– Мы должны его отыскать, – вяло произнес Стас. – Не по-человечески это… чёрт побери, но как его найти?!

– Ну у меня есть вариант, – устало хмыкнул я, тряхнул «щупальцем». – Неприятный. Болезненный. Но…

Игнат поднял лук и направил его мне в грудь:

– Нет, – коротко пояснил он.

– Вот это сейчас очень странный шаг был, скоятаэль доморощенный, – прищурился я. – Он не слишком настраивает коммуникации. Мы ведь могли подружиться.

– Прости, – он опустил оружие. – Показалось что ты уже решился.

– Отнюдь. Не горю желанием. Но самый очевидный вариант узнать где кладбон – это сдохнуть. Выкопаем в поле ямку, положим туда наше барахло, прикопаем. Затем вернёмся и заберем. Но…

«Какой нам прок от вечно первого уровня?» – про себя добавил я.

– Мы можем послать за ним гонца, – многозначительно сказал охотник. – Не обязательно умирать всем. Можем вообще пойти дальше, оставляя метки вдоль дороги.

Мы оба посмотрели на Стаса. Тот всё массировал виски и массировал, игнорируя наш диалог.

– Однако не пахнут ли наши помыслы Олеговщиной? – поинтересовался я.

Игнат покачал головой и поджал губы:

– Отложить бы до утра, чтобы дров не наломать. Стас?

Бард дёрнулся, словно просыпаясь.

– Что?

– Есть два варианта, Стас. Массовый суицид, но контролируемый, со схроном вещей, или ждём утра, а дальше по обстоятельствам. Я за второе, – ввёл я его в курс дела.

Бард отстранённо закивал, будто совсем не слушая:

– Да-да, конечно, – пробормотал он – Конечно… Как скажете.

– А потом мы принесем тебя в жертву, – забросил тест я. – Во славу Одина, конечно.

Стас всё кивал. Нет, реально не слушает.

– О чём ты так задумался, Стасик?

– А? Да нет, ни о чём. Ни о чём… – он вновь посмотрел на труп Евгения. – Ни о чём.

Затем вскинулся:

– Вру. Вру! Как всегда сам себе врал. Я думаю о том, что эта смерть нас опять затормозит. Что толку от Евгения нет никакого с его ограничением на первый уровень. Что мы тащим с собой якорь! Что, может, и не искать его вовсе? Он ведь не ребёнок. Найдётся ведь… Господи Боже, что я за человек-то такой! Как же стыдно…

Он отёр лицо рукой, прикрыл себе рот. Отчаянный парень. Я даже как-то зауважал его. После полтинника быть столь невинной душой – многого стоит. Уверен, те же мысли о новичке приходили и в голову Игната. Про свою и говорить не стану. Но кто о таких вещах вслух-то треплется?

– Мы его не бросим. Ясно? Да, он нас задерживает. Но мы его не бросим! – твердо сказал бард. Поднялся, расправил плечи. – Вы слышите? Слышите?!

Разрушая патетику откуда-то с поля донесся истошный вопль. По направлению – как раз наше. Визг сменился утробным рыком, от которого пробрало до кишок. Всё стихло. Зазвенели цикады.

Мы стояли на дороге, посреди шелестящей травы, и гадали что ещё нам готовит этот ночной переход.

– Угу, – наконец, сказал я. Тот вопль явно принадлежал Жене. – Слышим. Идём?

Шшшух! Трава расступилась. Сквозь неё на вытоптанную поляну вывалилась бугристая туша, метр на метр. Отъевшийся дворф-мутант. Монстр целенаправленно хватанул Женю, и – прежде чем я успел что-либо сделать – вцепился новичку в горло. Паренёк, думаю, проснулся уже на респе.

– А? Что? – вскочил Стас, спросонья сжав копьё, будто защищая оружие.

– Лолушко? – едко поинтересовался Игнат. Охотник уже откатился назад, в траву, но огонь открывать не спешил.

– Хренолушко, – вяло ответил я. Собрал растекающиеся мысли в кучу и уставился на гостя: – Сюда иди, горе-тумбочка!

«Злой язык» активирован

Монстр отбросил труп Жени в сторону. Повернулся ко мне с неким интересом в выпученных глазах. Нижнюю челюсть перекосило, с морды капала кровь убитого. За спиной визитера темнела просека, проделанная гостем в высокой траве.

– Ыым… – вырвалось из широкой грудины чудища.

Танг. Понеслась. Я зарядил по ночному гостю «щупальцем». Чудище хлюпнуло и, помогая себе руками, бросилось в мою сторону.

«Коварный удар»

Крит. Крит. Крит.

Когда очередной ночной визитер нашего лагеря рухнул в траву и замер, я поднял виноватый взгляд на товарищей.

– Всё в порядке, Егор. Мы ведь, даже бодрствуя, не успевали его спасти, – сказал Стас. – Не корите себя. Мы не на войне.

– Но я же, блядь, меч во тьме, – с горечью развёл я руками. – Дозорный, блядь, на стене…

Игнат молчал, но смотрел неодобрительно.

– Сорян, – вытолкнул я из себя. Какое мерзкое слово. Вроде бы извинился, а вроде бы нет, но от привычки избавиться непросто.

– Правда, извините, – добавил я через паузу. – Сам не понял, как отключился. Стыдно.

В целом, нам повезло, что место возрождения оказалось совсем рядом от встречи с первым агрессивным посланником «Зодчей». Но на этом везение кончилось. Мы едва отошли на полкилометра от холма с покосившимися каменными столбами, среди которых возродился Женя, как его срезала ещё одна «Посланница». Атаковала молча, без визга и воплей. Мадам точно знала, чего хочет.

Пришлось возвращаться назад, а там уже искать местечко под лагерь и дождаться рассвета. Ходить взад-вперёд за новичком – очень не улыбалось. Мозги плавились от усталости. Спать хотелось страшно. Ночная прохлада лишь добавляла дискомфорта. В инвентаре никаких спальных мешков ведь не наблюдалось. Потому что каждому известно: в сказочных историях для ночлега достаточно плаща! Уникальная вещь. Кто-то так и вовсе в позе лотоса дрыхнет. Но Егорка не такой. Егорке бы и палаточку такую, чтоб определенный индекс водонепроницаемости имела, и спальничек, чтобы лёгонький и тепленький. Коврик там, можно даже самонадувающийся. И даже если собрал туристический сет – всё равно полночи спишь буквой «зю», из-за неровностей почвы.

В книгах и фильмах отчего-то не слишком распространяются насчет того, каково дрыхнуть на тряпке.

А я скажу правду – это охрененно неудобно. Однако, когда хорошо умаешься – на подобные вещи обращаешь значительно меньше внимания. Потому что сон – это святое!

Следующей проблемой, с которой мы столкнулись, оказалась вахта. Часы на входе в игру не выдавали. Ориентироваться по звёздам никто из нас не умел. Поэтому решили сделать просто. Первым бдит тот, кто может. Бдит, пока не начнёт вырубаться. Орёт страшно при виде опасности и будит остальных. Задача, в целом, не бей лежачего.

Первым добровольцем вызвался Игнат. После чего должен был заступить Стас. Самая хорошая, выгодная вахта – последняя – досталась мне.

Но что-то пошло не так…

Время респа у Жени оказалось около пятнадцати минут (то ли из-за его уровня, то ли в этой локации другие временные отметки на возрождение – не знаю). Пока его убивали, пока мы убивали то, что его убивало. Пока встречали беднягу, пока шли обратно. Собственно – толком спать не получалось. После первого ночного гостя решили поступать как лютые спецназовцы. Злые и циничные дядьки. Тот, чья вахта была – шёл за убитым. Остальные ложились спать. Вот так просто и незатейливо.

Но со мною это не работало. Если Стас отключался почти сразу, то я не мог, пока Женя и Игнат не вернутся в лагерь. И лишь после того как новичок, ворча, укладывался, мне получалось провалиться в нездоровую дрему. До следующей атаки или подозрительного шуршания.

К тому времени как наступила вахта Стаса – Женя умер уже трижды. Твари выскакивали так, словно их у нашего лагеря генерировали. Бац – ваншот – Евгений, проследуйте на респ, пожалуйста. Последний раз его грохнуло совсем обидно – к нам притопала помесь волка и кабана, а я как раз уснул по-настоящему хорошо, крепко. Игнат поднял тревогу, но кто видел вепря – тот знает – ежели тварь разогналась – пишите письма. Ехало болело. Охотник даже пальнул в стартовавшую дрянь разок, причем стан-стрелами (которые та – проигнорировала), но Женю всё равно снесло прежде чем я смог сфокусировать взгляд. Чего уж говорить про «обидные шутки» злого языка.