Проходя мимо штаба, устроенного мною на одном из холмов, солдаты салютуют.

Спасибо, сынок. Честное слово, спасибо.

Мои негодяи еще с четверть часа топчутся возле распахнутых городских ворот. То ли опасаются засады, то ли ждут, пока в столицу войду я.

Город пуст, но это кажущаяся пустота.

Кое-кто надеется переждать буйство грабежей в схронах, кто-то считает, что напасть обойдет его стороной. Глупцов и негодяев в столице всегда хватало: они тянутся к власти, как мотыльки к огню.

Дураков не жалко. Эту фразу за последние несколько месяцев я повторил не одну сотню раз, теперь она уже не помогает.

— Я во дворец, ты со мной?

Астролог тоскливо смотрит на фургон. Без слуг, которые ушли с принцем на прежнее место, в специально выстроенную башню, инструменты не затащить, а наши солдаты возиться с колдовскими вещами не решатся даже под страхом смерти.

— Мое место в фургоне, — взвесив все за и против отвечает астролог. — Только оттуда сейчас можно вести наблюдения за небом. Вдруг еще что-то увижу…

Притормаживаю и начинаю копаться в седельных сумках. Дворец уже совсем близко, где же он?

— Мой господин, я зайду завтра, вечером…

Астролог смущен. Отношения у нас сложились специфические, едва ли не панибратские, но он все равно продолжает обращаться ко мне «мой господин».

— Ты замечательный ученый и величайший предсказатель.

Он теряется, пытается спрятать довольную улыбку. А я тем временем нахожу искомое.

— Ты сумел с точностью до минуты предсказать мою смерть. На это способны только самые лучшие астрологи мира. Сомневаюсь, что во времена Древних Династий встречались более квалифицированные специалисты.

Он готовится возражать, но не смеет перебить своего короля.

— У меня для тебя будет ответный подарок. Услуга за услугу. Предсказание за предсказание и поверь мне, оно будет не менее точным, чем твое.

Мой товарищ начинает догадываться. Он очень умен и превосходно знает мой характер. Вот выпрямилась спина, втянулся живот…

— Смерть за смерть, дорогой друг. Я предсказываю, что ты умрешь… сейчас.

Щелкает вхолостую один курок громобоя, второй стреляет.

Несколько ворон срываются с конного памятника моему прадеду и улетают куда-то вдаль.

Телохранители и маршалы жмутся к стенам, с опаской глядят на предмет в моей руке. Ночью они сбегут от меня и присоединятся к бесчинствующей толпе.

Я не возражаю, мне уже все равно.

— Мой господин… это был… последний?

То ли рука дрогнула, то ли ему очень хотелось узнать правду.

— Последний, мой друг. Больше нет нигде.

Каким-то чудом ему удается улыбнуться, прежде чем упасть в лужу собственной крови. Я скорее угадываю в предсмертном хрипе тихое «Спасибо, мой господин».

Фургон с телом астролога разгорается за считанные минуты. Он пропитан специальным маслом для механизмов и пролитым коньяком. Памятуя, о том, что хоронят колдуна, солдаты обходят площадь стороной.

Остаток пути до дворца проезжаю в одиночестве. Мера бесчеловечности и жестокости достигнута, впереди тупик.

Трон-в-скале украшен цветами, позади него столик с винами и колбасами. Трогательная забота о том, кого уже сейчас кое-кто считает воплощением зла. Сыновья забота.

Витраж в тронном зале мешает смотреть на город.

Витражу полторы сотни лет, но меня это не останавливает. Стекло звенит, часть осколков падает на пол, но большая часть улетает вниз, к подножию скалы.

Ветер теребит мне волосы, словно пытается взбодрить. Напрасная попытка.

Я беру подзорную трубу и смотрю на город. Уже видны первые пожары, крошечные фигурки людей танцуют странный танец.

Небо затягивают облака, я боюсь, что из-за них Счастливая звезда будет не видна.

Ночь и первую половину следующего дня отсыпаюсь на шкурах, принесенных из комнаты с охотничьими трофеями. Особенно хороша медвежья, из-за которой в свое время едва не лишился жизни мой сын.

Незадолго до заката во дворец пришел маршал. Тот, самый умный. Он долго топтался, не решаясь войти в тронный зал, а я пил любимое вино и думал, как же мне с ним поступить.

— Ваше Величество…

Маршал переступает порог и склоняется передо мной в поклоне. Напрасная трата сил, я уважаю его уже за то, что он скрасил мое одиночество.

— В городе беспорядки и пожары. Солдаты дерутся друг с другом за трофеи, число погибших не поддается исчислению. В одном переходе отсюда войска из Герцогства и их вдвое больше, чем нас.

Чем нас… Столица заполнена самым лучшим, я бы сказал — отменным сбродом…

— Какие будут распоряжения, мой король?

Распоряжения… Единственный верный слуга, пусть и негодяй, каких мало.

— Никаких распоряжений, — отвечаю я, вставая с трона.

— Пей, гуляй, веселись, радуйся жизни. Мы победили, и уже к вечеру обретем долгожданное сокровище.

Я пьян, мне хочется говорить, а он как никто другой подходит в качестве исповедника.

— Видишь ли, — говорю я ему, поскольку как никогда тянет выговориться.

— Все люди от рождения до самой смерти зажаты в тиски неизбежности и свободы выбора. Счастливы те, кому удается впасть в одну из этих двух крайностей.

Он меня не понимает, но боится уже куда меньше. Я указываю ему на скамеечку, и он робко на нее присаживается.

— Она там, моя Счастливая звезда, — я тычу пальцем в небо, едва не поскальзываюсь на винной луже, но удерживаю равновесие. — Ее открыл мой друг астролог. Выпьем за упокой его души?

Маршал много трезвее меня, но похоже выпивка в присутствии короля быстро его развозит. Он даже расстегивает ворот рубашки, я вижу на волосатой груди амулет с изображением Счастливой звезды.

— Она летит сюда, понимаешь? — он послушно кивает, но еще не понимает ни черта. Позже поймет, и тогда я увижу в его глазах страх.

— Метеоритное железо ценится всеми кузнецами, из него делают самые крепкие и легкие доспехи, — сообщаю я ему. — Вместе со Счастливой звездой на землю упадет свыше тысячи пудов этого железа. На каждого из вас придется по несколько килограммов металла, который идет на вес золота!

Он боится и не понимает. Дурак. К сожалению, именно из них получаются самые верные слуги.

— Счастливая звезда упадет на столицу и не оставит от нее камня на камне!

Прямым текстом доходчивее, но он все равно думает около минуты.

— Мы все умрем?

Голос дрожащий, робкий. Как он сумел стать маршалом? Слабая душонка, лишь однажды решившаяся на подвиг — навестить вооруженного громобоем пьяного безумца с короной.

— Мы уже мертвы, даже на самой лучшей лошади тебе не ускакать от Счастливой звезды. Так что ешь, пей, гуляй и не думай о завтрашнем дне…

Он вскакивает со скамьи и пытается выскочить из зала. Мой нож входит ему в точности под левую лопатку.

Ветер разгоняет облака, появляются первые звезды. Где-то среди них прячется та, которую пока что называют Счастливой.

Астролог показал бы ее, безошибочно нашел бы ее из миллионов других звезд. Мне кажется, мы с ним были влюблены в этот стремительно несущийся на нас кусок железа.

Заворачиваюсь в плащ и возвращаюсь на Трон-в-скале. С него хуже видно звездное небо, но место короля на троне, а я — король до последнего вздоха.

Сквозняк гоняет по залу какие-то бумажки, катает из стороны в сторону пустую бутылку. Настоящего почти не осталось.

Я закрываю глаза, вспоминаю лицо сына и загадываю последнее желание.

Чтобы все у него получилось.