Останови его! Он открывает новый портал!

Как⁈

Убей его!

Тогда он не выдаст нам никакой информации!

Да чтоб тебя!.. Тогда зубы выбей! Шепелявя, не очень-то магические формулы повыговариваешь!

Не теряя времени, я кинулся вперед и выкинул руку в правом джебе, предусмотрительно лишая кулак доспехов и вкладывая минимум силы.

Голова мага мотнулась назад, выбрасывая шлейф крови и осколков зубов, он отшатнулся назад и упал на задницу, раскинув ноги.

Губы его были разбиты в кровавую кашу, нос сломан тоже — как я ни старался, а повреждения получились более серьезными, чем я пытался нанести. Скорее всего, обе челюсти сломаны тоже, и однозначно сотрясение мозга, но он остался жив, а это главное. Травмы можно залечить, зато сейчас он совершенно точно уже ничего не наколдует.

Перемешивая воедино болезненное мычание и тоскливый скулеж, маг принялся отползать от меня спиной вперед, но наткнулся на ствол дерева и завалился на бок. Свернулся клубком, пряча голову в руках и не переставая издавать жалобные звуки.

— Ой, да ладно тебе! — я остановился рядом. — Не буду я тебя убивать! Мне от тебя еще много информации надо получить!

Услышав это, маг поднял голову и воткнул в меня взгляд, полный ненависти. Чистой, незамутненной ненависти, подобной которой я еще не видел.

В его руках что-то тихонько хрустнуло…

И маг исчез.

Я оторопел.

Ублюдок! Сучий выкормыш! Этот урод использовал энчин!

Что? Какой еще энчин? Энчин-портал? Типа того, который мне давала Тора, когда я освобождал узников?

Почти, но не совсем! Одноразовая штука, которая позволяет переместиться в четко определенное место, которая сработает только в руках того, на кого настроена!

Понтово. В моем мире раскрытые шпионы яд глотали.

Уверен, что и на этот случай у него что-то было припасено! Ну каков же ублюдок, а!

И сейчас ты отследить его не можешь, как я понимаю?

Интересно, как⁈ Он может быть на противоположном конце планеты!

Ответ — нет?

Ответ — естественно, нет!

Что ж, это плохо. Это значит, что нас переиграли по всем фронтам, и дело намного хуже, чем могло бы быть. Свободного времени для реализации моего плана не осталось совсем. Придется выдавать агитационные речи, что называется, «с колес», пытаясь воодушевить людей не точностью формулировок, но пылом и собственным запалом. Надеюсь, что всего того, что я сделал, будет достаточно для того, чтобы реализовать идею, которую я собираюсь вложить в их головы.

Идею революции.

Когда я вернулся, конунг ждал меня снаружи. Он сидел на той же лавочке, с которой в предыдущий раз меня приветствовал Диего, и занимался тем же самым — стругал что-то острым маленьким ножом из деревяшки. Наверное, у них это хобби семейное.

Увидев меня, конунг поднялся, спрятал нож куда-то под плащ и внимательно посмотрел на меня. Нахмурился, поняв, что я один.

— Ты убил его? — хмуро осведомился он.

Я покачал головой:

— Нет, он сбежал.

— Он мне никогда особо не нравился. — вздохнул конунг. — Но он был единственным магом в нашем аванпосте и заменить его было некем.

— Этим он и пользовался на всю катушку. — я пожал плечами. — Поделать нечего, что сделано, то сделано. Остается лишь радоваться тому, что мы вообще смогли его вычислить, и он больше не сможет передавать сведения о наших планах императорским войскам.

— Того, что он узнал, достаточно. У императора на службе нет глупцов, если только не считать самые нижние слои армии. Как только Тревор им расскажет все, что знает, они поймут, что на аванпосте зреет бунт. Да не просто зреет — а уже почти созрел.

— В таком случае, у нас остается только один вариант действий. Мы можем выдвинуться к столице прямо сейчас, пока у нас есть еще хотя бы какой-то элемент неожиданности.

— Выдвинуться к столице? — удивленно посмотрел на меня конунг. — Макс, я предполагал, что разговор дойдет до этого… Но объясни — как? Здесь на аванпосте четыреста человек. Еще два раза по столько же мы можем собрать с окрестных деревень, но из них три четверти — женщины, дети, и старики. В итоге у нас наберется от силы три сотни бойцов, из которых только сотня — настоящие солдаты. А у императора одних только Алых сотня наберется. Не подумай, что я или кто-то другой на этом аванпосте против твоей идеи… Но люди не пойдут на верную смерть! А пока что твоя идея именно так и выглядит.

— К нам присоединятся люди из других городов. — уверенно ответил я. — В каждом городе есть ячейка сопротивления, которые спят и видят, как бы скинуть императора с трона, и которые готовы отдать за это все, что у них есть. Они подтачивают власть Тойфона изнутри, и многие люди согласны с их идеями, и готовы, в общем-то, действовать. Но они боятся делать это в одиночку. А если они увидят, что уже есть готовая, пусть и небольшая, армия, они будут к ней присоединяться. Город за городом, мы будем наращивать свой военный потенциал, а что касается Алых… О них не беспокойтесь, против них есть я.

— Один против сотен? — конунг покачал головой. — Макс, я видел, что ты можешь, но…

— Без «но». — отрезал я. — Говорю же, оставьте их мне.

— Будь по-твоему. — вздохнул конунг. — В конце концов, выбора у нас нет. Если мы не уйдем с аванпоста сейчас, неважно куда, через день-другой здесь будет имперская армия, которая уничтожит все живое в этих стенах. Так почему бы не отправиться ей навстречу? Это направление не хуже прочих.

— Рад, что мы друг друга понял. — улыбнулся я. — Но разговаривать с населением аванпоста я не стану.

— Тебе и не придется. Я сам все сделаю.

И он сделал. Буквально через несколько часов конунг велел собрать одно большое собрание, на которое велел придти всем до единого, и там выложил всю ситуацию как есть. Без лишней воды, без уговоров, без попыток пробудить какие-то чувства — коротко, ясно и по делу. Либо мы сейчас уходим, чтобы уничтожить императора, либо он сам приходит чтобы уничтожить нас. Голосования не предполагалось, но по взглядам людей и так было ясно, что они выбирают.

Уж что-что, а уничтожать противника им было не привыкать. Они всю жизнь жили этим кредо.

Сборы заняли около суток — удивительно мало для целого аванпоста в четыре сотни человек. Видимо, сказался навык быстро и оперативно все прятать при нападении липоидов и доставать обратно, когда оно заканчивалось. Жители выкатили все телеги, какие только нашлись, и грузили их провиантом, одеждой, инструментами, и прочими вещами, пока плотники в спешном порядке рубили новые телеги, а чуть позже, когда поняли, что не успевают — и простые волокуши. Работали все — даже дети помогали, шныряя по всем уголкам аванпоста и выметая из самых дальних углов то, что не заметили или упустили взрослые.

Тина сбилась с ног, летая по всему аванпосту и вливая, вливая, вливая в людей порции какого-то тонизирующего отвара, который поддерживал их силы. Сама она его не пила, постоянно приговаривая, что кому-то тогда может не хватить, так что по истечению двадцатого часа пришлось отнять у нее флягу и запереть ее в одном из хлевов с засовом снаружи, пригрозив, что не выпущу, пока она не поспит.

Почти весь скот на аванпосте забили, засыпали мясо просто космическом количеством соли и какой-то приправы и закинули в крытую телегу, в которой магическим образом поддерживался холод — один из подарков аванпосту от шпиона Тревора. Мелкий скот и птицу частью взяли с собой, чтобы обеспечивать людей хоть какой-то едой в пути, в случае если невозможно будет охотиться или покупать в городах.

К концу двадцать шестого часа все было готово. Люди устали, даже несмотря на энергетик Тины, которую я, конечно же, выпустил, когда все собрались, они стояли возле телег с большими мешками под глазами, некоторые даже не могли стоять и сидели на ободах колес, а то и прямо на земле. И от их первоначального настроя явно осталось не так уж и много.

Тогда я взял Тину на руки и легко запрыгнул на самую верхушку ворот — туда, где стоял барабан, поднимающий решетку. Поставил целительницу рядом с собой, и помахал рукой, обращая на себя внимание тех, кто еще не поднял на меня взгляд.