— Ээ, что?.. И-их здесь нет, вам показалось!

Тон рычания сменился лукавостью.

— Бирюзовые волны? Какие бирюзовые волны? Аа, Елена Гостлен, вы её имеете в виду?

Я забыла, как дышать.

— Отец, мой господин, мой создатель и пророк, вы немного ошиблись. Я у-уже довёз Елену Гостлен в Лайланд. Если и искать её, то только там.

Мне стало жалко машиниста.

Вдруг поезд тряхнуло. Машинист закричал, послышался глухой стук. Но в этот же миг все снова стихло.

А потом… послышались тяжелые, крадущиеся шаги и звон сапожных шпор.

Кёртис тихо сел с краю, стараясь не двигаться. Он снова показал палец, сжал ружьё.

Тот, о ком трепетался весь призрачный Броквен, шёл медленно и монотонно вдоль вагонов. Каждый звон шпор сдавливал сердце, легкие постукивания по окнам не давали сглотнуть. Поезд молчал, чувствовал беду. С каждым тяжелым хищным шагом оно становилось все ближе к последнему вагону.

Звон был уже у наших соседей, такой громкий и опасный. Ещё два шага и нечто остановилось. Прямо у нашего приоткрытого окна.

Засмердело ромом: терпким, немного резким, но таким сладким и тягучим, и с ноткой… смерти. Высокая фигура закрыла тусклый свет ночи. Через оконную щелку проплывали зеленые магические волны. Блеклые и мутные, они превратили наше купе в пристанище тускло-зеленого тумана. Сторонясь гнусно пахнущей дымки, моя магия теперь была со мной. Страх парализовал тело, как только безмолвная фигура хрипло и тяжело задышала. Дыхание походило на старческое, глубокое и загробное. Перед глазами сразу предстало то лицо под столом — сморщенное и обезображенное.

Зашуршала ткань странной накидки. Через щель полезла его длинная рука. Только культя оказалась прямо у Эйдановой макушки, во мраке блеснули золотые кольца в форме острых когтей. Он игриво постукивал ими, будто запугивая, издеваясь над нами. Он чувствовал наш страх.

Затем широкой ладонью существо, называвшееся Отцом, прошлось по волосам Эйдана. Не поверхностно, а прямо гладя, запуская когтистые золотые пальцы в торчащие каштановые пряди, потягивая, наверняка больно царапая кожу. Тайлер еле слышно всхлипнул, дрожа и зеленея. Немного поигравшись с волосами, которые наверняка поседели, Отец пару раз похлопал Эйда по голове и медленно перешёл… к моим.

Холодная рука нащупала начало косички и начала поднимать её к щелке. Отец шумно принюхался, щупая секущиеся кончики, а затем коротко хохотнул.

— Коли врешь, Яков, ври умело. Хоть бы спрятал куда-нибудь, а она вон тут в последнем вагончике сидит и косичками шевелит. Утютю… — и начал играться с моими косами, вдыхая их запах. Мерзко.

Я увидела, как зеленые волны принялись неспешно приближаться ко мне. Мерзкие магические кончики оплетали мои ноги и руки, прижимали талию. Большой сгусток зелёных волн, становясь ярче и энергичней, подплыл к моей броши, разгоняя бирюзовые волны. Он изогнулся, потом резко и неожиданно вцепился в Призрачную брошь, начав давить и высасывать магию! Остальные волны принялись поглощать мою магию, точно сжирая! Стало жутко больно, я погрязла в агонии. Вместе с магией из меня вытягивали душу. Все нутро, все эмоции и дар. Я зажмурилась, глухо застонала. Брошь бешено запульсировала, пытаясь отбиться от сильной магии. Я не знала что делать, воздуха катастрофически не хватало. Глаза постепенно слипались, силы меня покидали. Бирюзовые волны старались бороться, но без моих команд ничего не выходило. Бабушка не рассказывала о заклинаниях против инородной дымки! Как же… как же мне быть?! Я чувствовала, как умираю, как последние сгустки души покидали тело. Пальцы не слушались, магия не поддавалась всевозможному хаотичному контролю. Неужели все так быстро закончится?! Нет… я… не хочу…

Подождите-ка…

А что, если придумать собственное заклинание? Всего лишь надо составить подходящую рифму и представить защиту, подчиняя волны. Точно!

Так, надо собраться. Вдох…

— Ты мне… не хозяин.

Я вытянула правую руку, сжала в кулак. Голос стал твёрдым, требовательным и властным, пусть и хриплым. Ну же, вы должны прогнать его.

Став светлее, магические волны стали похожи на большое извилистое облако, стесняя смертельную дымку. Показались блёстки, яркие переливы. Они начали снова подплывать ко мне, поглощая хилые болотные волны.

Получается.

— Я не раскрою тебе своих тайн.

Вытянула левую руку и сжала, показались толстые синие вены, в которых текла… моя магия. Волны с левой стороны так же стали большими и широкими, давя дымку. Яркие сгустки магии подплыли ко мне, начав подпитывать брошь и вместе бороться с зелёным зловонным клубком дыма.

— Воля Небес тебя размажет.

Бирюзовые волны стали совсем яркими и блестящими, просто огромными. Они подняли клубы чужой магии, держа в воздухе, прямо перед лицом Отца. Я напрягла руки до предела, до хруста костей и приготовилась к финальному рывку.

— …За грехи Господь палача накажет!

Мои волны швырнули дымку в сторону Отца. От напора разбилось окно, осколки полетели вместе с зелёными волнами. Все купе наполнилось голубым светом, а снаружи послышался громкий вопль Отца. Крик стремительно отдалялся, также как и его магия, окрашивая небо в болотный. А меня отпустило, душа наполнилась магией.

Спустя пару минут все окончательно прекратилось. В поезде-призраке загорелся знакомый желтый свет.

Глава 13. Столица призрачной культуры^[18]

— Ну, как тебе рука Отца? — вопросил Кёртис, многозначно усмехаясь и сгребая мелкие осколки стекла в мусорку. — Бодрит?

— Отвра — ай! — отвратительно! — проскулил Эйдан, содрогаясь от моих прикосновений, пока я и бирюзовые волны вынимали мелкие частички из окровавленной руки. — Я думал, на меня огромную глыбу льдины уронили, я чуть сидя не умер!

Прошло уже полчаса с того момента, как я прогнала Отца. Лампочки в поезде немного вышли из строя, они нечасто помигивали и били током призрачных насекомых. Поезд сделался тёплым, но только не в нашем купе. Окно разбилось, и сейчас ветер беспощадно бил по лицу, давая почувствовать бриз лесов. Теперь поезд-призрак шумел, — трепет привидений разразил каждый вагон. Я вновь потеряла смысл своего имени, оно неустанно слетало с взволнованных уст. Сначала ребята в осколках «откачивали» меня. Я создала слишком сильное заклинание и поплатилась шоком и конвульсиями. Не рассчитав силы, я почти лишилась магии, и все моё тело ощутило это. Оно восстанавливалось по кусочкам, будто ребята склеивали разбитую чашку. Благо, мне все же удалось кое-как очухаться и очистить себя от битого стекла. Пришёл мой черёд помогать Эйдану. Теле и Керту осколки оказались нипочём, а вот Эйду повезло меньше всех. В одежду впиталась кровь с ладоней, жидкость стекала и с висков. Плюсом к этому кровавому месиву стали три царапины от Отцовских перстней на голове. Эйдану от боли приходилось кусать щедро подставленную руку Телагеи, пока я и Кёртис обрабатывали раны.

— Тише, Эйди, тише, — шептала заботливо я, смывая водой кровь со слипшихся прядей и обрабатывая перекисью царапины.

— Эй-эй, огонёк, а ну-ка, давай без слез, — пытался подбодрить Кёртис, забинтовывая исцарапанные руки, — смелые мужчины, носящие имя «Эйдан», не плачут. Выше нос!

Шмыгая от боли, Тайлер судорожно кивнул, а я тем временем уже мазала макушку зеленкой. Мне его было ужасно жалко. Даже жальче, чем себя. Засохшие дорожки крови на лице покрыли чудесные веснушки, а лопнувшие капилляры потушили огонь в выразительных глазах.

— Ты спас Особенных, подставив себя под выстрел самым первым, товарищ Тайлер, — маленькая улыбочка украсила лицо Телагеи, чьи ладошки поглаживали локти Эйда.

— Звездочка правду молвит, — кивнул Кёртис, хлопая Тайлера по плечам. — Перед Отцом надо такую смелость иметь, чтобы не спрятаться от его лапищ подальше.

Операция по лечению Эйдана была завершена. Глубоко вздохнув, я скрутила бинты, закрутила крышку зеленки и перекиси и отправила средства в аптечку. Я облокотилась о стену, протирая слезящиеся глаза. Облегченно выдохнув, Эйд, точно маленький щеночек, устроился у меня на коленях, сжимая коричневый сарафан и вдыхая запах морской соли. Я принялась гладить его по ранкам на голове. Юнок аккуратно лизал нос Тайлера.