Наконец мы были собраны, умыты, расчесаны. Одевшись в парадно-выходную одежду, мы пошли смотреть на местный общепит.
Я вновь превратился в принца империи, а Янь в мою служанку-телохранителя. Где-то на полпути мы встретили девчонок и дальше уже пошли всей толпой.
Их фрейлины, чьи имена я даже не пытался запомнить, чинно шли за нами и косились на Один семь, вообще не понимая, кто она такая и почему именно она получила доступ к телу Моего Высочества. Высокородные дурочки летели всю дорогу на другом дирижабле, поэтому я их не видел, а сейчас даже не смотрел. Мои все равно лучше и интересней.
Завтракать с императорской семьей хань было честью, которой удостаивались только высшие чины и высокородные гости дворца, поэтому наша свита была отправлена дальше, к менее знатным, но тоже благородным гостям, а нас провели в небольшое помещение, уже привычно украшенное золотом и нефритом. За широким и длинным столом уже сидела куча народа, среди которых я увидел Лю и Линь.
Очередное приветствие, знакомство, взаимные поклоны и расшаркивания — и вот мы, наконец, чинно восседаем в ожидании еды, которую принесут сразу, как появится император. Но ему, видимо, с утра есть не сильно хотелось, в отличии от нас, поэтому он изволил задерживаться.
Так что мы пока вели тихие разговоры, предаваясь воспоминаниям. Лю сидел со страдальческой миной на все лицо и маялся головными болями. Как мне шепотом пояснила Ольга, бывшая в курсе ситуации, местным одаренным было категорически запрещено его лечить магией, чтобы он страдал и помнил. Ну да, боль — лучший учитель. Хотя, в отношении его это утверждение сомнительно, потому как бухать он не переставал.
Сама же Линь кидала на меня многозначительные взгляды, иногда призывно улыбаясь. Судя по всему, наш секретный разговор с императором для нее секретом не являлся, и ханька уже строила в голове планы на долго и счастливо вместе со мной. Ну-ну, блажен, кто верует, легко ему на свете.
Наконец император соизволил притащить свой царственный зад, и мы приступили к еде. Мои девчонки еле управлялись палочками, а вот я ел абсолютно спокойно. Во-первых, меня этому научили, а во-вторых, с моей ловкостью — это вообще не проблема. За моими действиями окружающие следили очень благосклонно, а уж когда я начал общаться на чистом ханьском, так вообще растаяли. Сам же император был доволен как слон и то и дело хитро щурился, оглядывая стол.
Его положительное настроение не укрылось от окружающих, выводы были сделаны быстро, причина этому найдена, и вот я уже под перекрестными взглядами чуть не забыл, как надо жевать. Но тут же исправился, причём, так быстро, что этого никто не заметил. Ха, меня этим не взять! Тем более, что это непонятное что-то в остром соусе очень вкусное и, наверное, полезное. Что это за мясо, я не знал, но мне было пофиг. Я и гвозди могу переварить, если их предварительно сварить с укропчиком и лаврушкой.
После завтрака нас опять развели по комнатам и велели ждать. Девчонки, расположившись в удобных креслах, болтали о всякой ерунде, помня о прослушке.
Я копался в браслете в поисках очередной интересной книги о попаданце. Я вообще стал их еще больше читать, потому как авторы в них изгалялись над героем, как могли, кидая его в разные интересные ситуации. А я читал и прикидывал варианты, как поступил бы я на месте главного героя, потому как у них часто складывалось всё очень похоже с тем, что происходит у меня.
Вот так, да. Некоторые учатся на серьезной литературе, а я вот руководствуюсь фэнтези, которое стало для меня неисчерпаемым источником мудрости и глупости. Особенно последние книги, что я читал.
Янь же крутилась, как уж на сковородке, отсчитывая минуты до того момента, когда увидит сына. Но нельзя пока. Ничего, не долго ей ждать осталось.
Наконец распорядитель — чопорный ханец в несуразной шляпе, — объявил наш выход. Соединившись с нашей делегацией, мы в очередной, сотый раз выслушали, что надо делать, и двинулись мелкими, полными достоинствами шажками навстречу местной высокой тусовке.
Речь моя, выученная наизусть, оригинальностью не отличалась, зато была идеологически правильной и одобренной нашими дипломатами, впрочем, она была ими же и написана.
Потом Гао разразился в ответ чем-то похожим, не особо стараясь произвести впечатление. Ему, как и нам, было скучно, но правила есть правила.
Потом в зал притащили какие-то договоры, вручили подарки — я понятия не имел, что там внутри, но судя по всему, Гао это понравилось. Ну, и на этом, собственно, все. Раскланялись, послали всем воздушные поцелуи и отправились буха… в смысле, в дорогу к горячим бассейнам и разврату.
Сборы были недолгими, и вот мы уже, загрузившись в машины, движемся в сторону посольства, а я удерживаю Янь, которая, дай ей волю, побежала бы вперед. Ее внутренние часы отсчитывали последние секунды до того, как она обнимет сына, и терпеть дальше сил не осталось.
Мы ехали, а я пялился в окно, стараясь из него увидеть столицу великой империи.
Я смотрел на удивительный Храм Неба, куда короли и императоры когда-то приходили просить о урожае и благословении. Здание храма олицетворяло связь между небесным и земным мирами, его сокровищницы хранили доспехи и реликвии, а дворы были наполнены ароматами благовоний и листвы. Тут же я видел музыкантов, которые, играя на традиционных музыкальных инструментах, создавали завораживающую атмосферу и будто переносили в прошлое.
Нанкин оказался не только историческим и культурным центром, но и современным мегаполисом. Безумная суета и сказочная архитектура модерновых зданий соседствовали с пасмурными улочками и традиционными рынками. Магазины, рестораны и вечные толпы туристов наполняли улицы столицы империи. Но даже среди суеты города можно было найти уголок тишины — древние сады, монастыри и парки, где можно было наслаждаться покоем и гармонией.
Это было красиво, особенно когда мы ехали мимо Тяньаньминской площади или Небесного мира, если по-нашему — крупнейшей площади во всей Азии. Это место, где проходили самые важные события в истории Хань. Огромная территория прямо в центре столицы внушала трепет и невольное почтение.
Но было не до сантиментов, потому как мы приближались к начальной цели нашего путешествия.
— Ваши Высочества, позвольте представиться — старший посол Российской империи в империи Хань, граф Скворцов Валентин Иннокентьевич.
Высокий мужчина лет пятидесяти был затянут в строгий костюм.
— Очень приятно, — кивнул я, как и девушки. — Мы не видели вас на приеме. Почему?
— Прошу меня простить, — поклонился он. — Но я в это время имел беседу с Его Величеством, в которой он передал вам поручение, — протянул он мне конверт.
— Почему не через браслет?
— Его Величество не доверяет электронным носителям. Письмо зашифровано, но он уверил меня, что для вас это не будет проблемой.
— Не будет, — кивнул я, пряча его в карман.
Все известные шифры, используемые всеми странами в мире, я отлично знал. Не думаю, что наши придумали что-то новое.
— Зайдете внутрь или…
— Или, Валентин Иннокентьевич. Мы спешим, так что приведите сына баронессы Токугава, и на этом закончим.
— Как прикажете, Ваше Высочество.
И вот спустя пару минут двери распахнулись, и оттуда буквально вылетел мальчуган и с воплем радости понесся к нашей Янь.
Та лишь на мгновенье замерла — и вот ее тень размазалась в пространстве, а после семья воссоединилась.
Смахнув украдкой слезу, я дал приказ отправляться дальше. Пора было отдохнуть…
Глава 9
Глава 9
Далее наш путь лежал во все тот же, уже порядком опостылевший аэропорт, и впереди было еще четыре часа лета. Но это уже мелочи, потому как перед хорошим отдыхом надо попутешествовать. Янь вместе с сыном сели в другую машину — ей хотелось побыть с мальчиком наедине, ну, а мы и сами не хотели мешать матери, наконец-то воссоединившееся с сыном.
Мои девчонки подозрительно хлюпали носами, явно впечатлившись увиденным, да и я, признаться, тоже не остался равнодушным. И все же меня по-прежнему терзал вопрос, на который я так и не нашёл ответа.
