Защитники Переяславля-Рязанского попытались контратаковать, но слишком медленно они собирались с силами. Уже подтянулись пикинёры и аркебузиры, из-за чего защитники с ходу натолкнулись на прочную «скорлупу» из дружинников в первых рядах, пикинёров за ними и аркебузиров, что старались постреливать из-за этого заслона, опираясь на всякого рода бочки и прочие оперативные возвышения.

Прошло едва четверть часа с момента первого выстрела «саламандры», как защитники города отступили в кремль, бросив защищённый посад на произвол захватчиков.

– О-ля-ля! – только и воскликнул неаполитанский офицер, наблюдавший этот прорыв. Ему не составило труда спроецировать эти действия на Италию. Он даже догадался, зачем Иоанн бочку в воротах взорвал, прекрасно представляя действия близкого порохового взрыва на людей. Видел как-то разрыв бомбарды и её последствия.

– Это что, – заметил Иоанн. – Сейчас тру-ля-ля будет. Впереди кремль с перепуганными людьми.

– Так же будете брать?

– Если я правильно всё рассчитал, то всё пройдёт намного интереснее…

Так оно и получилось.

Когда бойцы московского войска появились у первых же ворот рязанского кремля, то с королём резко возжелали пообщаться бояре. Так что получаса не прошло, как они выдали связанную Великую княгиню Анну Васильевну и детей её.

Схема, предложенная нашим героем, была точно такой же, что и в Новгороде. Имущество противников Москвы идёт в руки сторонников. Противники же выезжают на поселение в Юрьев-Камский. Ну и в качестве вишенки на торте – город присягает королю, входя в его вотчину. И платит виру. Крупную виру в добрые тридцать тысяч рублей новгородским счётом. Тётка же с детьми отправляется в почётный плен московский.

– Это и было ваше тру-ля-ля? – спросил неаполитанский офицер, когда всё закончилось. Ему были такие вещи особенно интересны, так как он выполнял функции наблюдателя при короле Руси.

– Именно.

– Почему же вы решили, что они сдадутся?

– Москву с Рязанью связывают сильные коммерческие интересы. И партия сторонников моих тут была сильна. Да, покойному Великому князю удалось на время смутить моих союзников. Потом, как я подошёл, они испугались пойти мне навстречу, опасаясь кары с моей стороны. Вполне справедливо, кстати. Когда же стало понятно, что стены их не защитят, то…

– Ясно, – улыбнулся офицер.

– Война – это не только оружие, но и слово. Да и вообще, как говорит нам Святое Писание, в начале было слово. А потом уже, когда Бога не поняли, он отправил своих ангелов с дубинками.

– Ха! Я не слышал ещё такую трактовку, – расплылся в саркастической улыбке офицер…

Понимая, что засиживаться в Переяславле-Рязанском не стоит, Иоанн решил всё провернуть максимально быстро. Всё-таки Великий князь Тверской ждать не станет. Что и подтвердилось из опросов рязанских бояр, которые считали, будто он должен был выйти сразу, как земля просохнет от весенней слякоти. Во всяком случае, имелись именно такие договорённости.

Наш герой из-за этой детали немало переживал. Он о том догадывался и раньше, из-за чего и оставил на Москве городовой полк. От греха подальше. Вдруг не успеет? Но особой надежды, конечно, на полк тот не было.

Понятно, что кремль он удержит. У Михаила Борисовича Тверского ни бомбард, ни требушетов не будет, наверное. Если Казимир не расстарается, что вряд ли. У того, по слухам, их тоже не имелось. Отчего за белокаменный кремль Иоанн не переживал. Штурмом его так просто не взять. Во всяком случае, оставшиеся на Москве воеводы были недурно проинструктированы. И в том же кремле уже стояли гружёные возы для быстрого формирования подковообразных баррикад, чтобы блокировать взломанные ворота или обрушенные стены.

Но то кремль. А посады?

Богатые и весьма обширные посады, в которых проживала основная масса городского населения. И там же располагалось практически всё московское ремесленное производство. Очень ценное и важное, пусть и далеко не такое масштабное, каковое хотелось бы. Включая выделку ламеллярной чешуи, стеариновых свечей и прочего. Вот всё это Иоанну терять совершенно не хотелось. А городовой полк, без всякого сомнения, войско Твери, подкреплённое, по слухам, союзниками, не разобьёт. И даже не отгонит. Так что у Михаила Борисовича были все шансы посад пограбить, сжечь и люд с него увести к себе на поселение, оставив Иоанна у разбитого корыта. Вот наш герой и ёрзал, стараясь побыстрее отправиться обратно – в Москву.

Но человек предполагает, а бог располагает. Так что делёж имущества затягивался, и конца края ему не было видно. В Рязани, в отличие от Новгорода, оказалось очень сложно отделить зёрна от плевел, ведь многие союзники Москвы оказались замараны в измене и теперь пытались друг друга очернить с целью поживы.

Понимая, что так можно и месяц сидеть, и два, Иоанн пошёл на радикальный шаг. И 7 мая 1473 года от Рождества Христова издал указ, который объял три вещи. Во-первых, провозглашал Великое княжество Рязанское, отошедшее в его королевский домен, королевской провинцией. Во-вторых, переименовывал Переяславль-Рязанский в простую Рязань[21] и ставил её столицей Рязанской провинции. Ну и, в-третьих, назначал губернатора – государева человека, что станет этой провинцией управлять от лица самого Иоанна. Им стал боярин Ильин[22], с которым наш герой уже был знаком и мало-мало представлял, как тот ведёт дела.

Вот на этого бедолагу вешались задачи по разделу имущества, выселению виновных и взысканию виры. Ну и, само собой, по восстановлению обороны города. Так как союз с татарами – это хорошо, но мало ли. И было бы недурно быть готовым к этому «мало ли».

Понятно, что этот губернатор натворит дел, «потеряв берега» из-за головокружительного взлёта карьеры. Но с ним можно будет и позже разобраться. А сейчас требовалось хоть как-то заткнуть эту дыру и бежать «тушить пожар» дальше…

Когда отец нашего Ивана умер, тот сильно призадумался относительно будущего Великого княжества Московского. Ведь именно оно в связи наследованием титула стало королевством. Эта земля была обширна и совершенно не организована. Какие-то зачатки административного аппарата, конечно, имелись. Но такие, что просто слёзы, да и те без всякого порядка и устроения.

Наш герой попытался с ходу провести реформу, но тут же отступился от задумки, ибо выяснилось, что катастрофически не хватало людей, способных хотя бы читать-писать-считать. Про более высокий и широкий уровень грамотности, образованности и кругозора даже и речи не шло. Единицы… просто единицы… которых по пальцам можно пересчитать. И взять иных пока было неоткуда, потому что даже не все священники могли похвастаться передовым навыком чтения.

Да, можно и нужно было заниматься этим вопросом. Но на носу была большая и очень серьёзная война, поэтому Иоанн не стал даже дёргаться, оставив всё как есть в своей державе. Во всяком случае, пока.

А что же Рязань? Так это по случаю вышло. Тем более что для подобного дела не требовалось выделять скудные административные ресурсы Москвы. У них и у самих кое-чего имелось. Вот и махнул рукой, действуя «на отвяжись», пытаясь вырваться из затягивающего его болота как можно скорее…

Так что отписал Иоанн указ. Зачитали его перед людом рязанским. Снял копию, вручив её губернатору, чтобы у него хранилась. И отбыл в темпе в Москву, дабы ему там тверская рать не поломала «всё, что нажито непосильным трудом».

Разве что хану Ахмату оставил союзный гарнизон в три конные сотни под командованием Холмского. Само собой, выдав ребятам коней из рязанских конюшен. Не пешком же им по степи бегать, прикидываясь всадниками. Благо, что в Рязани после тяжёлого речного поражения свободных коней ратных хватало. И они, что приятно, числились теперь в королевской собственности.