Вообще, на нашем участке не так много прислуги. Ухар и две его помощницы — горничные. Повара не было, горничные справлялись с готовкой, тем более что иногда готовила мама… ну или готовили под её руководством. Она любила делать всякие вкусняшки. По её словам, разница между кулинарией и алхимией намного меньше, чем может показаться. И там и там надо досконально знать ингредиенты, и там и там надо понимать, что и с чем может хорошо сочетаться. В процессе готовки горничные тщательно всё запоминают и записывают, хотя лишний раз не осмеливаются попросить дать пару уроков в кулинарии.

На заднем дворе нашего дома находилась тренировочная площадка и крытый полигон для экспериментов отца. Спереди же был небольшой сад с аллеей, фонтаном, и двумя лавочками. В двух километрах от дома начиналась конопляная ферма, а недалеко от нее мастерская по производству рулонов ткани. Кроме посева, семена конопли понемногу отправляли сюда, на ингредиенты. Ведь конопле находилось более шестидесяти элементов, позволявших маме творить чудеса без магии. А заведовал всем отец. Вообще, этот бизнес исключительно его рук дело и создан чтобы дополнительно покрыть расходы на эксперименты. Очень уж дорогое это дело.

Чтобы ферма и мастерская работали, там же, рядом, располагается небольшой посёлок. Людям под властью отца жилось очень хорошо. У них были свои лавки, к ним постоянно ездили не только торговцы, но и простые горожане. Только на моих глазах посёлок увеличился в два раза.

После уборки мы зашли в родную лабораторию. Мама надела на нас защитное снаряжение и сказала, чтобы мы встали у своих мест. У каждого из нас был свой столик, на котором располагалась мини лаборатория со всем необходимым.

— Итак. Вчера вы заготовили новую партию настоек…

Я косо посмотрел на творение своих рук. Настойки — главное вещество, служащее базой любому зелью. Качество настойки, срок выдержки и качество ингредиентов будут радикально влиять на качество самого зелья. И моё творение было… среднего качества.

— …итак. Сегодня я покажу вам, как сделать зелье исцеления ран более эффективным. Вот что для этого нужно… — она начала нам подробно рассказывать и показывать процесс приготовления качественного зелья исцеления ран, уделяя особое внимание деталям и раскрывая нам уникальные секреты, дающие зелью наилучший эффект из имеющихся ингредиентов.

А по завершению объяснений мы сами приступили к своему зельеварению. И все шло хорошо, пока во время добавления одного из реагентов колбочка не пшикнула и не выплеснула наружу облако голубого дыма, как после маленького взрыва.

— А-а-апчхи! — чихаю от едкого солоноватого запаха реагента. Из стеклянной колбы постепенно выходил синий дым, а жидкость, несмотря на температуру, перестала кипеть. И вдруг раздается смех. Я поворачиваюсь и вижу, как мама, приложив обратную сторону ладони к губам, тихонько смеется, не сводя с меня глаз. С другой же стороны, в прямом смысле слова «под столом», каталась по полу Рина. На шум и смех к нам пришел отец.

— Что за шум, а дра… ё-ё-ё-ё… — Увидев меня, его глаза медленно полезли на лоб, на губах появилась небольшая улыбка, а из груди стал вырывается сдавленный кашель, напоминающий смех. Он медленно перевел взгляд с меня на маму, но та лишь продолжала смеяться. Вскоре здесь оказался и Ухар, который также не смог сдержать улыбки. Я же подошел к стоящему в углу зеркалу и посмотрел на себя. Фартук, маска и волосы были окрашены в синий цвет, но, в отличии от одежды, в волосах оказались небольшие синие вкрапления, сделавшие мою шевелюру двух цветов. Ну…, а в принципе неплохо. Даже прикольно.

Я повернулся к семье и сняв маску показал свою улыбку.

— Акир… что ты добавил? — сквозь смех спросила мама.

— Крыло синего мотылька и корень жарицы.

— Я же сказала, что не синего, а голубого, — она перестала смеяться, а взгляд стал негодующий.

— Мне показалось, что это голубой, — я прошел к столу и показал ей второе крыло. Она улыбнулась, отошла и взяв со своего стола крыло показала его мне.

— Вот. Вот это голубой. А у тебя — крыло виссипи, или, по-другому, крыло светло-синего мотылька. Но ничего, — она положила крыло и подошла ко мне. — Это распространенная ошибка, научишься. — Она присела на корточки и потеребила мои разноцветные волосы.

— Ага!

— На сегодня хватит. Потом продолжим, — подвела она черту и прошла к Мире.

— Хей, под столом. Есть кто живой?

— Не-е-е-ет.

— Ну, если нет, то… мне все сладкое Акиру отдавать? — послышался удар, предметы на столе чуть колыхнулись. Из-под стола со стоном, потирая голову вылезла Рина.

— Нет, я тут! Вот я! — Мама улыбнулась и пошла к своему столу.

— Прибирайтесь. Кто первый отмоет тару, получит сладкий лёд.

Мы тут же зашевелились и стали быстренько убирать свои рабочие места. Блин, а эта фигня-то, походу, не оттирается… бли-и-ин.

***

Как знал. Это фигня действительно не оттирается, как со стола, так и с волос. В итоге, вместо того что бы оттирать, я придумал просто перекрасить стол. Краска нашлась быстро, а вот с кисточками возникла проблема. Немного подумав, ко мне пришла идея.

Сбегав за большим листом бумаги, я быстро вырезал дракона, после чего положил лист с дырой на стол. Следом за этим, я аккуратно выливаю краску и «драконом» аккуратно распределяю по столу. Ну, посмотрим, что получится.

Через час можно было наблюдать результат трудов. Огромные драконы красовался на моем рабочем столе, осталось лишь разукрасить. Ну с этим можно попросить маму, или папу. Они помогут.

Через пять минут

Не помогли. Блин. И что делать? Хм… Ла-а-адно. Я попробуем также, но с рисунками. Сбегав за новыми листами и вырезав необходимые детали, я прикладывал бумагу и красил по контуру. И так слой за слоем, пока не получил то, что хотел. Во-о-от. Теперь это самый настоящий дракон. Белый дракон с голубыми глазами и чешуёй. Чешую, к слову, делал с помощью сетчатого не плотного бинта. А глаза взял такие же как у себя. Что интересно, голубых глаз не было ни у мамы, ни у папы. Возможно, они передались мне от бабушки с дедушкой, но мама с папой о них никогда не говорят, так что точно узнать нельзя. Сестрёнка же носила мамины глазки.

Оставив краску досыхать, покидаю дом и сажусь на ступеньки у входа. Вскоре рядом садится Рина и, обхватив меня своими руками, прислоняется к плечу. Ей было восемь, и она была на год младше меня.

— Акир. А как думаешь, а когда у нас появятся силы? — тихонько спросила она.

— Я не знаю, — так же тихо отвечаю.

При всём при том, что мама с папой очень сильный маги, у нас не было никаких магических сил. Это не только странно, но и… страшно. Очень не хочется, чтобы они в нас разочаровались. А ведь это при том, что у меня большой потенциал. Папины артефакты все как один говорят, что внутри меня спит большая сила, но почему-то не хочет просыпаться.

— Я думаю, что надо просто подождать. Я в книжке по природе магии в третьем томе вычитал, что бывало такое, когда магия просыпалась у взрослых людей.

— А как? Что с ними было?

— Я не знаю.

— Наверное, они провели какой-то особый ритуал.

— Может быть.

— А может, нам стоит попробовать самим её разбудить?

— Как?

— Ну, ритуалом. Каким-нибудь.

— Я думаю, что не надо. Вдруг мы только хуже сделаем?

— А если она вовсе не проснётся? Мама и папа нас разлюбят!

— Почему ты так думаешь?

— Ну так мне ребята сказали из деревни. Дети без магии — позор родителей магов.

— Меньше их слушай. Я вот совсем с ними не разговариваю. Глупостей они много говорят.

Так мы и сидели, как вдруг за спиной раздался голос Ухара.

— Вас что-то беспокоит?

Дёрнувшись, мы синхронно обернулись и посмотрели на дворецкого.

— Нет… — он поднял бровь. — Нет, все в порядке.

— Если вас беспокоит тот факт, что ваши силы еще не проснулись, и это огорчает ваших родителей, то зря. Для господина Нагаро и госпожи Айрис это не играет роли, ведь от этого вы не перестанете быть их детьми, — всё-то он видит. Но вдруг на его лицо выходит легкая улыбка: — А хотите, расскажу ещё одну историю, связанную с вашим отцом?