Время пролетело быстрее, чем я ожидал. Эти дети не уставали и не давали Цуруко покоя. Они хотели слушать её истории и учиться рисовать акварелью.

Когда Цуруко устала и попросила меня рассказать истории, дети, услышав мой хриплый голос, надулись и выразили недовольство. Впрочем мне же лучше. Это только развеселило Цуруко и других сотрудников приюта. Их смех был слышен повсюду.

Когда наступил вечер, дети отпустили Цуруко, пообещав подождать её возвращения, чтобы поиграть. Меня они полностью проигнорировали.

Когда дети прощались с Цуруко, многие девочки плакали. Это было очень трогательно. Помахав рукой детям, Цуруко с трудом сдержала слёзы и улыбнулась.

Когда мы вернулись к машине, она сразу же достала салфетку, чтобы вытереть глаза, и, всхлипывая, сказала:

— Каждый раз, когда я прощаюсь с детьми, мне хочется плакать. Они такие молодые, у них больше нет родителей…

Лишь улыбнулся в ответ.

Цуруко грустно продолжила:

— Я хочу дать им счастье, рассказывая истории и даря подарки. В детстве мы жили очень бедно, но папа и мама делали меня самой счастливой. Эти дети, конечно, завидуют тем, у кого есть родители.

Увидев огорчённое выражение на лице девушки, я задумался и спросил:

— Сегодня ты подарила им так много подарков. А какой подарок хочешь ты?

Цуруко надулась:

— Синдзиро-сан, пожалуйста, не шути, я уже не ребёнок.

— Дети — не единственные, кто имеет право на подарки. Ты усердно трудилась весь день. Поэтому я, решил вознаградить тебя, — сказал я искренне.

Солнце клонилось к закату. Его лучи проникали в салон через окна, окрашивая интерьер в мягкий золотистый оттенок. Внутри салона было так тихо, что мы могли слышать дыхание друг друга.

Заметил, что глаза Цуруко были полны какой-то загадочной задумчивости. Она долго молчала, её лицо покраснело, а затем она наконец произнесла:

— Я хочу любви, Синдзиро-сан. Ты можешь мне её дать?

С этими словами Цуруко опустила голову, не решаясь встретиться со мной взглядом.

Улыбка, которая была на моём лице, исчезла. Замер, слова Цуруко ударили меня, словно молот по сердцу.

— Мне не нужно много. Мне не нужны ни дом, ни машина, ни деньги, ни статус… Я просто хочу немного любви, чтобы ты уделял мне внимание и любил только меня… Но, похоже, то, что я хочу недоступно для меня, — сказала она.

Могу дать ей многое, но не могу дать то, о чем она просила.

Я вздохнул:

— Прости, не думал, что это произойдёт. Ты замечательная девушка и ещё молода. Верю, что у тебя будут счастливые отношения. Возможно в будущем я приду на твою свадьбу, как старший брат.

Когда произнёс эти слова, во рту остался неприятный привкус.

Цуруко подняла голову, её глаза были красными, но она продолжала улыбаться:

— Синдзиро-сан, ты говоришь как моя мать. Она каждый день уговаривает меня найти мужа и доводит до раздражения.

— Твои родители стареют, и они, конечно, хотят внуков. Это естественно.

— Хватит уже утешений. В любом случае, я пока не готова к браку. Может у меня появится шанс, когда ты разведёшься со своей женой?

— Не рассчитывай на меня, я не тот человек, на которого можно надеяться, — ответил я, чувствуя, как мне становится неприятно в общении с Цуруко.

Она покачала головой:

— Вы, мужчины, не вправе судить, хороший вы или нет. Это имеет значение только тогда, когда это говорит женщина.

Её слова казались разумными. Всегда есть своя редиска на свою ямку. Хотя я выкопал эту яму так глубоко, что несколько редисок пытаются втиснуться в неё.

— Кстати, Цуруко, — вспомнил я, — ты говорила, что хочешь съехать от родителей. Ты всё обдумала?

— Да, я ищу. Планирую снять небольшую квартиру. Учитывая мою зарплату, думаю это не сложно, — ответила Цуруко.

Я кивнул. Когда девушка взрослеет, её мысли становятся более независимыми. Глядя на немного подавленную девушку, больше ничего не сказал, завёл машину и отвёз её домой.

* * *

Выходные пролетели так быстро, что даже не заметил, как они закончились. Наступил понедельник, и мне снова идти на работу. У нас как раз намечался новый проект в компании.

Хотя меня повысили до заместителя менеджера, пока не участвовал в этом. Я буду подключаться к проекту только в особых случаях. Поэтому каждое утро обычно покупал большие пакеты с завтраками и относил их в отдел по закупкам.

Когда вошёл в офис, Цугумэ, как всегда, первая бросилась ко мне. Она схватила два пакета с булочками и, не теряя времени, начала есть. Дамы с любопытством наблюдали, как она ест много и при этом сохраняет фигуру. Её лицо было немного округлым, а переедание не влияло на неё.

Когда завтрак почти закончился, заметил, что Харука, которая обычно сидела ближе всех ко мне, не пришла. Вспомнив события пятничного вечера, почувствовал, что что-то не так.

В этот момент в офис внезапно ворвалась Лимико. Она быстро подошла ко мне в своём сером костюме, с раскрасневшимся лицом и паническим выражением.

С нетерпением спросила:

— Синдзиро, что произошло между тобой и Харука?

Её голос был очень настойчивым, дамы в офисе удивленно смотрели на меня.

Я нахмурил брови:

— Лимико, что случилось?

— Муж Харуки, Гоку, и её шурин Юхэй пришли в компанию. Харука, похоже, в плохом состоянии! Она выглядит так, будто её избили! Гоку зовёт кого-то по имени Синдзиро, выкрикивает неприятные вещи и создаёт проблемы в холле первого этажа! — Лимико произнесла это с обиженным выражением лица.

Моё лицо потемнело. За последние два дня Харука не связывалась со мной. Думал, что дело не получит огласки, но она, похоже, не смогла мне об этом сказать.

Если бы не выходные, её муж уже нашёл бы меня два дня назад.

— Возьми это, — сказал я, передавая Лимико остатки завтрака и персиковый сок.

Она быстро приняла это и спросила:

— Что ты собираешься делать?

— Пора появиться человеку по имени Синдзиро, — ответил я.

Когда вышел из лифта на первом этаже, то увидел в холле много людей. Они окружили зону отдыха, предназначенную для клиентов. Сотрудники службы безопасности «Фудживара Интернешнл» старались поддерживать порядок. Хотя иногда между некоторыми посетителями возникали жаркие споры. Но по каким-то причинам они не вмешивались.