– Да я просто советский человек, понимаете? – медленно остывал Подлужный. – А хочу быть настоящим советским человеком. Например, как Алексей Мересьев.³²

– Всё-всё-всё, Алексей, но пока не Мересьев, – извинительно тронул его за запястье шеф. – Хочешь быть настоящим советским человеком – будь им. Но и настоящим прокурором тебе стать тоже неплохо. Как считаешь?

– Кгм-кгм, – стихая, вместо ответа кашлянул тот.

– Так вот, – продолжил Двигубский, – я действительно выдвинул тебя в качестве кандидата на самостоятельную работу. И настал для тебя черёд делать судьбоносный выбор.

«Самостоятельной работой» в их ведомстве, осуществлявшем высший надзор за соблюдением законности, именовалась деятельность собственно прокуроров городов и районов и, разумеется, первых руководителей более высокого ранга. Потому Подлужный, оценив услышанное, насторожённо произнёс:

– А конкретнее?!

– Конкретнее тебя Потыквеоком просветит. Естественно, не сразу Москву предложат, – иронично хмыкнул Яков Иосифович. – Поначалу на периферию… Дуй. Потыквеоком ждёт.

Человек с чудной фамилией Потыквеоком в прокуратуре области занимал должность начальника отдела кадров. Недовольные им сотрудники, намекая на его необычно звучащее родовое обозначение, втихую и не без ехидства обзывали его «Попопеглазом». «Дразнилка» родилась не только из созвучия и фонетического подражания. Она объяснялась также тем, что Потыквеоком был слегка косоглаз. Одни его дефект считали врождённым. Другие же объясняли это тем, что главный кадровик, якобы, выуживая дискредитирующую информацию о подчинённых, обожал подглядывать через замочную скважину или подслушивать через неплотно затворённую дверь. И однажды ему не повезло… Третьи же изъян объясняли тем, что Потыквеоком, вербуя на должность, отводил в сторону обманчивый взгляд и, подобно свахе, утаивал негативные моменты. «За кривую невесту сватает!» – не без основания острили насмешники.

Вот почему следователь, собираясь в вышестоящую инстанцию, конечно же, принимал во внимание все три версии. Но не они главенствовали. Если без утайки, то у Алексея не раз и не два возникали мысли о том, насколько захватывающая и разносторонняя работа у прокурора. Подлужный нет-нет, да и воображал, как он, подобно соколу-сапсану парит в заоблачной вышине над поднадзорной территорией, выискивая нарушителей закона: «Ага! Попались вампиры на теле трудового народа!». И вот уже неподкупный законник в крутом пике камнем срывается вниз – и от «паразитов-наездников» летят клочки по закоулочкам!

Чертовски заманчиво быть независимым от разных тяпкиных-ляпкиных, сообразуя собственные поступки исключительно с социалистической законностью и внутренним совестливым убеждением!

4

Подлужный шагал бок о бок с Потыквеокомом Вадимом Даниловичем по длинному коридору третьего этажа учреждения к кабинету прокурора области. Из предварительного собеседования с начальником отдела кадров Алексей почерпнул, что ему предложат возглавить одну из районных прокуратур, расположенных в глубинке региона. Более подробно на интригующую тему Потыквеоком распространяться не стал, ограничившись ссылкой на то, что конкретику Подлужный узнает у Купцова – сиречь у главного законника области.

Не мудрено, что приёмную следователь миновал в несколько отрешённом состоянии. Из-за этого он и секретарше босса Августе Васильевне кивнул головой запоздало, уже скрываясь за двойными дверями прокурорского кабинета.

– Здравствуйте, Константин Ефимович! – заявил о себе Подлужный, переступая порог.

– Здравствуйте! Проходите, проходите, – радушно встретил входящих Купцов, жестом приглашая их располагаться перед своим столом.

Ненадолго воцарилось тишина, поставившая Алексея в неловкое положение, ибо Купцов оценивающе вперил в него свой взор. От безысходности следователь принялся изучать узоры на паркетном полу. Наконец прокурор области прервал тишину, с располагающей доброй улыбкой начав переговоры:

– Ну что, Алексей Николаевич, рассказывайте, как вы дошли до жизни такой?

– До какой такой? – неуклюже переспросил тот.

– До такой, что старшие авторитетные товарищи рекомендуют вас на самостоятельную работу. Вам сколько лет?

– В июле тридцать один исполнится.

– Тем более. Пора уже, – рассудил Купцов. – Возьмите Гайдара³³: в шестнадцать лет уже командовал полком…

– Он был командиром 4 роты 303 полка 37 Кубанской дивизии, – недипломатично поправил его кандидат в прокуроры.

– Да? Может быть, – чуть сморщился, глава надзорного ведомства, не приученный к тому, что подчинённые его поправляют. – Не в этом суть… Вы женаты, имеете сына. Правильно?

– В январе второй родился, – с исконно мужской гордостью вновь «подправил» его Подлужный.

– …Во как! Молодец! – не сразу похвалил его прокурор, укоризненным поднятием бровей «пришпилив» к стулу Потыквеокома. – Двое сыновей – это отлично. Наша кадровая служба, понимаешь ли, и не поспевает за взятыми вами темпами. Демографическую политику партии вы интерпретируете верно.

Молодой папаша польщенно усмехнулся, а Потыквеоком столь ожесточённо заёрзал на сиденье, что создавалось впечатление, будто блохи остервенелой саранчой напали на его интимные места. Левое око кадровика «закосило» под самую глазницу. И он, должно быть, яро посетовал на то, что обмишулился, прозевав пик мужской активности молодого сотрудника.

– Так что, Алексей Николаевич, думаете по поводу самостоятельной работы? – не прекращал расспросов Купцов.

– Хотелось бы попробовать, – не скрыл пристрастия Подлужный.

– Намерены предложить вам пост прокурора Красносыльского района, – как бы невзначай проронил Купцов, и испытующе посмотрел на него.

– Ого! – вырвалось у Алексея. – Это же… Это же, Константин Ефимович, на самом севере области!

– Ну и что? Все мы с северов начинали. Я сам там пять лет отбухал. Замечательный край! Охота, рыбалка, ягоды, грибы… В Красносыльск несколько раз в день летают самолёты АН-2. Можно и железной дорогой до Солегорска, а оттуда – автобусом. В городе двадцать две тысячи жителей, а в целом по району – тридцать три. В райцентре функционирует крупный целлюлозно-бумажный завод. Прииск «Сылкаалмаз» добывает самые красивые в мире алмазы. Говорят, что премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер мечтала приобрести колье из них.

– В принципе я – за, – осторожно протянул Подлужный. – Я морально уже и жену готовил. Правда, не так далеко…

– Мы же вас не с сегодня на завтра назначаем. Пока представление уйдёт в прокуратуру России, пока там его рассмотрят, вызовут вас на смотрины – пара месяцев пройдёт. Кстати, как у вас в Среднегорске с жильём?

– Живу с семьёй в однокомнатной квартире.

– Тем более, – козырнул Купцов. – А в Красносыльске вас будет ждать трёхкомнатная полногабаритная благоустроенная квартира. Как только нынешний прокурор Красносыльска Смыслов по новому месту службы обоснуется, семью заберёт – въезжайте на здоровье. Ну и не навечно же мы вас туда отправляем. Оправдаете доверие – будем ждать с повышением обратно.

– Хорошо. Я согласен, – определился Алексей.

– Вот и договорились, – шлёпнул Купцов ладонью по столу, «закругляя» беседу.

В это время через отнюдь не узкие двери прокурорского кабинета внутрь с натугой протиснулась тучная фигура Сясина Ладомира Семёновича – заместителя Купцова по следствию.

– О! Помешал, Константин Ефимович? – «застрял» в дверях зам.

– Проходи, проходи, Ладомир Семёнович, – пригласил его тот. – Вот, агитируем молодые кадры на прокурорскую стезю. Полагаю, знакомы?

– Доводилось сталкиваться, мля-мля – прошлёпал толстыми, вывернутыми наружу губами Сясин, пристраиваясь к столу. – А не рановато ли ему, Константин Ефимович?

– А что такое? – нахмурился Купцов. – Профессиональные показатели отличные. Аморальных отклонений не отмечено.

– В этом плане – полный ажур. Беспокоит другое. Как бы помягче выразиться… Некоторая гражданская незрелость, что ли. Не возражаете, если я его кой о чём спрошу?