Под ногами уже была твердая дорожка, сзади снова послышались характерные чирканья, а потом… я почувствовала себя совершенно в другом месте. Ни в Городе призраков, ни в живом Броквене, вообще где-то не в этом мире. Каждая клеточка кожи ощутила невероятную уникальность этого аномального места: запахи, аура, отдаленные звуки, четкое чувство вакуума…

А когда распахнула очи под восторженный писк Телагеи и возбужденные ахи Мартиссы, Кертиса и Эйдана, я убедилась в этом окончательно.

Мы оказались в Силенту, так называемой столице призрачного колдовства. Это место полностью оправдывало свое название, ведь внутри огромного холодного купола скрывалась волшебная мистическая обитель, совершенно не похожая на Лайланд, Джайван, или любой другой уголок призрачного Броквена.

Силенту стояло на одном большом холме с пологими склонами, поросшими густой темной травой и целыми полянами пышных цветов голубых глаз, где порхали рои мертвых бабочек и светлячков; там, где пролегали светло-серые узкие каменные дорожки, расположились аллеи деревьев со светящимися синими листьями. Когда они опадали на асфальт, то закручивались в чудную овальную форму, напоминая опилки, что подсвечивали камни и ограды. По округе бегали оленята и кролики, резвились белки, и строили гнезда дрозды. В воздухе парила белая дымка, что сыпала на головы те кристаллики.

Средь деревьев находились небольшие одноэтажные и двухэтажные дома с бежевой штукатуркой, медной коричневой кровлей, различными ловцами снов с узорами птиц и прозрачными колокольчиками фурин; было открыто куча магических лавочек, мерцающих перламутровыми огнями круглых светильников у входа и вывесок с рисунками карт Таро, рунами и хрустальных шаров. На различных прилавках висели пучки засохших трав, дымились палочки благовоний и содрогались от ветра раскрытые гримуары.

От самого начала холма до верхушки стояли многочисленные квадратные ворота, напоминающие тории. Голубого жемчужного оттенка, украшенные бирюзовым лазуритом и лицами прекрасных призрачных дев, они вели к дому с синими фонариками и бумажками, что стоял на самой вершине холма.

А перед нами показались толпы призраков Силенту и их фамильяров и сущностей. Они взволновались, завидев нас и Юлу и Улу, не отрывали взор больших сияющих глаз от осколков Особенных и ошеломленно прикрывали рты, когда бирюзовые волны оплетали их ноги. Темные шелковые мантии испачкались в зеленых разводах, на осунувшихся лицах стали видны вены, а цепи почти покрыла ядовитая жижа.

Но при виде этих душ я совершенно не чувствовала той тревоги, что была в Джайване на Празднике. Внутри все расслабилось, развязались тугие узлы напряжения и страха и успокоилось сердце. Волны рядом с ними становились нежными, развевая ауру загадочности. От Силентийцев не шел смрад химикатов, глаза горели не странным возбуждением, а… облегчением. Да, эти мертвяки уже почти превратились в мертвепризраков, но чувствовалось, что они были не рады такому перевоплощению.

А потом призраки тепло улыбнулись, и кожа их засверкала, только сущности отошли по сторонам. Даже не верится… Они ждали Особенных! Они рады мне и Эйдану!

— Дорогие призраки Силенту, — начали вместе Юла и Ула, развевая дымку вокруг нас. — В наше благоговейное место, наконец, нагрянули истинные спасители Броквена! Позвольте представить тех, кого видели в астрологических прогнозах ведуньи, — и сущности принялись указывать на каждого Особенного пальцем: — Звезда — Телагея Марати, Особенная искренности.

Тела сделала что-то наподобие реверанса, кружась в воздухе и посылая вздыхающим призракам воздушные поцелуи.

— Привет! — она широко улыбнулась и подняла блеющего Юнка. — А это Юнок — мой козлик! Рады познакомиться!

Юла продолжила:

— Луна — Кертис Револ, отважный Особенный патриотизма. Он уже гостил у нас…

Кертис коротко поклонился, ухмыляясь под возбужденный шепот Силентийских дам в длинных коричневых платьях и косынках. А его тут любят…

— Рассвет — Мартисса де Лоинз, талантливая Особенная любви, — подхватила следом Ула, поворачиваясь к улыбающейся Марти. — Призраки все еще читают и любят ваши поэмы, Принцесса верности.

— Ах, как чудесно и трогательно! — Мартисса утерла слезинку со щеки, махая оживившимся душам. — А я до сих пор люблю ваш народ!

— Облако — Милтон Крейз, полный энтузиазма Особенный семейных ценностей!

Миль поклонился практически до колен под смешки призраков, судорожно поправляя очки.

— З-здравствуйте, здравствуйте, уважаемые призраки Силенту! — он синел все пуще, не решаясь поднимать взгляд на Силентийцев. Затем он еле слышно прошептал: — Боги, Боги вездесущие, как же стыдно перед ними за свои неудачные опыты… Больше никогда не буду работать на границах!..

Следующую фразу Юла и Ула произнесли уже в унисон:

— И два живых ребенка, которых выбрала Судьба! Огонь — Эйдан Тайлер и Свет — сама Елена Гостлен. Просим любить и жаловать!

И тут толпы призраков и их друзей подбежали к нам, радостно ахая и охая, осторожно дергая за ткань одежд и активно жестикулируя. Увидела среди них и лавочников с пентаклями, и спиритуалистов с планшетками-указателями, и гадалок с узорчатыми платками на головах. Все, все призраки Силенту жаждали что-то показать, рассказать нам…

Пока они не потеряли себя окончательно.

— Наконец-то вы пришли, Особенные! — восклицала одна старушка, придерживая в морщинистых ладонях ухающую сову. — Силенту и госпожа Лотос ждали вас, так долго ждали!

— До Ночи Активации осталось совсем немного времени, — поддерживал бородатый мужчина, показывая костяные руны, — нас почти уничтожил туман, но нам столько надо всего показать и рассказать! Не зря же пожертвовала собой госпожа Мунлес Лэйк, не зря старалась госпожа Лотос, и не напрасно медитировали, прогнозировали и гадали мы — призраки Силенту!

— Скорее, Елена Гостлен и Эйдан Тайлер! — кричали астральные сущности, кружась вместе с магией Эйнари и Призрачной броши. — Погадаем же на озерной гуще!

Было столько криков и возгласов, света фонариков и звона колокольчиков… Силентийцы окружили нас, чуть ли не разорвали в этом потоке радости и торопливости. Мы неловко посмеивались, кивая каждому призраку, старались всем ответить и согласиться с их мыслями. Я была безумно рада такому радушному приему, сердце трепетало от светлых лиц призраков, от их желания рассказать и показать какую-то важную информацию. Речи здешних мертвяков про озерную гущу и (О Боже!) отрывки городской истории так манили, что я не знала, куда кинуться сначала, в какую лавку зайти и с какой ведуньей выпить целительного отвара. Атмосфера Силенту вводила в гипноз…

Но Юла и Ула мигом разогнали эту возбужденную толпу, приговаривая:

— Особенные и Елена Гостлен с ее проводником, как и полагается, пройдут по каждому уровню Силенту. Все призраки однозначно успеют рассказать важные сведения, которые достались Силенту кровью и потом! Ну же, готовьте руны, карты и доставайте озерную воду Бэддайнилейкер!

С этими словами народ тут же разлетелся кто куда, каждый в свои лавки и дома. Послышалось шуршание, заиграла отдаленно арфа, лаская слух мистическими мелодиями. Зашелестели листья на деревьях, от врат отскакивали искры, переливался перламут. Лица нефритовых дев будто ожили, заиграли с нами тонкими бровями. Казалось, каждый уголок Силенту приглашал нас подняться по волшебному холму.

— Госпожа Амабель наказала нам сопровождать вас, — сущности не спеша поплыли через аллеи синих деревьев, касаясь кончиками пальцев каждого лепестка цветов и задевая колокольчики «хвостами».

Мы пошли за Юлой и Улой по гладким каменным дорожкам, воодушевленно оглядывая каждую поляну и зачарованную лавку с пузырьками отваров и пучками трав. Из окон на нас смотрели остальные существа и различные зверьки с именными повязками и ошейниками, пока их хозяева копошились с колдовской атрибутикой и проклинали склизкие цепи на поясах. Они изо всех сил старались не поддаваться действу яда.

— Куда путь держим, дорогие Юла и Ула? — поинтересовался Эйдан, вместе с остальными поднимая голову на первые врата Силенту. — Неужто тут мне смогут нагадать по линиям руки будущее?!