Кёртис не растерялся, заметив посиневшие щеки Филсы и рваные движения (она всегда так смешно пыталась спрятаться за мной, когда смущалась!), коротко бросил, слегка ухмыляясь:
— Ciao, signora.
— Привет, синьор, — Фил подняла уголки губ.
— Во-о-от… — затем я быстро показала на заинтересованную Мартиссу. Ох, так хотелось рассказать Филсе все в мельчайших деталях! — Мартиссу мы встретили в месте времён девятнадцатого века, там было так волшебно, везде играла музыка, и-и танцевали в воздухе красивые люди!
— Прямо в воздухе?! — Филса прикрыла рот ладошками. Аж цветы около неё цвели не по часам, а по секундам от удивления.
— Да, Фил! А вот чтобы найти этого молодого человека — Милтона Крейза, нам пришлось притворяться статусными людьми, чтобы напугать озверевших призраков!
Как только Фил перевела свой, удивительно, наполненный жизнью взгляд на Милтона, тот ничего не сказал, не помахал даже, а лишь шумно сглотнул. Я думала, он этой слюной и подавится…
Но я не обратила внимания на их странную реакцию друг на друга, а оживлённо продолжила бегать вокруг Особенных и каждого близко показывать Филсе. Чтобы она рассмотрела, увидела, каких поистине сильных и волшебных людей мы нашли вместе с Эйданом.
— Ну а вот эту всезнающую женщину, которую зовут Амабель Пруденси, мы нашли в месте, где царит колдовство и магия! Там даже есть твоя любимая астрология, представляешь?! В Силенту есть также и хиромантия, и гидромантия, и гадания на картах… В общем, о-очень много всего!
Потом я подозвала волны показать, как Ромб Освобождения медленно, но верно высасывал всю дрянь из земли Броквена. Глаза Филсы засверкали ещё ярче, только она увидела парящую белую фигуру.
— Ромб, который всасывает весь яд и испаряет его… — подруга возбуждённо облизнула блеск со своих губ, покрываясь мурашками. Мне не верилось, что мы с ней вдвоём видим вживую, как Броквен постепенно отчищается от аномальной скверны. — Черт возьми, Ель… Как… Как у тебя это получилось? Так гладко и идеально? Ты же, хах, ещё какая неуклюжая, хоть я всегда верила в твои магические способности.
Я смягчилась, подходя к Филсе и беря ее за плечо, тихонько усмехаясь. От волнения и трепета становилось тяжело дышать, рубашка намокла от пота. А ребята вместе с нами вновь обернулись к священному озеру. Я принялась с придыханием рассказывать самую важную вещь в этом приключении:
— Уверенности мне придала история Броквена, которую мы узнали от Амабель и моей реликвии — Призрачной броши…
Хьюстон подглядела на меня с широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом. Зелёные волны потянулись к броши, щекоча тело.
— Что?.. — изумилась Филса. — Призрачная брошь все знала?..
— Да, Филса, — я заговорила монотонно, серьезно, стараясь донести до Фил всю правду. — Она показала мне далекое прошлое, восемнадцатый век… Раньше Броквен назывался Виллоуленом в честь Ивы, и он был не аномальным, а волшебным. Его основала моя прапрапрабабушка с несколькими людьми, один из которых был одарённый Жизнью человек из того вымершего рода, о котором рассказывала бабушка — химик Эрнесс Вайталши. Он хотел достичь бессмертия и провёл ужасный эксперимент над бывшим Виллоуленом, превратил призраков в чудовищ своим ядом! Но моя прапрапрабабушка и предки Особенных выполнили ритуал на озере Бэддайнилейкер и спасли Виллоулен от разрушения! Но Эрнесс был хитрее, он убил себя, чтобы отравить землю, и из-за этого образовалось много аномалий, что сейчас бы помогли ему вновь захватить Броквен и весь мир, если бы не мы!
— Ох, вот это да… — Хьюстон часто заморгала. Казалось, она не очень была удивлена, будто знала все наперёд. Не было такой уж слишком бурной реакции до визгов на происходящее, Фил только понимающе кивала. Повзрослела однако…
— И тогда на кладбище тебя увёл он, — от горьких воспоминаний на глаза снова выступили слезы, но я быстро втянула все обратно. — Эрнесс взял себе кличку «Отец» и дурил всех в Броквене больше трёхсот лет, манипулировал простыми людьми и в итоге захватывал в свой призрачный плен! — я начала осматривать Филсу на наличие ран или трупных пятен. — Надеюсь, ты сбежала от него, и он не причинил тебе вреда и не промыл мозги какой-нибудь дурью…
Вдруг Филса широко улыбнулась, щурясь. Ромб Освобождения, странно мигая, осветил ямочки на исхудавших щеках. От неё повеяло чем-то большим, чем загадочностью, почувствовалось лукавство, которое явно узнала брошь, начав биться на груди. А ещё я ощущала, как что-то оплетало ноги. Такое тоненькое, но крепкое и дымящееся… Кажется, я не могла пошевелиться и Особенные, судя по их ерзанью, тоже.
— Нет, Отец не ранил и не промыл мне мозги, — Фил растягивала каждое слово, словно рассказывала страшилку. С долей жуткости и клокота. — Наоборот, дал крышу над головой, вкусную еду, тёплую комнату. Он окружил меня заботой и не бросил гнить в Броквене…
Простите, но я немного охренела. У меня задёргался глаз, а на это Филса как-то ядовито прыснула:
— Что такое, Еленочка?..
— Подожди… — я старалась держаться… просто держаться. Слова Филсы выжигали дыры на груди, резали по ушам. — То есть ты жила с Отцом все это время? Ты не путаешь?..
— Нет, я не такая отсталая, как остальные призраки, — Филса говорила с презрением, с той вредностью, которая мне в ней никогда не нравилась. — Я этого попросту не достойна.
— Т-то есть это Отец сделал тебя такой… взрослой? — вопросила ошарашено я. Именно телосложение подруги смущало меня все это время. Призраки не могут взрослеть!
Фил как ни в чем не бывало пожала плечами, буднично произнося:
— Душа Вайталши имеет свойство изменяться, так как в нашей крови бушует жизнь даже после смерти… Такие вот пироги.
— Что?! — не сдержавшись, выпалила я надрывно.
— Что слышала, Елена, — Филса открепила копье без наконечника, крутя в руках. — На самом деле я Филса Вайталши. К сожалению, когда мой дедушка, да-да, Эрнесс, умер, наш род потерял эту фамилию, и мне было суждено родиться под фамилией Хьюстон. Всю недолгую жизнь я не верила в свои способности и боялась их. Да что уж там, каждый из нас скрывал эти силы, не до конца веря в то, что мы можем принадлежать к самим одаренным… К Вайталши, которые как бы вымерли…
Филса начала идти к Милтону, уже опустевшими холодными глазами посматривая на меня.
— Но Эрнесс открыл мне глаза на абсолютно все в этом мире. С ним все мои страхи и обиды испарились. Он показал мне, каково это — быть Вайталши. Эрнесс помог мне развить силы, данные Жизнью, и понять, в чем мой долг перед миром. Мой долг — избавить Человечество от горя раз и навсегда. Сделать так, чтобы люди жили вечно.
— Зачем же ты поверила ему?! Он обманул тебя, Филса! — я попыталась добежать до Фил, но не смогла даже и на сантиметр сдвинуться, только чуть не упала. Посмотрев на ноги, я поняла, что их оплели ромашки. Выцветшие, с порванными кончиками лепестков, со светящимися стеблями, они сдавливали ноги до боли. От напора цветов гетры порвались, на щиколотках выступила кровь.
И держали на месте ромашки не только меня. Корчились от неприятных ощущений все. Ромашки постепенно окрашивались синей кровью Особенных. Неужели это сделала Филса?..
Фил спокойно молвила металлическим скрипучим голосом, стиснув зубы и сжав одну руку в кулак:
— Это ты обманула меня, Елена. Каждое твоё слово, каждое объятие — ложь. Теперь я не позволю тебе меня обмануть.
— Чт… Что ты такое… Филса!.. — от боли в ногах и шока, что сковывал легкие, я с трудом говорила.
Филса на этот раз проигнорировала меня. Она остановилась около Милтона и указала на Ромб Освобождения.
— Давайте Ромб, Милтон.
Милтон поправил очки, утёр пот рукавом халата и тяжело вздохнул. Он медленно кивнул, виновато глядя на нас.
— Уже несу… — и спешно полетел к Ромбу Освобождения, надев перчатки.
Я замерла в безмолвной панике. Не моргала, не сглатывала. Послышались яростные крики Особенных и Эйдана:
— Э, отец, вы совсем охренели?! — орал Кёртис гневно.
