. Живительные тумаки резко прочистили память и ему тоже, и он быстро ответил нас к своему начальству.

Надо сказать, с прошлого нашего визита ячейка явно похорошела — в подвале, который оказался намного больше, чем мне казалось, вовсю сновали люди, занимаясь какими-то своими, малопонятными мне делами. Таскали карты, мотки веревок, о чем-то спорили, что-то мастерили… А, завидев меня, почти все начинали улыбаться и перешептываться, несмотря на то, что я был даже не в броне.

Руководство сопротивления встретило нас без особой радости, но и недовольства не выказало тоже.

— Мы знали, что вы придете. — хитро блестя глазами из глубины бороды сказал старичок в панамке. — Мы вас ждали.

— И почему же? — усмехнулся я. — Среди вас есть провидцы?

— Не нужно быть провидцем, чтобы знать, что вам понадобится помощь. — высокомерно заявила толстуха.

— Помощь? — фыркнул я. — Вы уверены, что она нужна нам, а не наоборот? Вы, может быть, выпали из жизни, но у нас сейчас целая армия, которая идет на столицу… Собственно, поэтому мы и здесь — мы предлагаем вашим людям присоединиться к нам. Вас, конечно, весьма не много, но зато вы закалены долгой борьбой с императорскими войсками и можете рассказать нашим людям немало интересного, и научить их много чему полезному. В общем, мы приглашаем вас вступить в нашу освободительную армию. Что скажете?