Из всех людей большой земли спаслись лишь только двое.

Девкалион. Его отцом родным был Прометей.

Ковчег огромный до потопа он себе построил,

Припасами наполнил и вошёл с женой своей.

Жена его красавицей была огневолосой

Носила имя Пирра2, почитала всех богов.

И не чуждалась матери сомнительных даров.

Хоть мать её Пандора3 и была подчас несносной,

Ковчег уж девять полных дней швыряет по волнам.

Когда же море принесёт их к тихим брегам?

И день настал, когда ковчег столкнулся с твердью горной.

И ливень прекратился, ветер тучи разогнал.

Двуглавая вершина над волнами. То бесспорно

Парнас. По воле Зевса на него ковчег попал.

Навстречу дню Девкалион с женой любимой вышли,

На твердь земную, радостно ступив. И в тот же час

Они, как благодарность человечью, силам высшим,

Торжественную жертву посвятили в первый раз.

И схлынула с горы вода. И снова показалась

Во всей округе мёртвая, пустынная земля.

Когда ж травой укроются зелёные поля?

Какая доля жалкая для жизни им досталась.

Но вестника прислал великий Зевс. То был Гермес.

Как чайка быстрокрылая спустился он с небес.

«Великий Зевс, богов и всех людей земных властитель,–

сказал он,– признавая благочестие твоё,

Чего бы ты хотел, прислал узнать, как покровитель,

Чтоб выполнить желание и скрасить бытиё».

«Гермес великий! – так Девкалион ему ответил,–

Я Зевса на горе Парнас, молю лишь об одном:

Чтоб не одни с женой остались мы на этом свете

Пусть снова люди на земле найдут свой мирный дом»!

Гермес немедля к Зевсу на Олимп помчался светлый.

Мольбу Девкалиона громовержцу изложил.

«Ну, что ж,– сказал великий Зевс и людям предложил

Больших костей земли набрать, побольше в час рассветный,

Бросать их через голову без отдыха назад.

От груды той, что впереди, не отводить свой взгляд.

«Костей земли»? Но Пирра поняла, что это камни.

И сделали они всё так, как Зевс им повелел.

Больших камней собрали груду свежим утром ранним

Кидать за голову их стали. И никто не смел

Взглянуть за спину, посмотреть хотя бы на мгновенье,

Что там творится позади и, что за голоса?

А там в тот час для всей земли рождалось населенье!

Мужчины встали из камней, которые бросал

Девкалион без устали, могучими руками.

А из камней, что Пирра запускала, веселясь,

Вставали женщины и, наготы своей стыдясь,

Искали, чем себя укрыть тревожными глазами.

Так из костей земли шумливой, радостной толпой

Явился миру на Парнасе новый род людской.

Прометей

(По трагедии Эсхила «Прикованный Прометей»)

Пустынная, дикая местность, где край ойкумены.

Колхида. В то время – кочующих скифов земля.

Здесь скалы над морем, как стражи стоят неизменно

Нигде ни травинки, лишь камни на мрачных полях.

А море шумит и грохочет, молотит валами

О чёрные скалы, и брызги летят к облакам.

А там, вдалеке, над укрытыми снегом горами

Седых облаков проползает, нахмурясь, тоска.

Нога человека ещё не ступала здесь прежде.

Но, что за процессия? Кто там идёт по степи?

О, боги! Да это титан Прометей на цепи!

Ведут его двое. И нет на спасенье надежды.

То Зевсовы слуги, а имя им Сила и Власть.

Над пленным титаном они покуражатся всласть.

К скале на вершине горы увлекают титана,

Чтоб там навсегда нерушимо его приковать.

Да. Сила и Власть, волей Зевса великого данной,

Должны вольнодумца за дело его наказать.

Тела их громадны. На вид, как гранитные скалы.

Сердца их, как камень. Тепла в них и жалости нет.

За ними бредёт бог Гефест в этот путь небывалый.

Хромой, подневольный за мастером тянется след.

Тяжёлый свой молот несёт он привычно с собою.

Ужасное дело ему в этот день предстоит.

своими руками, как Зевс-громовержец велит,

он должен любимого друга, с сердечной тоскою,

К скале приковать. Скорбь Гефесту дышать не даёт,

Но, Зевсу послушный, он, молча, за теми идёт.

Он знает, как страшно и неумолимо карает

Отец его тех, кто не выполнил волю его.

О, непослушанья сиятельный Зевс не прощает!

Жестоко карает он всех, не щадя никого.

Тем временем Сила и Власть возвели Прометея

Наверх, на вершину огромной гранитной скалы.

Торопят Гефеста: «Оковы бери поскорее!

Прикуй Прометея к скале, чтоб рвануться не смог!

Напрасно скорбишь ты о нём. Понапрасну жалеешь.

Ведь Зевсу он враг. И не зря наказал его бог!»

«Прикуй его так,– молвит грозная Сила Гефесту,

Чтоб больше никто не сумел снять оковы с него,

Чтоб эта скала приютила на веки его.

Не то и тебе грозный Зевс тут найдёт в гневе место»!

Гефест нерушимые цепи у Власти берёт.

Искусство своё, он, душою страдая, клянёт.

Служители Зевса всё время следят за работой:

«Сильнее бей молотом, крепче оковы сожми,

Не смей их ничуть ослаблять, чтоб когда-нибудь, кто-то

Опять бы ему не позволил встречаться с людьми.

Хитёр Прометей! Ведь и сам он искусно умеет

Из моря препятствий единственный выход найти.

Прикуй его крепче! Подумает пусть, пожалеет,

Эгидодержавного Зевса хотел обвести»!

«Слова так суровы, как облик твой так же бездушны,–

Промолвил Гефест и к печальным делам приступил.

Огромные клинья могучим он молотом вбил.

Скала содрогалась, металл принимая послушно.

И грохот могучих ударов услышать могли

На самом далёком краю беспокойной Земли.

Прикован титан, но, увы, не закончено дело.

Прибить его нужно к скале, грудь пронзив остриём.

И медлит Гефест. Кол железный он держит несмело

Весь дух его против, и сердце пылает огнём.

«О, мой Прометей! Я скорблю, видя муки титана»!

«Ты медлишь опять!– грозно Сила вскричала,– Скорбишь!

О Зевса враге ты скорбишь целый день неустанно!

Смотри! О себе бы скорбеть не пришлось. Берегись»!

И вот всё окончено. Всё по велению Зевса.

Прикован титан. Грудь пронзило ему остриё.

Смеются враги: «Что, герой, получил ты своё!?

Теперь ты вознесен на самое видное место!

Здесь можешь быть гордым, надменным и смертным вручить

Всё то, что украл у богов, чтобы людям дарить!

Теперь мы посмотрим, а будут ли смертные в силах

Тебя на свободу отправить из вечных оков.

Придётся тебе самому поразмыслить уныло

Как быть, как спастись. Для раздумий немало веков»!

Молчанье хранит Прометей. Не промолвил ни слова,

Ни стона единого гордый титан не издал.

Молчал и тогда он, сжав губы сухие сурово,

Когда острием друг Гефест грудь ему пробивал.

Ушли Сила с Властью – покорные Зевсовы слуги

За ними побрёл и печальный, несчастный Гефест.

И рвал ему сердце безмолвный, горячий протест,

Покинут им друг, обречённый на вечные муки.

Один Прометей. И теперь его слышать могли

Лишь тучи и море, да синие горы земли.

Теперь только стон из груди поражённой титана

На волю прорвался. Теперь лишь стал сетовать он

На злую судьбу, на решение Зевса – тирана,

Которым на вечные муки к скале пригвождён.