Мозг лихорадочно работал. Что делать? Нужно притвориться, что это не она. Как вот докажет? Но, блин, клиентка через то дурацкое приложение записывалась. Его удалить получится? Хотя, стоп. Она же записывалась к Изольде! Еще удивилась, что ее не старуха обслуживает. Точно, надо все валить на бабку.

Полицейский тем временем продолжал двигаться по коридору.

«Его вы по лицу не бьете», – мысленно обратилась она к шторам, которые смирно висели по стенам.

Мужчина с первой попытки нашел вход в кабинет и открыл дверь.

– А, а, а, подождите, – Лиза бросилась за ним. Если он все эти банки с зельями увидит, алиби вряд ли сработает.

Когда она влетела в комнату, полицейский уже перебирал ведьмовское барахло. Он зачем-то понюхал кошачий череп, пересчитал камешки с выгравированными рунами, потом повернулся к столу и одним движением разложил стопку карт в полукруг, как это делают крупье в казино.

– Заявочка поступила, что тут некая гадалка услуги оказывает, – лениво бросил он через плечо, а затем потряс хрустальный шар и приложил его к уху.

– А что, это же не запрещено вроде, – промямлила Лиза, отпираться было глупо.

Майор Сыробогатов обернулся и хмыкнул.

– Вообще-то, запрещено. Вы что же, девушка, не знаете? Две недели назад Госдума закон приняла. Гадалки, ясновидящие и всякая такая шушера – под запретом. Нечего людям мозги пудрить. Пусть со своим проблемами к врачам идут. Так, чем вы тут, говорите, занимаетесь?

– Ничем таким! – Лиза поправила сползший на глаза тюрбан.

Вот ведь зараза! Вот ведь угораздило! Вот ведь бабка старая подставила! И юристишка с ней вместе. Это вообще законно, требовать от нее закон нарушать?

– Ничем таким… – полицейский хмыкнул. – Девушка, вот вам сколько лет?

– Не прилично…

– Лет сколько?

– Двадцать два.

– А что ведете себя, как школьница? Серьезно, думаете, непонятно, что вы тут делаете?

– Да, честное слово, все легально! Я вообще-то – как раз врач. То есть не врач. А специалист. Я – психолог и тут провожу встречи с клиентами.

– Психолог, ага как же, – скривился полицейский.

– Да! Не верите? Я вам докажу, – Лиза полезла в карман бархатного платья и вытащила телефон. Когда устраивалась на работу, фотографировала все документы. Лишь бы они остались в памяти. – Вот, вот, фотка. Это мой диплом. Квалифицированный психолог.

Выпятив грудь и задрав голову, она ткнула телефоном полицейскому в лицо. Он нехотя взял гаджет и долго изучал экран, пожевывая губы.

– Что ж, что ж, – сведя брови, он с явным неудовольствием вернул телефон Лизе и снова обвел комнату взглядом. Тут лицо его просияло. Он ткнул пальцев в горящие на комоде свечи. – А что это вы пожарную безопасность не соблюдаете? В рабочих кабинетах открытый огонь запрещен!

Лиза бросилась вперед и на бегу задула огоньки.

– А это для расслабления клиентов, но раз нельзя, значит, нельзя. Вот, как будто и не было ничего, – Лиза многозначительно показала на дымящиеся свечи – мол, а не докажите, что они горели.

Ноздри полицейского задрожали. Он снова посмотрел по сторонам и шагнул к стеллажу.

– А тут у вас что? – он ткнул на разноцветные склянки.

– Это тоже для клиентов, – завуалированно ответила Лиза, подбегая к нему.

Сыробогатов взял один бутылек, откупорил и понюхал бордовую жидкость. Резко поморщился.

– Это что, спирт? А лицензия на продажу алкоголя у вас есть?

– Что?! Ну какая же продажа, я же не продаю его. Это так, на память моим клиентам. И вы вот возьмите, – Лиза схватила сразу четыре бутылька, зажав тонкие горлышки между пальцами, и с самой широкой улыбкой протянула майору.

– Вы мне взятку предлагаете, что ли? В курсе, что это преступление?

Да что ж ты такой честный-то попался! Лиза выбежала в коридор и вернулась с мусорным ведром, которое вытащила из-под настиного рабочего стола. Она демонстративно сбросила туда пригоршню бутыльков.

– Ничего никому не продаю и не предлагаю! – она подошла к комоду, взяла подсвечник и запихала в ведро, – свечи не жгу, и не колдую.

Следом в мусор отправился маленький череп, статуэтка рогатого мужика и пара охапок трав. Лиза уставилась на полицейского.

– Не нарушаю никакого закона.

Майор смерил ее взглядом и постучал пальцами по полке стеллажа.

– Я посматривать за вами буду, а то мало ли что, – он взял статуэтку жабы с монеткой во рту и бросил в ведро в лизиных руках.

«Черт, она же деньги приносит».

А полицейский уже громыхал по коридору к выходу.

Дрожащими пальцами Лиза набирала номер адвоката. Был поздний вечер, полицейский давно ушел, а испуг остался.

– Здравствуйте, Елизавета Александровна, – Амаяк Григорян ответил гнусаво, но бодро. – Уже закончили с заданием от Изольды Геннадьевны?

– Здрасьте. Нет, и я как раз по этому поводу. Вы в курсе, что гадалок запретили? Нельзя теперь вот это все делать. Вы же меня на преступление толкаете. Это тоже незаконно, я посмотрела. Это заставление, заставание, убеждение…

– Может быть, принуждение?

– Да, точно. В курсе, что это тоже преступление?

– Я юрист, так что, да, Елизавета Александровна, я знаю.

– Тогда какого?..

– Во-первых, Елизавета Александровна, вас никто не заставлял, у вас был выбор. Во-вторых, условие, которое выдвинула ваша родственница, было определено до вступления в силу закона, о котором вы говорите, поэтому юридически оно не является принуждением к совершению преступления. В -третьих, даже учитывая зафиксированное в завещании, вы не являетесь субъектом возможного принуждения к совершению преступления.

– А вы по-человечески разговаривать умеете? – огрызнулась Лиза, меряя шагами спальню.

– Вы не обязаны гадать, совершать некие ритуалы… Мы ведь с вами взрослые люди, думаю, вы и сама во все это не верите…

– Не верю, но Изольда хотела…

– Изольда хотела, чтобы вы помогли пяти людям решить их проблемы. Это главное условие получения завещанного. Достижение этой цели является… когда пять человек подтвердят, что вы им помогли, вы получите свои деньги. Или то, что от них останется.

Адвокат отключился, а Лиза схватилась за волосы. Как? Как? Как ей помогать людям? Быть ведьмой как раз было бы к месту. Вот как вернуть в семью мужа, который завел любовницу? Это тебе не бабушку через дорогу перевести. А что, такое будет считаться?

Тут с опозданием до нее дошли последние слова адвоката. Она снова стала нажимать дрожащими пальцами на сенсорные кнопки. Открыла приложение и зашла в личный кабинет. Так и есть, за прошедшие дни счет похудел еще на пару миллионов. Ей хотелось выть.

Хотя было еще светло, на небе уже взошла луна, Лиза двинулась к балкону, чтобы глотнуть свежего воздуха. Она распахнула дверь, вылетела на огороженную периллами площадку и с размаху плюхнулась в одно из садовых кресел.

На улице было хорошо. За то время, что она боролась сначала с неверующей клиенткой, потом с полицейским, прошел небольшой почти летний дождь. Теперь было тепло и свежо. С площадки в центре двора доносился детский смех и скрип железных качелей, приглушенные плотной кроной цветущих яблонь. Их сладкий аромат достиг балкона и немного утихомирил Лизу. Но к нему добавилось что-то новое – терпкое и яркое, но все равно приятное.

Она открыла глаза. На уровне ее лица, в горшочках на балконных перилах распустились красные цветы.

«Надо же как вымахали, вчера же еще загибались», – удивилась Лиза, потрогала рукой ближайший к ней нежный цветок. Перевела взгляд на следующую клумбу – там тоже все цвело, на третью, что висела на дальнем углу балкона, и едва не вскрикнула.

Она только сейчас заметила, что не одна. На соседнем балконе, так близко расположенном к ее, на почти таком же садовом кресле сидел долговязый парень. Он был смуглым, с темно-коричневыми кудрявыми волосами, которые явно не мешало уже постричь, и медовыми глазами. Он откинулся на спинку и держал на коленях графический планшет. Выглядел он удивленным, но не сильно. А смотрел на Лизу с мягкой улыбкой, как бы извиняясь, что нарушает ее уединение.